Королевство кривых зеркал

Так почему даже сегодня никто на торжествах в честь Победы не говорит, что две трети погибших жителей БССР были евреями? Почему баснословно раздувается число погибших белорусов — до просто абсурдных размеров? Почему слагают песни, что, дескать, у белорусов было четыре березки, а после войны осталось только три — мол, четверть белорусов погибла? Сейчас пора новую песню писать — про уже три березки, мол, треть белорусов погибла.

Журнал «Лехаим» писал в статье «Эта бедная Белая Русь…» в ноябре 2006 года:

В 1945–1946 годах волна антисемитизма прокатилась по многим населенным пунктам Беларуси. Кроме заместителя председателя СНК Г. Б. Эйдинова, евреев на уровне высшего партийного и государственного руководства республики не осталось. После убийства в Минске в 1948 году выдающегося еврейского артиста С. М. Михоэлса в БССР, как и по всей стране, началась антисемитская вакханалия. Евреев арестовывали только за то, что они изучали иврит и идиш, читали книги Шолом Алейхема.

В 1959 году в Беларуси насчитывалось 150 тыс. евреев. По переписи 1979 года в БССР жили 135 тыс. евреев, а в 1989 году — 112 тыс. Разгул государственного антисемитизма в 1970-х годах привел к тому, что в 12-томной «Беларускай Савецкай Энцыклапедыi» не было даже статьи «Евреи». В этом издании не нашлось места Марку Шагалу и Хаиму Сутину, уроженцам Беларуси.

В 1989–1994 годах число репатриировавшихся из Беларуси в Израиль составило 49 243 человека. За это же время еврейская эмиграция в Соединенные Штаты и другие страны составила 21 127 человек. В 1999 году в Беларуси проживало 27 810 евреев.

Без всякого Гитлера Беларусь покинуло 80 % выживших после войны евреев. Тут уж фашизм никак не приплетешь для объяснения.

Таков контекст эпохи. Если уж даже еврейские корни самого Ленина считались «ПОЗОРОМ» в Ленинградском обкоме КПСС, так что говорить о простых евреях, многие из которых к тому же симпатизировали идеям сионизма?

Именно антисемитизм стал главной причиной замалчивания Катастрофы евреев Беларуси — и автоматического раздувания числа якобы «погибших белорусов».

Это нашло отражение даже в демографических данных БССР — весьма лживых и писавшихся под заказ тоталитарного режима. Исчезновение белорусских евреев (99,9 % в западных областях и около двух третей в восточных) неизбежно поменяло пропорции в национальном составе БССР. До войны евреи составляли около 12 % населения республики, после войны — менее двух процентов. А вот белорусский этнос в войну пострадал несоизмеримо меньше: потерял «лишь» 8,3 %. Это одиозно показывали и демографические выкладки: доля белорусов в БССР значительно возросла — что противоречило идеологической установке на «большие потери белорусской нации в войне». До войны белорусы составляли 80 % населения республики, а по данным 1955 года — уже 84 % (что абсолютный рекорд для всех переписей населения в Беларуси).

«Как же так? — задались вопросом идеологи. — Белорусы якобы потеряли “каждого четвертого”, но при этом их доля в населении БССР существенно выросла». Что было невозможно скрыть никакими ухищрениями, ибо являлось слишком уж очевидным. В итоге «выход» все-таки нашли: в переписи 1959 года демографы получили установку «оставить долю белорусов в национальном составе БССР максимально близкую к довоенному уровню». Этого, увы, они сделать не смогли — все равно у них получилась вторая (после 1955 года) по «рекордам» цифра в 81,1 %, но при этом они фантастическим образом раздули почти до 7 % диаспору поляков, зачисляя туда белорусов-католиков. Сей «всплеск» числа поляков является, конечно, демографическим нонсенсом, ибо до войны в БССР жило 2 % поляков, а в переписях 1970 и 1989 их доля в населении Беларуси не менялась и составляла около 4 %. Сегодня белорусские историки, с которыми я консультировался в работе над этой главой, считают, что в «поляки» были искусственно записаны именно белорусы-католики. Так как высылки поляков из СССР в Польшу состоялись только в 1944–47, 1955, 1957 и 1959 (почти все выехавшие — с территории РСФСР). После 1959 года никаких «отъездов» поляков не было, так что последующее падение почти вдвое их диаспоры в БССР ничем не объяснить, кроме как манипуляциями со статистикой.

На фоне всей этой вакханалии «ошибка» с зачислением в число «погибших жителей БССР» еще и 810 091 военнопленных — уже не кажется просто «ошибкой». Скорее всего, это продолжение кампании лжи, сознательное желание занизить потери евреев Беларуси — путем приписывания к потерям БССР еще и военнопленных других республик СССР. Ведь в таком случае уже не столь выпукла Катастрофа белорусских евреев, ее как бы «затеняет» гибель тут от голода и болезней сдавшихся немцам красноармейцев.

Напомню, что в первые полгода войны немцам сдалась почти вся кадровая довоенная армия СССР: 4 млн. из 5,5. Основной мотив — нежелание воевать за СССР. Германия с трудом содержала свою напавшую на СССР 3,5 миллионную армию — так что содержать еще и сдавшуюся РККА она никак не могла, в итоге тут и умерло от голода и прочего 800 тысяч сдавшихся. В дальнейшем из этих 4-х млн. сдавшихся кадровых военных за Германию против СССР будет воевать около 1 млн. человек, включая даже Героев Советского Союза. Напомню, именно из этих сдавшихся солдат и офицеров довоенной кадровой РККА будет затем сформирована 29-я русская дивизия СС.

Так что и в этом вопросе чудовищные спекуляции. В монографии генерал-полковника Г. Ф. Кривошеева «Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооруженных сил» сдавшиеся в плен 4 млн. отнесены к «безвозвратным потерям» и считаются частью общих потерь вооруженных сил СССР в войне в размере 8 миллионов 668,4 тысяч. Мол, это герои, поклонимся им. Но тот факт, что около 1 млн. из них воевало против СССР, да еще и в войсках СС, — не упоминается. Еще миллион был расстрелян за нежелание воевать (или в наказаниях, которые любил Г. К. Жуков — расстреливая каждого десятого солдата в «провинившихся» подразделениях за «неисполнение приказа»). 4 мая 2005 года историк и бывший руководитель коммунистической партии Советского Союза Александр Яковлев заявил в интервью агентству «Интерфакс», что «во время Второй мировой войны советская армия в общей сложности расстреляла 954 тыс. собственных солдат, большинству из которых было предъявлено обвинение в трусости и других преступлениях».

В итоге из 9 млн. потерь Красной Армии в войне — более поло вины, 5 млн., составляют расстрелянные и сдавшиеся врагу. Из числа последних 1 миллион воевал на стороне Гитлера, и, например, 40 % окруженных под Сталинградом войск Паулюса составляли русские, эти самые сдавшиеся военнопленные РККА. Монография генерал-полковника Г. Ф. Кривошеева их относит к «безвозвратным потерям», но они как раз весьма «возвратные»: сии «потери» воевали против СССР, хотя числятся «умершими» — и погибли в боях против СССР. Вот ведь удивительно!

Ничего и отдаленно близкого не было в Первую мировую войну (которую тогда в полной мере называли действительно Великой Отечественной): там никто немцам массово не сдавался — и поэтому они и не дошли до Москвы. Да история вообще не знает ни одного подобного примера, чтобы 80 % довоенной кадровой армии сдались агрессору за шесть месяцев боевых действий. Вся группировка напавших сил Германии насчитывала только 3,5 млн., но в плену у нее оказалось 4 млн. солдат, офицеров и генералов РККА. Они запросто могли самой своей массой устроить восстание и полностью захватить все оккупированные врагом территории. Но вместо этого плелись несколько месяцев бесконечным потоком на запад, конвоируемые одним немцем на тысячи пленных — считая Гитлера «освободителем».

А белорусов и украинцев, как местных из числа пленных, немцы вообще всех отпустили по домам: около 330 тысяч военнопленных белорусов и украинцев тогда вернулись в свои семьи (и из числа 800 тысяч умерших тут от голода и болезней военнопленных СССР именно поэтому не было белорусов). То есть немцы настолько военнопленных РККА не считали «угрозой», что по домам их отпускали — что вообще немыслимый факт в истории войн: отпустить в ходе войны по домам 330 тысяч военнопленных! Акция длилась с 25 июля до 13 ноября 1941 года[17]: отпускали по домам всех военнопленных сначала украинцев, а потом и белорусов. Это показывает ПОЛНУЮ уверенность немцев, что эти военнопленные кадровой РККА больше никогда не станут воевать против Рейха. Вот ведь ФАКТ! Ибо кадровая РККА и НЕ ХОТЕЛА ВОЕВАТЬ ЗА СССР. Вот и все объяснение тому, почему немцы дошли до Москвы.

Эта правда о войне, совершенно разбивающая миф о том, что она была «отечественной» (когда была на самом деле Гражданской войной), тоже наслаивается на представления обывателя о размерах потерь белорусов. Миф цепляется за миф, создается нагромождение лжи. Сплошное Королевство Кривых Зеркал. Казалось бы, давно пора во всем разобраться и сказать правду. Нет — как в сказке, «правда является злом», а «благом» являются Кривые Зеркала.

Что касается белорусских евреев, то они оказались в войну буквально между «молотом и наковальней». Нацисты насаждали у местного населения представления о том, что «им в СССР правила еврейская нация комиссаров», по этой причине тут население было в основном равнодушно к геноциду над евреями — этого постыдного факта не было в странах Западной Европы, оккупированных гитлеровцами. На самом деле несчастные евреи никакого отношения к комиссарам СССР не имели — ибо власть в стране давно перешла к антисемиту Сталину, а изгнанный лидер «еврейского коммунизма» Лейба Троцкий был уже давно убит сталинистами в Мексике. Так что в СССР к моменту начала войны царил вовсе не «еврейский коммунизм», а «великодержавный русский».

Меня до глубины души поразил документальный фильм о минских евреях, показанный как-то на белорусском ТВ. Выжившая женщина рассказывала, что в первые дни войны все евреи Минска пугались минчан-белорусов, ибо тех их тут же «сдавали» немцам — а те отправляли евреев в гетто, коих в Беларуси было 220. Так одна из пытавшихся сбежать групп евреев, где была эта женщина (тогда ребенок), трое суток пряталась без еды и воды в кустах посреди города (эти кусты до сих пор есть на пересечении дорог на улице Максима Танка). Среди 30 прятавшихся человек не было ни одного «еврейского комиссара», а только учителя, рабочие и половина детей. Потом на четвертую ночь они все-таки смогли сбежать в лес за Минск. У одной из матерей был грудной ребенок, который громко плакал. Чтобы его плач не выдал прятавшихся в кустах, все они, посовещавшись, решили в первый же день, что ребенка надо убить. И мать сама его задушила своими руками — у всех на глазах.

Поставьте себя на место этих людей — и ощутите ту степень УЖАСА и безысходности неминуемой смерти, которая заставляет мать своими руками убить ребенка — ради выживания себя и других. Это настолько вне рамок наших представлений о Человечности и Человеке, что просто не поддается пониманию. Но вполне ощущается — и ничего более ЖУТКОГО, чем ощущали тогда минские евреи, — нет. Ибо это — осознание скорой и неминуемой смерти, куда бы ты ни бежал.

Белорусы, конечно, ничего подобного не испытывали. Да, пропаганда СССР, всячески замалчивая истребление евреев, ввела «альтернативную концепцию»: мол, Гитлер собирался уничтожить всех славян. Увы, эта концепция подтверждается только общими намерениями фюрера (сделать французов слугами, а славян рабами — но вовсе не уничтожить) и расходится с фактами. В своем обращении к войскам перед вторжением в СССР Гитлер дал установку, что эта война — с евреями-комиссарами и коммунизмом (о чем говорилось в главе «Война и вера»). О славянах — ни слова. Не вписываются в эту «концепцию» ни роспуск по домам 330 тысяч военнопленных белорусов и украинцев, ни создание славянских дивизий СС. Нацисты не создавали еврейские дивизии СС, а все гражданское население евреев посадили в лагеря.

Поэтому все-таки евреи и славяне — это совершенно разные понятия в представлениях нацизма, и славян — подобно евреям — нигде нацисты не уничтожали в концлагерях по национальному признаку, как нигде не создали и ни одного славянского гетто. Так что «концепция» идеологов КПСС о том, что «нацизм хотел уничтожить всех славян», — это все-таки просто миф, который, полагаю, служил после войны «идеологической затычкой» для сокрытия геноцида над евреями СССР. И за одно для сокрытия того факта, что война имела характер Гражданской войны, а не «отечественной».

Вот типичный образец такого подхода: энциклопедии БССР дружно пишут, что в Борисове в первые недели оккупации немецко-фашистские захватчики уничтожили 7 тысяч мирных советских граждан. Дескать, преступление немецкого нацизма. И, надо полагать, над белорусами. С распадом СССР, когда информация о войне стала достоянием гласности, мы узнаем, что в Борисове коллаборационистские власти города — дабы услужить оккупантам — сами по собственной инициативе собрали всех 7 тысяч евреев города — и расстреляли силами местной полиции. При этом оккупационные власти Германии были в шоке от такого произвола и прислали в Борисов специальную комиссию для расследования инцидента. Самодеятельность властей Борисова была наказана, и впредь оккупанты предупредили все местные власти Белорутении, что любой такой акт самодеятельного геноцида над евреями будет сурово караться.

Как видим, всех евреев Борисова истребили вовсе не немцы, а славяне. Откуда эта жестокость? Ведь еще вчера эти люди были советскими людьми, а вовсе не нацистами. Нельзя же за пять минут стать нацистом! Не вызывает сомнения — это человеконенавистничество было привито вовсе не нацистами, а коммунизмом СССР, который равно жизнь человека в грош не ставил. Именно СССР взращивал в 20–30-е годы полное пренебрежение человеческой жизнью, взращивал самые гадкие людоедские черты в населении Советского Союза, в том числе доносительство — с автоматическим отправлением жертвы доноса в лагеря или расстрелом, а репрессии 1937–1941 годов вообще уничтожили саму ценность Человеческой Жизни. Фактически население СССР было ментально в своей мизантропии аналогично населению Рейха: и тут, и там запросто свыклись с мыслью «необходимости репрессий» против частей своего Общества.

Поэтому столь велико было тут число коллаборационистов: идеология нацизма запросто легла в привитое тут русло идеологии коммунизма. Оба режима равно не ценили жизнь Человека, чем и похожи друг на друга, как близнецы.

Все приведенные выше сведения — конечно, только часть этой огромной темы, но они дают, как кажется, какой-то ответ на тот вопрос, почему же в 1964–1965 годах открытие еврейских корней Ленина вызвало такую негативную оценку у идеологов Ленинградского обкома КПСС. Сплелись в чудовищный клубок масса проблем и «болячек» истории, под угрозой оказались мифы Второй мировой войны — и, как видим, и миф о «каждом четвертом погибшем белорусе». Ибо тронь одно — рассыплется другое. То есть, идеологи не столько были против самих еврейских корней Ленина, сколько выступали за стабильность тех мифов, которые были привиты в менталитет советского человека.

Это в самом чистом виде Теория заговора: когда правящая кучка для стабильности своей власти ограждает население от правды своей истории — и навязывает ему ложные представления. Правда является «достоянием» только власть имущих, а чернь ее знать не должна.