Когда же все это кончится? О том, что про срок окончания кризиса может спрашивать только наивный, перепутавший потребление с экономикой, и решивший, что Россия – это Европа

Когда же все это кончится?

О том, что про срок окончания кризиса может спрашивать только наивный, перепутавший потребление с экономикой, и решивший, что Россия – это Европа

http://www.podst.ru/posts/3173/

Иногда люди из числа тех, что полагают журналистов носителями тайного знания, спрашивают меня, когда же кончится кризис. Я мучаюсь от этого вопроса, как от зубной боли, потому что вопрошающим наверняка не понравится мой ответ.

Те, кто задают этот вопрос, исходят из того, что Россия – составная часть мировой экономики, которая живет по законам развитых стран: то есть стран, где случаются, например, кризисы ипотеки или закладных, в качестве реакции производится ремонт экономического механизма, затем следует выход из кризиса.

Допустим, вопрошающие люди ничего не знают о книге главреда Newsweek International Фарида Закария «Постамериканский мир будущего», где много написано про влияние на экономику будущего Индии и Китая, а про Россию – совсем чуть-чуть. Но эти люди быстро забыли историю и собственной страны. А если бы не забыли, то знали бы, что во все времена Россия была экономически (да и политически) отсталой по отношению к Западу. Просто в 1970-х это понимали все, включая простых пролетариев, а, скажем, в начале 19 века – только дворяне, какие-нибудь «арзамасцы», так пылко ждавшие от Александра Первого реформ. Именно тогда Пушкин писал Вяземскому: «Ты, который не на привязи, как ты можешь оставаться в России? …Когда воображаю Лондон, чугунные дороги, паровые корабли, английские журналы или парижские театры… то мое глухое Михайловское наводит на меня тоску и бешенство». А в начале 20 века, чтобы преодолеть эту отсталость, социалисты устроили революцию.

Но, кажется, я понимаю, почему современные русские своей истории – то есть истории большой, но отсталой страны – не помнят. Ведь в 1990-х у нас прошли социальные изменения абсолютно западного образца: рыночная экономика, политическая свобода, равенство перед законом. А в 2000-х на страну хлынул дождь нефтедолларов – и мгновенно выросшее потребление создало иллюзию мощнейшей мировой экономики.

Сегодня дождь еле капает, свобода же и равенство смыты в сточную канаву давно. Нужно смотреть правде в глаза: у нас нет кризиса в западном смысле. Просто мы живем в экономически и политически отсталой стране. Так было, так есть, и не исключено, что так будет.

Почему? Боюсь, что ответ на этот вопрос моим соотечественникам не понравится еще больше, чем ответ на вопрос об окончании кризиса.

1 сентября 2009