Радикальный ислам как пугающее иррациональное О том, что теракты убивают не только людей, но и идею о торжестве добра, а также о том, надо ли предоставлять слово врагу

Радикальный ислам как пугающее иррациональное

О том, что теракты убивают не только людей, но и идею о торжестве добра, а также о том, надо ли предоставлять слово врагу

http://www.podst.ru/posts/4167/

В день терактов в московском метро мой коллега сказал: «Знаешь, с утра я мог думать только об этом, но к вечеру жил так, как будто ничего не случилось. Хотя сам езжу на метро. Ты думаешь, это привычка?»

Да, я думаю, что привычка. Привычка к стандартным реакциям на нестандартную ситуацию. Меня самого к вечеру 29 марта не покидало ощущение, что я вновь в 1999-м, когда в Москве взрывали дома и подземные переходы. Те же заявления политиков, тот же теракт как повод для заявлений. Зюганов все так же призывает ввести смертную казнь для смертников. Якеменко (и даже неважно, который из двух) обвиняет в случившемся дерьмократов и либерастов. Ну, а силовики все так же клянутся найти и наказать.

Дежавю.

Только 10 лет назад воспринималось свежее. Так что сегодня меня интересует одно – психология исламских террористов. Чего добиваются? Чего хотят? Почему с такою легкостью идут на смерть? Или не с легкостью? Является ли для них смерть через уничтожение врагов, кяфиров, мостом в бессмертие, что хорошо описано, хотя и на другом материале, Александром Тереховым в романе «Каменный мост»?

Чтобы что-то противопоставить, нужно знать, чему противостоишь.

Однако тяжелая, свинцовая, непонятная сила «радикального ислама» такова, что отшатывает даже меня. То есть я понимаю, что у запрета «предоставлять слово террористам» есть две составляющие, а не одна, как мне раньше казалось.

Первая – это идиотизм убеждения, что если нечто запрещено, то этого и не существует.

Вторая – жуткое, животное ощущение заведомого проигрыша рационального мира иррациональному: если предоставить слово радикальному исламу, под его знамена перейдут наши войска. Культура вещей вообще слабее культуры идей.

Кстати, нынешняя Европа куда сильнее нынешней России именно тем, что там больше идеального и меньше материального: может, оттого там радикальным исламистам и дают порой слово. В Лондоне долго вещал Абу Хамза по прозвищу «Мулла Ненависть», пока в 2006-м ему не дали последнее слово перед посадкой на 7 лет.

И все же я действительно хочу понять идеологию и психологии той, пугающей, страшной для меня стороны, и считаю запрет на нее столь же вредным для понимания реальной картины мира, как, скажем, и запрет на «Майн кампф». Нельзя противостоять нацизму, фашизму, сталинизму, вообще любому убийственному радикализму, не зная того фундамента, на котором они построены.

Впрочем, если подключить интернет, кое-что найдется. Например, давнее интервью в «Огоньке» Натальи Евлаповой, адвоката Заремы Мужахоевой – той, что когда-то шла взрывать "Имбирь" на Тверской, не взорвала и получила 20 лет срока.

Или «особое мнение» Юлии Латыниной в эфире «Эха Москвы» 29 марта.

И хотя это не первоисточники, а просто источники, я бы на вашем месте в них заглянул.

6 апреля 2010