XXXIX
XXXIX
Последствия ложной попытки убийства Сола сложились удачно. Два дня спустя, на следующее утро после того, как Оскар убил Райана, ФБР объявило об аресте руководителя и трех других членов сионистской Лиги защиты евреев и обвинило их в заговоре с целью взорвать автомобиль Сола.
Очевидно, воинственная еврейская группа в течение нескольких недель обсуждала возможность убийства Сола, и осведомитель в группе сообщил об этих разговорах в ФБР. Трудно сказать, насколько серьезными были разговоры членов Лиги об убийстве, но эта группа уже имела на своем счету множество случаев насилия, и в том числе ряд взрывов людей, которые высказывались против американской поддержки Израиля. При обыске дома руководителя Лиги был найден большой тайник с взрывчаткой и незарегистрированным оружием, и этого оказалось достаточно, чтобы убедить ФБР в ответственности группы за покушение на жизнь Сола.
В тот же вечер, когда новости были полны сообщений об арестах евреев и требований фундаменталистов – последователей Сола – покарать их, тело Райана было обнаружено на его яхте. Хотя не было ни малейших следов причастности евреев к смерти Райана, момент был крайне неудачен для них. Руководитель Агентства особенно нравился сторонникам законности и порядка, составлявшим значительную часть слушателей Сола, и, конечно, повсюду разлетелись слухи о том, что Райана убили евреи. В десятке городов библейского пояса были сожжены синагоги и разграблены еврейские универмаги.
Другим последствием этих слухов был выбор президентом нееврея в качестве преемника Райана, несмотря на тайное бешеное давление препоручить эту должность еврею. Президент Хеджес и его советники боялись, что назначение кандидата евреев Шермана Дэвидсона подтвердит слухи, в которые многие верили, и обратит гнев последователей Сола против администрации Хеджеса. Так что новым руководителем Агентства оказался Джордж Каррутерс, который был первым замечтителем Райана. Каррутерс был превосходным управленцем, опытным дипломатом и переговорщиком, но у него совершенно отсутствовали преторианские качества Райана. Он привык действовать только после тщательного обдумывания и длительных совещаний со специальными комитетами, а не полагаться на смелость или интуицию, как Райан. По предположению Оскара этот человек разделял взгляды Райана на евреев, иначе Райан не выбрал бы его своим заместителем. Было еще неизвестно, как Каррутерс поведет себя при подавлении ожидаемого восстания черных, но Оскар подозревал, что его ожидают очень тяжелые времена.
Оскар достаточно верил предвидению Райана, чтобы сделать его предметом следующей проповеди Сола. Сол придал собственному предсказанию восстания загадочность, чтобы избежать обвинений в «расизме», которые могли осложнить продолжающуюся борьбу за то, чтобы остаться в эфире, а также свести к минимуму вероятность помешать предсказанному событию. Он снова позволил Иисусу говорить его голосом, светился нимб и все прочее, и точными словами Иисуса были:
«Смотрите, мои враги обманули вас и смутили вас и ввели вас в безумие, и вы приняли в свою среду страшного зверя. Они сказали вам отдать зверю ваших детей и возлежать со зверем, как женщина возлежит с мужчиной, и терпеть от зверя зло всякого рода. Они ослепили вас, так, чтобы вы видели не то, что зверь творит с вами. А теперь мои враги приказали зверю возвыситься против вас и убивать вас. И зверь должен возвыситься, он должен уничтожать ваши города, насиловать ваших женщин и осквернять ваших детей, он должен убить многих из вас. И кровь ваша побежит по улицам ваших городов из-за вашего безумия и из-за ненависти, которую мои враги испытывают к вам.
И, смотрите, все эти события наступят очень скоро. Но Отец мой пощадит вас, и Он сплотит вас среди ваших несчастий, и Он поведет вас против зверя и против моих врагов, которые обратили это зло против вас. И вы убьете их – и зверя, и моих врагов – и восторжествуете над ними и очистите землю от их присутствия и изгладите даже память о них под небесами.»
Это пророчество в течение следующих пятнадцати дней вызвало много предположений о его смысле среди верующих, но внезапно все прояснилось, когда черные подняли восстание и устроили День длинных ножей. Потери Белых в этот первый день были действительно большими лишь в самых больших городах. Больше двенадцати тысяч Белых были убиты в Нью-Йорке, чуть меньше трех тысяч – в Бостоне, почти четыре тысячи в Вашингтоне, две тысячи в Атланте, пять с половиной тысяч в Чикаго, девять тысяч в районе Лос-Анджелеса – примерно пятьдесят восемь тысяч по всей стране. Хотя это число не было большим, немного больше, чем гибнет в автомобильных авариях каждый год, и составляло лишь шестую часть от числа людей, умирающих от сигарет, но психологическое воздействие событий было огромным.
Когда в первый день восстания в понедельник ровно в полдень по времени восточного побережья страны черные работники в конторах, магазинах и фабриках по всей стране вытащили оружие из под одежды и начали нападать на своих Белых сослуживцев, реакцией Белых были паника и ужас. Во многих случаях черные использовали не ножи, а пистолеты, иногда даже обрезы винтовок или дробовиков, но в умах большинства Белых свидетелей восстания остался образ забрызганных кровью черных с ножами, топориками для льда, колунами или топорами в руках, с которых капает кровь, бегущих от стола к столу, от прилавка к прилавку, от рабочего места к рабочему месту, полосуя ножами, разбивая, рубя, разрезая и протыкая свои кричащие и стонущие жертвы.
В нескольких случаях, в основном на заводах, Белые рабочие смело защищались, разоружая нападавших и верша окончательный суд. Однако, как правило, Белые оказывались жертвами и легкой добычей. С мозгами, промытыми десятилетиями пропаганды «братства», вызвавшей у них сознание «вины», Белые были нравственно разоружены и неспособны к защите. Когда черные начали свою смертельную работу, некоторые Белые бросились наутек, но другие только смотрели и ждали, парализованные ужасом. Дикие и жуткие сцены того дня были засвидетельствованы многими.
В учреждении большой юридической фирмы в Бостоне, в которой работали всего четверо черных и более пятидесяти Белых, националистами были двое черных – секретарь и помощник адвоката. В полдень эти двое достали оружие и согнали всех остальных, кроме десятка Белых, которые успели уехать на обед, в большой зал заседаний и приказали им встать на колени на пол. Пока помощник адвоката размахивал пистолетом и вопил о «Белом расизме» и «несправедливости», черный секретарь по очереди шел от одного стоящего на коленях Белого к другому и перерезал опасной бритвой горло каждому из них. Белые просто ждали своей очереди, некоторые молча, а некоторые – плача. Свидетельские показания об этом дал один из двух черных, которые не участвовали в убийствах.
В Вашингтоне спустя несколько минут после полудня черные перекрыли один конец туннеля на дороге, проходящей под Капитолийским холмом, поставив машины поперек дороги. Испуганные Белые сотрудники правительственных учреждений, попытавшиеся бежать из города, быстро заполнили туннель и попытались дать задний ход. Банда из примерно двух десятков молодых черных мужчин, вооруженных мачете и топорами, начав с перекрытого конца, начала выбрасывать Белых водителей и пассажиров из машин и безжалостно убивать их на месте. Пока черные прокладывали свой путь дальше в туннель, большинство Белых оставались в своих машинах, в ужасе наблюдая, как на их глазах кричащих Белых вытягивают через разбитые ветровые стекла и приканчивают страшными ударами мачете. Несколько Белых пробежали через туннель к въезду и попытались вызывать полицию, но все полицейские были заняты в другом месте. Резня в туннеле продолжалась почти четыре часа, пока черные убийцы не устали и больше не могли убивать. За эти четыре часа в туннеле было убито более трехсот Белых.
В целом, лишь малая часть негров участвовала в первой волне насилия – меньше сорока тысяч на всю страну. Это были члены разных военизированных националистических организаций, проникнутые жалостью к самим себе и полные ненависти к «Белым угнетателям», внушенной многолетней болтовней в СМИ, те, кто готовил себя к восстанию в течение многих месяцев, и кому сообщили о будущем восстании и дали заключительные указания за 24 часа до его начала. Удивительно, что эта тайна была известна так многим людям, но Агентство оказалось единственным правительственным органом, которое заранее получило детальные сведения о мятеже.
Большинство черных бойцов составляли молодые мужчины, хотя в восстании участвовало удивительно большое число их женщин. Многие из них имели университетское образование, и именно они испытывали самое невыносимое чувство обиды. После бесконечных уверений в их «равенстве» в СМИ, от вербовщиков студентов и своих Белых одноклассников, чувствующих себя виноватыми, и товарищей по работе, эти черные, острее, чем их более скромные соплеменники, переживали унизительные удары по самолюбию, видя собственную врожденную ограниченность.
Однако на следующий день многие другие черные присоединились к восстанию. Все негритянские отбросы – уличные бандиты, хронические безработные, те, кто всегда готов на что угодно, лишь бы пограбить, ударить по «Беляку», хорошенько побуянить, хотя и не входили ни в одну из националистических организаций и не подчинялись их приказам, но служили делу очень хорошо, независимо участвуя в мародерстве и разрушениях.
Действительно, в первые недели побоища заводилы преуспели в привлечении многих черных к своему делу, но одни примкнули к ним, потому что были запуганы, а другие – из симпатии или злобы, которые уже расположили их к черному национализму. По мере того как начал проявляться ответ Белых, сопровождающийся всплеском антинегритянских чувств, раскол между расами усилился, и многие черные, которые раньше надеялись избежать столкновения, были вынуждены выбирать, на чью сторону встать.
Оскару восстание казалось божьим даром, слишком хорошим, чтобы быть правдой. Далекий от неприязни Райана к негритянским националистам, Оскар надеялся, что их влияние на собственную расу после восстания еще усилится. Но судьба черных была лишь второстепенным вопросом. Подлинная ценность восстания заключалась в трех обстоятельствах. Во-первых, восстание сделало для поднятия расового сознания и восприимчивости еще здоровой части Белого населения больше, чем десять лет проповедей во всех СМИ, имевшихся в распоряжении Лиги. Во вторых, оно очень усилило влияние Сола на его Белых слушателей: мало того, что он, однозначно предсказав восстание, доказал, что является подлинным, божественно вдохновленным пророком и голосом Иисуса, но в течение многих месяцев он еще и проповедовал важность расы, пусть даже и несколько туманно, в то время как другие поддельные любимцы Иеговы нападали на него за эти попытки. И, в-третьих, восстание нанесло непоправимый ущерб престижу и доверию существующих властей и, прежде всего, правительству, управляемым СМИ и традиционной церкви, на которых возлагалась общая вина за случившееся.
Вечером на второй день восстания руководство Национальной Лиги по округу Вашингтона собрало срочное совещание в подвале дома Келлеров для выработки своей стратегии.
– Добрались без неприятностей? – спросил Гарри, когда Оскар и Аделаида вошли в комнату, опоздав на десять минут. В этот день президент объявил чрезвычайное положение и ввел военное положение в области столицы. С 18:00 действовал комендантский час, и военные патрули прочесывали улицы, обеспечивая его соблюдение. Кроме того, во многих местах было опасно из-за черных.
– Не особенно, – ответил Оскар. – Мы успели бы до комендантского часа, если бы я не натолкнулся на контрольно-пропускной пункт на Бульваре Вашингтона. Чтобы объехать его, я свернул в переулки. К несчастью, мой путь проходил через черный квартал, и кто-то сделал несколько выстрелов по автомобилю. Винтовочная пуля попала в заднее стекло и вышла через ветровое. Это было немного волнующе. Не хотел бы я возвращаться сегодня вечером по тому же пути. На всякий случай, мы взяли с собой спальные мешки, и я надеюсь, что у вас найдется для нас свободное местечко на полу.
Обсуждение сосредоточилось на методах использования восстания во имя собственных целей Лиги, несмотря на запрет правительства на публикации или действия, которые могут подстрекать к беспорядкам. Кевин Линден показал последний выпуск газеты «Вашингтон Пост». Главный заголовок кричал: «Черные отвечают насилием на расизм белых!» Под этим заголовком меньшим шрифтом было набрано: «Правительство должно удовлетворить жалобы черных и предотвратить ответ белых».
– Из этого совершенно ясно, какую линию будут проводить евреи в отношении восстания, – засмеялся Кевин. – До сих пор я думал, что они примкнули к Агентству, чтобы держать черных в рамках. Теперь, похоже, их главная забота – удержать нас. Они преуменьшают преступления мятежников и даже оправдывают их, точно также, как делали это до создания Агентства. Они даже не поднимают шума из-за факта, что черные, похоже, специально нападают на еврейские предприятия, чтобы разграбить и сжечь их.
– Это немного не так, – заметил Билл Карпентер. – У меня очень хорошие отношения с секретаршей из большой еврейской фирмы «Абрамовиц энд Коэн» внизу под залом моего офиса. Она рассказала мне, что вчера и сегодня еврейские бизнесмены весь день отчаянно названивали им, и что Абрамовиц просил их не волноваться, потому что правительство более чем покроет все их убытки по одному из положений закона Горовица. Я заглянул в этот закон, и конечно нашел в нем пункт, который предусматривает тройное возмещение всех потерь, понесенных в результате «расистских действий» любым лицом, относящимся к известным национальным меньшинствам. Обычно компенсация производится из конфискованного имущества преступника, но всякий раз, когда преступник неизвестен, или его нельзя заставить платить по любой другой причине, то вместо него потерпевшему платит правительство. Абрамовиц уверял звонивших, что все устроено так, что все убытки, понесенные евреями, будут списаны на преднамеренные нападения мятежников на евреев из «расистских» побуждений, которые, как члены известного нацменьшинства, получат тройную компенсацию. Забавно, сказала мне секретарша, что когда евреи услышали это от Абрамовица, некоторые из них расстроились еще больше. Один стонал, что только на прошлой неделе он представил данные инвентаризации своего ювелирного магазина. Если бы он знал, что произойдет восстание, то оценил бы свои запасы по крайней мере, вдвое выше. Он был безутешен. Другой плакал, что черные только разбили витрину его магазина одежды и утащили несколько пальто, вместо того, чтобы сжечь все дотла. А сам он боится вернуться и поджечь магазин!
– Превосходно! – воскликнул Оскар.– Едва ли можно желать более оскорбительного варианта. Представьте, что почувствуют Белые предприниматели, когда Федеральное казначейство в тройном размере возместит все убытки их конкурентам-евреям, в то время как большинство Белых не получит ни цента даже от своих страховых компаний, потому что их страховки исключают убытки из-за войны или беспорядков.
– И все-таки я удивлен, – продолжил он. – Мой надежный источник информации в Агентстве говорил мне, что евреев очень беспокоит возможность, что они станут целью атак, если начнется восстание черных, и что при такой возможности это заставит их снова поддержать Агентство. Похоже, что евреи просчитали события немного по-другому, чем он думал. По крайней мере, они, конечно, были больше готовы к тому, что произошло, чем это казалось моему источнику, и даже обеспокоены вдвое меньше. Похоже, что все они готовы примкнуть к любой стороне, которая окажется для них наиболее выгодной. Должно быть, поздно ночью ко времени запуска в печать сегодняшнего выпуска «Вашингтон Пост» евреям стало ясно, что само это восстание не представляет для них никакой реальной угрозы, и что, пока Белые не стали слишком неуправляемыми, они могут спокойно вернуться к своей политике использования черных и других небелых в качестве своего основного оружия для уничтожения того, что осталось от Белого сопротивления их господству. А ненавидят ли их черные националисты или нет, не имеет для евреев никакого значения.
– Постоянная готовность двинуться в наиболее выгодном направлении – краеугольный камень живучести евреев в течение тысяч лет, – вмешался Гарри. – Надо всегда помнить, что в своих замыслах они никогда, именно никогда, не считаются ни с чьими интересами, кроме своих собственных. Многие политики и чиновники, которые думали, евреи – их союзники, убедились в этом на свое горе. Можете быть уверены – они продумали воздействие этого восстания черных на население, как извлечь из него выгоду, и как спасти свои задницы. Сначала евреи заставят СМИ создать впечатление, что на самом дели лишь они понесли потери; затем, когда все наперебой начнут требовать у правительства льготных возмещений ущерба, они прикажут своим марионеткам в Конгрессе и в христианских церквях начать кудахтать об ужасном «антисемитизме». Поверьте, лишь очень немногие бизнесмены наберутся смелости жаловаться в открытую, независимо от того, насколько это раздражает их лично.
– Хорошо, друзья. Хватит теорий, – резко начал Кевин. – Наша задача сегодня вечером – решить, что мы должны сделать, чтобы опрокинуть расчеты евреев и извлечь наибольшую выгоду из продолжающихся беспорядков в ближайшие дни и в последующие месяцы.
Обсуждение продолжалось до раннего утра. Общие выводы были таковы: правительство, видимо, обуздает восстание в течение одной-двух недель, даже при том, что множество армейских частей оказались неспособны справиться с мятежами черных, вспыхнувших в их собственных рядах; открытое обращение Лиги к Белым приведет к немедленному правительственному запрету Лиги; и что пришло время для Лиги бросить большую часть ее ресурсов в незаконную, подпольную деятельность.
Единственным исключением из этого последнего вывода были передачи Сола. Оскар и Сол успешно доказали, что Солу нужно оставаться в эфире, пока есть возможность, и продолжать склонять зрителей на свою сторону, чтобы Лига могла позже этим воспользоваться. В тоже время Сол мог даже укрепить свои отношения с правительством, введя на следующей неделе в свои проповеди большую дозу «кесарю – кесарево» и другого красноречия о законе и порядке, когда правительство будет благодарно любой поддержке.
Однако другие намечаемые действия Лиги вряд ли могли вызвать любовь национальных политиков и правоохранительных органов. Лига решила использовать все доступные средства, чтобы предупредить Белое население страны не столько о расовой подоплеке идущего восстания, которая была более-менее очевидна, как о не столь явных целях евреев. Другими словами, они по существу решили распространять то же слово, что нес зрителям Сол, но через другие СМИ, без христианских атрибутов, и даже в более резких выражениях. Они будут использовать тайные радиопередатчики, сбрасывать с самолетов листовки, делать надписи краской в переходах над шоссе и запускать воздушные шары, чтобы возбудить как можно более сильные чувства против расовой политики правительства и возложить вину за эту политику прямо на еврейский контроль в СМИ. Это будет резкий разрыв с предыдущей политикой Лиги – строго законной, но все единогласно решили, что возможность, предоставленную восстанием, нужно использовать всеми доступными средствами, неважно, законные они или нет. В течение нескольких следующих недель правительство будет по уши занято попытками усмирения черных, так что умеренная осторожность в действиях должна была свести риск к минимуму.
В круг обязанностей Оскара, кроме его прежнего руководства программой Сола, вошло разворачивание передвижной пиратской радиостанции, с мощностью, достаточной для охвата столичной области Вашингтона и глубокого проникновения в соседние штаты. Перед тем как залечь в свой спальный мешок в ту ночь Оскар начал составлять список оборудования, которое Гарри должен будет достать для него на следующий день. Он прикинул, что должен начать вещание дня через три, если все будет в наличии.
Позже, когда Оскар и Аделаида лежали на полу в спальных мешках в углу темной комнаты, она сказала ему:
– Мы были слишком заняты, и я не могла сказать тебе раньше, но пока тебя не было, днем позвонила моя мама. Она смотрела какие-то новости о восстании в нашей области и встревожилась обо мне. Я спросила ее про дела в штате Айова, и она сказала, что у них довольно спокойно. Мама слышала сообщения по радио о стрельбе черных в Давенпорте и Сидар-Рапидс, но в утренней газете о этом ничего не было. Некоторые соседи заговорили о покупке большего количества ружей и патронов, но местный священник Мэлоун всем позвонил и попросил сохранять спокойствие и не делать ничего сгоряча. В прошлом были разговоры, что надо сжечь дотла лагерь вьетнамских переселенцев, который правительство построило два года назад как раз по дороге от нас, и он волновался, что кто-нибудь сделает это теперь.
– Чего еще можно ожидать от блаженного попа! – фыркнул Оскар. – Сейчас трудно сказать, как будут отвечать на все это люди в штате Айова и других частях страны, не очень затронутых восстанием, но спорю, что оно их немногому научит. Пока еврейство заправляет телевидением, которое они смотрят, и газетами, которые они читают, и пока приспешникам еврейства, вроде отца Мэлоуна, позволяется делать их работу, овцы будут бодро шествовать на скотобойню.
– Ну, кроме банд вооруженных черных, рыскающих по сельской местности, есть вещи, которые могут расшевелить некоторых знакомых мне людей в Айове, – ответила Аделаида. На самом деле не всем им нравится правительство здесь, в Вашингтоне. Есть многое, что им не по душе. Но пока есть продукты в холодильнике, бензин в машине и передачи по телевизору, они ничего не будут предпринимать. Мой дедушка – не один в нашем округе, кто так думает, просто он – единственный, кто не боится, что скажет отец Мэлоун, и поэтому он говорит, когда другие молчат. Но если, например, несколько недель не будет электричества, и все продукты в холодильниках пропадут, и экраны телевизоров погаснут, у дедушки появится большая компания. Он мог бы даже собрать приличную толпу линчевателей и пойти судить отца Мэлоуна. Многие люди еще закипают от злости при мысли, что Мэлоун попросил Вашингтон поселить этих вьетнамцев в нашем округе.
– Надеюсь, ты права, любимая, – ответил Оскар. – Хочется надеяться, что у нашей расы еще осталось немного боевого духа. Теперь лучше поспи немного.
Он поцеловал ее, потом устроился поудобнее в своем спальном мешке, но заснул не сразу. Вместо этого он размышлял о новом положении, в котором он и его товарищи окажутся после восстания черных. Ему пришло в голову, как плохо, что черные столь скверно подготовили восстание. В конечном счете, они немногого добились, зарезав несколько тысяч «беляков», в то время как их осталось еще 150 миллионов. Вместо этого черные должны были ударить по экономической инфраструктуре страны: электростанциям, дамбам, заводам, узлам связи и транспорта, водо- и нефтехранилищам, всему, что можно сжечь или взорвать, затопить или отравить, должны были разорвать потоки товаров, остановить производство, выдернуть вилки холодильников по всей стране и заставить погаснуть экраны телевизоров. Возможно, тогда они довели бы Америку до настоящей гражданской войны; они смогли бы серьезно подорвать механизм еврейского влияния на умы людей и правительственную машину принуждения; они, возможно, достаточно надолго вывели бы Белых из равновесия, чтобы получить некоторые настоящие рычаги для выполнения своих требований.
Действительно, именно это Лига и должна сделать, а не просто ответить на восстание кратковременным всплеском новой пропаганды. Оскар надеялся, что сможет отказаться от своих одиночных диверсионных вылазок и их риска, заняться менее опасной и ненасильственной деятельностью, вроде руководства передачами Сола. Но он уже сделал свой выбор, когда Райан вынудил его, и выбрал движение вместо застоя. Действуя один, он не мог надеяться нанести большой ущерб экономической инфраструктуре, которого могли бы добиться сорок тысяч сплоченных и целеустремленных негритянских националистов, но он был способен на другое. Убив Райана, он значительно увеличил потенциал движения. Конечно, найдутся и другие лица на ключевых должностях, смерть которых также повлияет на ход событий. И ухудшающаяся экономика, и восстание черных ведут к все большей неустойчивости в стране, к такой обстановке, которую он должен обострять всеми доступными ему способами. Только в этой обстановке Лига могла надеяться на успех в борьбе с евреями за сердца и умы Белых соплеменников.
Он вздохнул. Да, следующие несколько дней он будет очень занят, выполняя порученные задачи. Но после этого придет время новой охоты.