Л. Троцкий. НЕМЕЦКАЯ ОППОЗИЦИЯ И НЕМЕЦКАЯ ДИПЛОМАТИЯ

Л. Троцкий. НЕМЕЦКАЯ ОППОЗИЦИЯ И НЕМЕЦКАЯ ДИПЛОМАТИЯ

В напечатанном у нас манифесте немецкой с.-д. оппозиции «Главный враг в собственной стране»[109] заключалось утверждение, что в марте английское правительство сделало шаг в сторону открытия мирных переговоров с Германией, но что германское правительство оттолкнуло протянутую руку. Германский официоз «Norddeutsche Allgemeine Zeitung»[110] поторопился опровергнуть это утверждение, заявив, что «действительно» некий «видный американец» зондировал почву, но должен был лишь установить, что «ни в Париже, ни в Лондоне не имеется никакой склонности к мирным переговорам».

По этому поводу в «Berner Tagwacht»[111] от 17 июня напечатано очень интересное письмо из Берлина, которое, со всей категоричностью настаивая на правильности приведенного выше утверждения социалистического манифеста, пытается приподнять край завесы, скрывающей от непосвященных дипломатические кулисы. По словам письма, видный американец действительно установил, что ни в Париже, ни в Лондоне нет склонности к ведению мирных переговоров – «доколе Германия не обнаружит готовности очистить Бельгию и Северную Францию и вообще отказаться от аннексионных притязаний». Указанный «видный американец», доверенное лицо Вильсона, получил будто бы заверение, что в Париже и Лондоне охотно примут, на указанном выше условии, посредничество американской республики, но в Берлине будто бы наотрез отказались приступать к переговорам на основе отказа от аннексии.

По словам берлинского письма, одновременно делались и другие попытки, в одной из которых видную роль играли южно-немецкие политики. Автор не говорит, от кого в данном случае исходила инициатива. Зато он сравнительно с большими подробностями сообщает о третьей попытке, исходившей из Голландии, и предлагает германскому официозу попытаться опровергнуть его утверждения.

Как Вильсон, прежде чем сделать официальные или полуофициальные шаги от имени правительства республики, делегировал «видного американца», в качестве своего доверенного лица, так и голландское правительство, прежде чем сделать какой-либо ответственный шаг, прибегло к посредничеству частного пацифистского общества, председателем которого состоит доктор Дрессельгюис. Общество организовало совещание политических деятелей, с целью «штудировать основы длительного мира». Дрессельгюис пригласил двух немецких деятелей, профессора Шюкинга и Теппер-Ласки, и заявил им, что уже дважды к нему обращались политически влиятельные англичане, чтобы при его посредстве вступить в сношения с влиятельными политическими кругами Германии и обменяться мнениями о возможности мира. Дрессельгюис вступил после этого в сношения с руководящими кругами Англии и может де заверить, что Англия была бы готова заключить мир, если Германия очистит Бельгию; при этом может быть подвергнут обсуждению вопрос о компенсациях для Германии в виде расширения ее колониальных владений. Далее доктор Дрессельгюис предложил: если в Берлине имеется готовность вести переговоры, то он явится туда, чтобы в качестве совершенно частного посредника открыть ни для одной стороны не обязательное совещание и создать, таким образом, возможность для выступления голландского правительства с посреднической миссией. Во всяком случае он, Дрессельгюис, сделает этот шаг только в случае ясно выраженного желания руководящих кругов, так как от противной стороны у него уже имеются серьезные заверения. К этому нужно заметить, говорит берлинское письмо, что речь ни в каком случае не шла о сепаратном мире. Хотя голландский посредник и говорил только об английском правительстве, но из всей ситуации вытекало, что это последнее рассчитывало на согласие своих союзников. Два названных выше немца немедленно же сообщили об инициативе доктора Дрессельгюиса членам немецкого дипломатического корпуса. Им было дано понять, что германское правительство не склонно делать какое-либо употребление из этой инициативы. Чтобы показать, что дело шло о действительно серьезной попытке, берлинский корреспондент подчеркивает, что доктор Дрессельгюис занимает высокий пост в голландском правительстве, а его немецкие собеседники стоят в близких личных отношениях к правящим кругам Германии.

Решительный отказ немецкого правительства стоит, по словам все того же письма, в связи с тем, что в Берлине в тот период господствовало стремление добиться во что бы то ни стало сепаратного мира с Россией.[112] На этом, разумеется, настаивали самые реакционные круги. Главная причина отказа лежит, однако, по словам письма, в нежелании немецкого правительства отказываться от аннексионных притязаний. В связи с этим получает новое освещение заявление, сделанное 15 марта председателем прусской палаты депутатов, Ведель-Писдорфом: «Если бы мы не хотели ничего иного, как отбить нападение наших врагов, то, я думаю, не было бы слишком трудно достигнуть в течение короткого времени мира. Но этим Германия не могла бы удовлетвориться. После стольких чудовищных жертв, которые мы принесли людьми и достоянием, мы хотим большего». В свое время спрашивали себя, говорит берлинское письмо, какая муха укусила председателя? Теперь выясняется, что он явился представителем тех кругов, которые опасались успеха американской инициативы.

В середине апреля сделана была рассказанная выше голландская попытка. А 24 апреля «Norddeutsche Allgemeine Zeitung» излагала следующие соображения в высоко официозной статье: "С разных сторон мы слышим, что в стране распространяются слухи о подготовлении к мирным переговорам. Указывают, далее, что сделаны подготовительные шаги для достижения сепаратного мира с Англией на основе известных английских пожеланий и требований.

…Никакой здравомыслящий человек не может думать о том, чтобы отказаться от выгодного для Германии военного положения в целях преждевременного заключения мира. Согласно данной канцлером в его речи общей характеристики целей мира, – а только о такой характеристике сейчас и может идти речь, – мы должны использовать каждое преимущество военного положения, дабы добиться уверенности, что никто не отважится более нарушать наш мир. На этом мы должны стоять. Слухи о немецкой склонности к миру являются, ввиду нашей неизменной готовности к поражению врагов, вздорными или злостными, во всяком случае пустыми измышлениями". Правительственный официоз высказал после голландской попытки те же мысли, какими председатель прусской палаты депутатов ответил на американскую попытку.

В мае Бетман-Гольвег[113] давал вождям политических партий более конкретные сведения относительно немецких целей мира. Вот что сообщает об этом берлинское письмо «из аутентичного источника»: на востоке хотят исправления границ из стратегических соображений; что касается Бельгии, то нет необходимости прямо аннексировать ее, можно создать себе и другие «гарантии», если, оставив стране ее самостоятельность, заставить ее примкнуть к немецкому таможенному союзу,[114] вместо наполеоновского Code civil ввести гражданские законы Германии и заключить железнодорожную и военную конвенцию.

Таковы разоблачения, исходящие из кругов немецкой с.-д. оппозиции, ведущей непримиримую борьбу со всем правительством. У нас еще слишком мало данных, чтобы решать, в какой мере нарисованная здесь картина закулисных дипломатических шагов отличается полнотой. Но, как материал для ориентации, приведенные сведения очень поучительны.

«Наше Слово» N 121, 23 июня 1915 г.