Осень патриарха пацанов О том, что любовь к Владимиру Путину – это любовь к двору, в котором вырос. С его песочницами, драками, пацанами и паханами

Осень патриарха пацанов

О том, что любовь к Владимиру Путину – это любовь к двору, в котором вырос. С его песочницами, драками, пацанами и паханами

http://www.podst.ru/posts/6426/

Что бы ни пыталась – и довольно жалко пыталась – лепетать пресс-служба Владимира Путина после его освистания в «Олимпийском», Путина публично освистали. И то, что пресс-служба владельца страны все чаще оправдывается, доказывает смену политического сезона. Раньше Путин проходил как хозяин необъятной родины своей, не удостаивая поворотом головы каких-то там и чем-то там недовольных людишек, если таковые и случались по пути.

Любили, а потом разлюбили – история довольно обычная для выборных демократий, многие из глав государств на себе эту перемену испытали. Смена фигур посредством выборов – ее закономерный итог. Но Владимир Путин лучше других понимает, что Россия – никакая не демократия. А в недемократических странах – например, тоталитарных – популярность отца нации подчиняется другим законам. Отца любят навсегда, любят вопреки логике, фактам, рассудку. Тоталитарные страны в своем социальном устройстве копируют схемы первобытного, родового строя, где патриарху поклоняются просто потому, что он отец, старшина рода – а не только потому, что может стукнуть половником по голове. Любовь к Сталину навсегда в сердцах тех, кто считает себя его дочерью или сыном.

Владимир Путин абсолютно прав в том, что Россия – в социальном плане отсталая, по сравнению с Европой, страна. Европа строится не на кровных, а на глобальных связях, на ощущении всемирного родства и персональной ответственности за судьбу человечества – она в этом смысле впитала, переварила и усвоила христианство. Россия же ментально слабо интегрирована в мир постхристианской культуры, ее православие служит кесарю, а не Христу. Однако, и от родового строя наша страна ушла далеко. Сегодняшний тип социальных связей в России – тип связей клановых, дружеских, дворовых, пацанских. Когда понятие «свой» определяется принадлежностью не к семье или человечеству, а к группе, группировке, банде. Путин знаменовал понятный эстетический тип для нынешних 40-летних мужчин, выросших в советских дворах: вожака, главного пацана, пахана. Путин – это понятные дворовые принципы. Кто против нас, тот три дня не проживет. Один за всех, все за одного. Кто девушку платит, тот и танцует. Все дворы – враги.

Я сейчас не о том, что принципы пацанства могут обеспечить уважуху главному пацану и его шайке, но не могут обеспечить развитие страны, в лучшем случае – победу в драке. А о том, что когда пахан отрывается от пацанов, пацаны ведь могут решить, что он зарвался и пора бы его заменить. Вот в «Олимпийском» они и решили. Началась осень Путина. Путина не просто меньше уважают – над ним начинают смеяться, а над его шестерками издеваться.

И я не могу сказать, что это хорошо или плохо. Это хорошо, если за этим стоит пусть смутное, но осознание, что пацанство – это корь, коклюш, свинка, детская болезнь, которой не годится болеть взрослому человеку.

И это плохо, если всего лишь приведет к замене одного пацана другим.

30 ноября 2011