Тайм-аут
Тайм-аут
В ноябре 2001 года произошло сразу три события.
10 ноября в газете «Дагенс Нюхетер» была опубликована статья историка Леннарта Лундмарка под заголовком «Цирк вокруг Томаса Квика — правовой скандал».
«Приговоры судов по делу Томаса Квика — позор не только для шведской правоохранительной системы, но и для шведской журналистики, — писал Лундмарк. — Вне всяких сомнений, вся эта история еще будет пересмотрена».
Несколько дней спустя, 14 ноября, профессор криминологии Лейф Г. В. Перссон проехался по поводу следствия по делам Квика на Днях юриспруденции на выставке в Альвшё. Начав с пренебрежительной оценки умственных способностей следователей, Перссон закончил тем, что сомневается, совершил ли Квик хотя бы одно из тех убийств, за которые он осужден.
На следующий день Томас Квик опубликовал свою третью статью в разделе дебатов «Дагенс Нюхетер»: «Томас Квик после обвинений в мифомании. Я прекращаю участие в полицейских расследованиях».
«Я намерен взять тайм-аут — вероятно, длиной в жизнь, от тех полицейских расследований, которые касаются моих признаний в нескольких убийствах».
Томас Квик сурово отозвался о Лейфе Г. В. Перссоне, Керстин Коорти и других, кто ставил под сомнение его признания и сделал невозможным продолжение сотрудничества со следователями.
«Год за годом сталкиваться с совершенно необоснованными утверждениями кучки фальшивых знатоков, будто я — якобы мифоман, и видеть, насколько некритично воспринимают СМИ заявления этой ничтожно малой группы, исключительно тяжело.
Я вынужден отказаться от дальнейшего участия в полицейской работе еще и ради близких потерпевших, которые, как и суды, восприняли доказательства лжецов. Я не хочу, чтобы они снова, раз за разом, чувствовали неуверенность по поводу того, что произошло в действительности».
Три месяца спустя Томас Квик вернул себе свое прежнее имя, Стюре Бергваль. Человек, возникший десятью годами раньше, перестал существовать.
Эпоха Томаса Квика завершилась.
Однако дело Томаса Квика продолжало жить своей жизнью на страницах газет, где доказательства и приговоры все больше оспаривались. Теперь даже полицейские, участвовавшие в расследованиях, начали выступать и рассказывать о своих сомнениях.
А в Сэтерской больнице сидел Стюре Бергваль и молчал, год за годом.
Когда я навестил его 2 июня 2008 года, его тайм-аут продолжался уже почти семь лет.
Почему замолчал Томас Квик? Действительно ли потому, что правдоподобность его показаний была поставлена под сомнение Лейфом Г. В. Перссоном и другими скептиками? Или существовали иные, скрытые причины?
Данный текст является ознакомительным фрагментом.