Особые люди

Особые люди

Я и сам-то некоторым образом — журналист, сами понимаете.

Да, отошедший от дел. Да, прекративший заниматься «оперативкой» и еще раньше — расследованиями. Да, уже больше пятнадцати лет не бывавший ни в одной из «точек». Да, сосредоточенный большей частью на своих книгах и бизнесе… Но все-таки — какой-никакой действующий. Даже удостоверение есть.

Так что если вы мне по пьяни морду набьете — а я, как и многие мои коллеги по цеху, время от времени выпиваю, — то вам, по новым изменениям в УК РФ, неожиданно случившимся в нашей Думе после избиения журналиста Кашина, светит от шести до пятнадцати лет лишения свободы.

Чисто за нападение на журналиста.

А чего?!

То, что я в этом ночном клубе вашу жену за жопу хватал — еще ни о чем не говорит. Это я журналистское расследование проводил. Какое — неважно…

На самом деле это бред. Причем бред — унизительный. А никакая не защита.

Защищают людей, подвергающихся ежедневной опасности (а среди моих коллег по журналистскому цеху таких довольно много), не так. Так — распределяют номенклатурные привилегии, так — «допускают к столу», так — приравнивают к номенклатуре.

Да о чем тут говорить: очень многие начальники московских СМИ — что официальных, что «оппозиционных» — уже давно ездят с мигалками.

А закон только продолжает закрепление «четвертой власти» в ее нынешнем номенклатурном статусе. Нормальная, в общем-то, тема, но для чисто журналистской работы — совершенно не обязательная.

Потому как для чисто журналистской работы вполне достаточно того, на что я и так, без всякого УК, имею право и что написано в моем, допустим, типовом журналистском удостоверении, цитирующем Закон РФ «О средствах массовой информации»:

1. Искать, запрашивать, получать и распространять информацию (ст. 47.1).

2. Посещать государственные органы и организации, предприятия и учреждения, органы общественных объединений либо их пресс-службы (ст. 47.2).

3. Быть принятым должностными лицами в связи с запросом информации (ст. 47.3).

4. Получать доступ к документам и материалам, за исключением их фрагментов, содержащих сведения, составляющие государственную, коммерческую или иную охраняемую законом тайну (ст. 47.4).

5. Производить записи, в том числе с использованием средств аудио— и видеотехники, кино— и фотосъемки, за исключением случаев, предусмотренных законом (ст. 47.6).

Все.

Собственно говоря, для осуществления профессиональной деятельности этого достаточно, остальное — от лукавого. А то, что работа опасная (и то не у всех, а у меньшинства) — так вы ее сами, ребят, выбирали.

Точно так же, как и я.

Это я все к чему.

Мне тут парни поведали, из одной очень скандальной, но при этом весьма профессиональной московской газетенки. Знаете, кто у них больше всего новым поправкам радовался? Их музыкальный обозреватель — известный на всю страну скандальный персонаж с длинными сальными волосами, дурным запахом изо рта, бегающими глазками и весьма себе шаловливыми ручонками. Ибо, если его теперь, по уже укоренившейся привычке, поймают где-нибудь за сценой музыканты и опять-таки привычно начнут мудохать — допустим, за очередное крысятничество (ну, любит стос «демку» — демонстрационную запись, в смысле — из студии тиснуть и потом знакомым пиратам загнать за долю малую) или еще за какое плохое поведение — то это теперь им может весьма дорого обойтись. Потому как он — специальный государственный человек. И его защищает — специальный государственный закон.

Ага…