Уходящая натура

Уходящая натура

Вот что меня реально радует в последнее время — так это уменьшение количества сумасшедших.

Тех самых, которых парни из тогда еще молодого, не избалованного и вовсю креативящего «Камеди клаба» предельно точно диагностировали в свое время, как «людей, разговаривающих с телевизорами».

Ага.

Ну, вот так сложилось, что на всем огромном постсоветском пространстве неожиданно появилось огромное количество разнополых и разновозрастных индивидов, неожиданно принявших решение, что именно их мысли, облеченные в, так сказать, слово, призваны непременно спасти Отечество. И именно это «спасение Отечества» стало главным делом их жизни: и вправду, какая тут, на хрен, семья или работа, когда человек Отечество спасает?!

Вы думаете, я шучу?!

Ну-ну.

Как-то я высказывал уже (несколько издевательски, согласен) в книге «Враг демократии» простую человеческую мысль о том, что тяжелая болезнь с последующим счастливым выздоровлением моего любимого кота для меня в миллион раз важнее проходивших в ту самую пору выборов президента Украины.

Так не поверите — до сих пор гневные письма получаю. Мол, вот из-за таких вот мы и проиграли.

Оп-па, простите, нах…

Во-первых, я гражданин России.

Во-вторых, москвич.

Ну.

И с какого-такого, простите, бодуна, страдания моей собственной зверюги должны быть от меня дальше, чем высокоинтеллектуальные и светлые лица Юлии Владимировны Тимошенко и даже, представьте себе, самого Виктора Федоровича Януковича? Я что, больной?

Нет, я, конечно, все понимаю — и то, в том числе, что всегда найдутся люди, озабоченные тяжкой судьбой голодающих детей Африки куда больше, нежели тем, что бабушке со второго этажа трудно ходить за хлебом. Но процент таких сумасшедших должен быть все-таки в пределах разумной нормы.

Это я к чему.

Мне только что один мой коллега звонил: не из бизнеса, там все-таки как-то большей частью нормальные люди работают. Из журналистики. Попросил какую-то очередную хрень подписать, связанную, как водится, со «свободой слова» и почему-то с «делом Магнитского».

И очень удивился, когда был отправлен в небольшое, но увлекательное пешеходно-эротическое путешествие.

Молодой, наверное, еще. У меня, не буду скрывать, полно друзей по разным, в том числе и вполне себе «либеральным» СМИ трудится, так вот эти точно с такой бедой звонить никогда не будут, просто чтобы не ставить друг друга в, согласитесь, довольно дурацкое положение.

И вовсе не потому, что мне не жалко Магнитского. Жалко, да еще как — ни одни деньги такой судьбы, мне думается, не стоят. Просто он, будучи отнюдь не первым и, боюсь, не последним погибшим во внутрикоррупционных войнах при дележе уже украденного имущества, с моей личной точки зрения, никак не может служить знаменем никакого «движения» — даже, Господи меня прости, «правозащитного». Это явление того же порядка, что и «ангельский лик» сидельца Ходорковского. А у меня, простите, есть обременение высшим образованием, поэтому, при всем желании — не верю.

Там ведь что было-то — если без красивых слов, на языке современного «откатного» бизнеса: люди сидели «на теме», потом об этой «теме» узнали «менты» и попросили, судя по всему, поделиться.

Все.

Дальше — кто там кому отказал и что ему за это было — лично мне уже неинтересно, как и любая криминальная разборка: не мой жанр, простите, я детективов не пишу.

Поэтому, с уважением относясь к деятельности коллег-журналистов, занятых данной проблематикой, участия в настоящей дискуссии не принимаю: во-первых, зачем отнимать чей-то хлеб, а во-вторых, лично для меня существует множество вопросов, куда более интересных и занимательных.

Казалось бы все просто, да? А этот почему-то обиделся… Ну, да и Бог с ним, в принципе.

Закончить все равно хочется чем-нибудь оптимистическим, что ли.

Во время известных событий в пакистанском городе Абботтабад я рыбу под Астраханью ловил, а если точнее — судака на яме джиговал, в самых что ни на есть «низах». С приятелем, разумеется.

Тут-то мне и позвонили. Нет-нет, не подумайте ничего такого — чисто по делам: нужно было срочно детали одной сделки обсудить. В такой ситуации — по фиг, где ты находишься, хоть в самом что ни на есть отпускном отпуске: контрагенты ждать твоего возвращения не будут, увы. И уже потом, вдогонку, про Усаму рассказали коротко, а я решил с напарником поделиться.

Он, гляжу, все равно не ловит. Курит. Злой. Взъерошенный.

Ну, я даже толком и начать-то рассказывать не успел:

— Да пошел-ка ты на хрен, — говорит, — Димон, вместе со своим Усамой. Я тут только что такого судака спустил…

Журналист — так, на секундочку. Известный политический обозреватель.

И это только один из наблюдаемых мною в последнее время признаков, исходя из которых, я и прихожу к выводу, что процент сумасшедших у нас наконец-то потихоньку снижается.