XXXVII

XXXVII

       Райан был недоволен. Оскар выполнил план, который он изложил Солу и Гарри, намеренно применив бомбу намного большей мощности, чем необходимо. Мало того, что искореженные половины «Мерседеса» Сола разбросало на расстоянии пятнадцати метров, но и почти все стекла были выбиты в домах в двух кварталах вокруг. Через несколько минут полиция и агенты ФБР буквально кишели на месте происшествия, а на следующее утро газеты и телевизионные новости были полны рассказами об этом событии.

       Сол, лицо которого было перевязано в местах порезов от разлетевшихся стекол, рассказал в интервью телевизионным новостям, как он чудом спасся из-за того, что оставил дома свою Библию.

       – Когда я завел машину, то почувствовал рядом Иисуса, и услышал, как голос произнес: «Твоя Библия, Сол». Если бы не это напоминание, меня разорвало бы на клочки. Потом он добавил: – Я знаю, что сторонники Израиля хотят заткнуть мне рот. Они шантажируют все станции, которые передают мои проповеди, угрожая им разорением, если те не разорвут договоры со мной. Но я не представлял себе, что они зайдут так далеко, чтобы заставить меня замолчать. Я знаю, что страх перед евреями заставил замолчать многих других, которые хотели донести правду до людей, но я не боюсь, потому что верю, что Иисус хранит мою жизнь, и он сотворит столько чудес, сколько нужно, пока я служу ему.

       Настоящим же чудом было то, что это заявление Сола действительно прошло в программах новостей без цензуры.

       – Черт возьми, Егер, ты действительно всё запорол! – язвительно сказал Райан вечером по телефону.

       – Виноват, Райан. Я подумал, что он собирается куда-то ехать на машине вчера вечером, когда увидел, что он оставляет ее у своего гаража. Прикрепил магнитом 7 кило «Товекса» под днище. Привязал к нему один из тех радиоуправляемых взрывателей, что вы дали мне. Потом я вернулся к своей машине, которую оставил примерно в 200 метрах на улице, и стал ждать. Когда я увидел, что его огни засветились, то нажал кнопку. Оттуда, где я был, было не видно, что он выскочил из своей машины и вернулся в дом сразу после того, как включил огни. Я действительно старался выполнить задание хорошо, но иногда такие вещи случаются.

       – Что ж, только теперь тебе придется попытаться снова, а дело будет намного труднее. Теперь у этого ублюдка кругом охранники.

       Оскар надеялся, что Райан отступит перед лицом всей этой шумихи о взрыве бомбы и даст ему передышку. Это было его главной целью при инсценировке взрыва бомбы. Он крайне хотел избежать решающей схватки с Райаном, и когда услышал, что Райан настаивает на продолжении, его сердце сжалось. Однако он ожидал такого поворота и подготовился к нему.

       – Как скажете. Но мне придется придумать другой способ, как к нему подобраться. Да, слушайте, я чуть не забыл сказать. Я нашел в машине Роджерса кое-что действительно интересное. Когда я проверял её, то увидел портфель на заднем сиденье. Портфель не был закрыт на ключ, так что я заглянул в него. Схватил пачку бумаг и сунул их в свой карман. Когда я добрался домой, то просмотрел бумаги и представьте себе: Роджерс намерен ударить по вам в одной из проповедей! У него куча материалов на вас. Похоже, что ему передали их из ФБР.

       – Черт возьми, о чем ты, Егер? Какие материалы? – В голосе Райана слышалась явная тревога.

       – Бумаги лежат в моем подвале. Я не помню все, что в них есть, но там есть несколько любопытных сообщений ФБР о нарушениях гражданских прав вашим Агентством, видимо, совершенных при подавлении бунтов черномазых в Вашингтоне и Чикаго. Роджерс пробежался по сообщениям «частым гребешком», подчеркнул некоторые места и пометил на полях, что-то вроде «использовать» и т.д. Он, очевидно, получает информацию от кого-то в ФБР, кто хочет вас достать. Я помню, что в одной пометке на полях было, кажется, написано «Встретиться с Торстейном в четверг в здании Гувера для уточнения».

       – Торстейн?

       – Торстейн, Терстейн, кажется так.

       – Тонстейн! Джулс Тонстейн! Вот ублюдок! – взорвался Райан.

       Незнание Оскаром написания и произношения этого имени было притворным. Он очень хорошо знал, что Джулс Тонстейн был в Бюро директором отдела по борьбе с рэкетом. Он не забыл имя человека, увиденного в новостях во время формирования Агентства; его упоминали как возможного кандидата на пост главы новой организации. Оскар рассчитал, что одно это обстоятельство делает этих двух мужчин соперниками, и он рассчитал точно. Райан повел себя почти так как и предполагал Оскар.

       – Хорошо, послушай, Егер. Ты должен немедленно передать мне эти бумаги. Я не могу рисковать, чтобы они попали к кому-нибудь еще. Я зайду в «Капри», ты знаешь этот ресторан в Джорджтауне?

       – Да, я слышал о нем. Думаю, что я знаю, где это.

       – Хорошо, я буду там через полчаса. Ты тоже подходи туда со всеми этими бумагами. Точно в 8:30 я войду в мужской туалет. Ты зайдешь туда в 8:25 и передашь бумаги мне, когда я войду.

       – Нет, нет, Райан. Если я должен встретиться с вами снова, я хочу, чтобы это было место, где мы можем сесть и поговорить несколько минут наедине. Если эти бумаги так важны для вас, как я понимаю, то вы можете найти способ отделаться от ваших телохранителей на час и встретиться со мной там, где мы сможем говорить с глазу на глаз.

       – Что ты задумал? Не хочешь ли ты меня шантажировать, Егер? – Голос Райана был полон явного подозрения.

       – Этого я хочу меньше всего. Но с тех пор, как мы образовали наше маленькое товарищество, многое изменилось. Я должен получить ваши разъяснения по некоторым делам, чтобы точно знать, каковы будут наши отношения в будущем.

       В трубке стояла тишина, пока Райан обдумывал проблему, и, наконец, он сказал:

       – Хорошо, Егер. Моя лодка стоит на пристани для яхт, вниз по Мэн-Авеню. Знаешь, где это?

       – Да.

       – Моя лодка стоит у причала K-2, большая белая с синей отделкой. Ты ее не пропустишь. Я сейчас пойду туда. Ты прибудешь на борт между 8:30 и 8:40, и мы поговорим. Я могу уделить тебе полчаса. Хорошо?

       – Да. Этого, наверное, будет достаточно.

       – Только убедись, что взял с собой все бумаги, которые нашел – все до одной.

       Когда Оскар повесил трубку, у него вырвался вздох. Райан легко угодил в его ловушку. Оскару было почти жаль, что она сработала.