Парфенов и Листьев

Парфенов и Листьев

В медийном пространстве вдруг неожиданно переплелись имена Парфенова и Листьева. Первым лауреатом премии Листьева стал Парфенов. Судя по всему, вручение премии должно было стать важным профессиональным и светским событием. Гламурный зал затих в ожидании приятного вечера, расслабленное течение которого неожиданно нарушил сам лауреат. Речь Парфенова – это вопль отчаяния человека, который принял некое важное для себя решение.

Утром Леонид Геннадьевич берет в больнице интервью у Олега Кашина (обозревателя газеты «Коммерсантъ» жестоко, до полусмерти, избили в подъезде собственного дома), а вечером произносит в присутствии первых телевизионных лиц слова, от которых данные лица моментально каменеют. Ведь ничто, повторяю, не предвещало взрыва. Благостный премиальный сюжет развивался по канонам жанра. Лауреат ритуально благодарил всех, кого положено в таких случаях благодарить. Но вдруг ближе к финалу он дрожащей рукой вытаскивает из кармана пиджака листок бумаги и начинает читать…

Разумеется, все, о чем говорил Парфенов, сидящие в студии люди знают особенно хорошо, так как именно они, руководители каналов и трендов, регулярно подменяют информацию о стране информацией о власти в приятном ей, власти, формате. Более того, современное ТВ настолько пропитано ядом цинизма и двоемыслия, что и сама новая премия – штука достаточно амбивалентная. Она будет вручаться тому, кто наиболее полно воплотит на экране творческие принципы Листьева. Каковые, заметим, не менее амбивалентны, чем сама премия. В принципах запутался даже лауреат. Сначала он, цитируя Листьева, рассуждал о том, что на ТВ главное – успех или неуспех, а затем решился на правду, уж точно не гарантирующую успех.

Впрочем, речь не о контексте, а о белой бумажке, поделившей жизнь Парфенова на две части. Как бы ни сложилась его судьба, он свой внутренний выбор сделал. Потому что здесь и сейчас даже простое называние вещей своими именами – уже поступок. Удачливый светский господин, олицетворяющий стиль и моду во всем, более не хочет оставаться чужой витриной. Потому что слишком талантлив, художественно одарен, слишком чувствителен. Потому что лучше других понимает: долгожданный новый проект «Какие наши годы!», если судить по первому выпуску, – начало деградации, за которой пустота.

Я много писала о Парфенове, журналисте сколь даровитом, столь и склонном к компромиссам. Чем больше он склонялся к разнообразным компромиссам, тем более поверхностными становились передачи. Его творческая судьба – приговор системе, сначала выбрасывающей за борт лучших, а затем заставляющей этих лучших приспосабливаться к обстоятельствам. Но со временем выясняется главное: с начальством договориться можно, а с собою – не всегда. Данный не в вечное пользование дар мстит за обман. «Я сам никакой не борец», – говорил Парфенов в своей речи. И это правда. Он просто порядочный человек, который больше не хочет закрывать глаза на окружающий его мир. Такое публичное прозрение дорогого стоит.

Закончив речь, лауреат нетвердой походкой направился к своему столику. В зале зазвучали аплодисменты, но казалось, что воцарилась какая-то мертвящая тишина. И только жена Елена Чекалова (кстати, ведущая лучшего кулинарного телешоу «Счастье есть!») радовалась происходящему и нежно поцеловала мужа.

Не знаю, как дальше сложится карьера Парфенова. Но знаю, что к нему вернулась внутренняя гармония, которая дороже любой карьеры.

29 ноября