Ни под орлом, ни под серпом
Ни под орлом, ни под серпом
Запрещенный фильм эпохи Путина-Медведева
Переделкино. Июль. Жара. У открытой калитки Дома творчества дежурит маленький Миша Козаков, сын «большого» Михаила Козакова. Он честно предупреждает любого, кто вознамерится пересечь заветную черту: не ходите туда, там папа читает Бродского. «Папа» читает часами, невзирая на утомленных слушателей, всегда, везде, и не только Бродского, но и Пушкина, Самойлова, Державина, Цветаеву, Тарковского. Для него неважна аудитория: сгодится зал Чайковского, модный клуб, переделкинская беседка с десятью древними старухами, девять из которых мнят себя любовницами Блока.
Думаю, главное из искусств для Козакова, которому сегодня исполняется 75 лет, – Слово. Ему он служит истово, трепетно, преданно. Именно эта любовь вдохновляет все сделанное М. К., в том числе и на ТВ. В основе его телеработ всегда великолепная литература: «Фауст» Гете, «Маскарад» Лермонтова, «И свет во тьме светит» Толстого, «Последняя жертва» Островского, «Визит дамы» Дюрренмата, «Тень» Евгения Шварца. Жаль, что так и не вышла «Пиковая дама», которую он снимал в 1987 году. Самая таинственная сюрреалистическая повесть Пушкина привела режиссера к последней степени душевного истощения. С тяжелейшей депрессией он угодил в Бехтеревку и только там смог освободиться от измучившей его вредной старухи. Сегодня, когда конвейер работает бесперебойно, выдавая по серии в день, этот случай уникален. Козаков – человек петербургской школы. Он не просто вписан в культурный слой, он сам – культурный слой. Такие люди на вес золота, они спасают нас от духовного одичания. Впрочем, не все попытки спасения заканчиваются удачно.
В мае 2007-го мне позвонил Михаил Михайлович с просьбой посмотреть на DVD его новый восьмисерийный телефильм «Очарование зла». На вопрос, где и когда состоится премьера, последовал ответ: «Не знаю. На R7VI он уже дважды демонстрировался, в Америке выпущены лицензионные диски, а у нас – тишина. Более года назад фильм купил канал Россия, но сейчас руководство на мои звонки предпочитает не отвечать». Накануне юбилея снова поинтересовалась у автора – что с фильмом? «Все то же», – ответил автор. До чего же расточительны теленачальники! Уверена: «Очарование зла» именно сегодня (как, впрочем, и вчера, и завтра) необходимо нам как воздух.
Париж, тридцатые годы. Только что закончился концерт известной певицы Плевицкой, ей рукоплещет цвет русской эмиграции. Ажурная зелень листвы, счастье и радость, невыносимая легкость бытия. Через десять лет в живых не останется никого. Такой концентрации жертв и палачей здесь и сейчас история (которая по определению – собрание компроматов), пожалуй, еще не знала: председатель III Госдумы Гучков и храбрый генерал Миллер (убиты агентами НКВД), генерал Скоблин с женой Плевицкой (агенты НКВД), Сергей Третьяков, внук основателя одноименной галереи (агент НКВД, убит в концлагере), Сергей Эфрон (агент НКВД, расстрелян на родине в 41-м), его жена Марина Цветаева (повесилась в Елабуге за месяц до расстрела мужа)… До конца восьмидесятых доживут только главные герои – Вера Гучкова и Александр Болевич. Служба в советской охранке отменит их личную жизнь. Они любили друг друга, а виделись урывками и умерли врозь – он в божедомке под Парижем, она – в Кембридже.
Кстати, Болевич – единственный вымышленный персонаж. С первых кадров именно это обстоятельство напрягало более всего. Понимала, что в прототипах Радзевич, возлюбленный Марины Ивановны, боевой друг Эфрона, которого он же завербовал. Опасалась вторжения в совсем уж заповедную – цветаевскую – территорию. Но на то и Козаков, человек безупречного вкуса и такта, чтобы не впасть в пошлость упрощения.
Очарование зла (в кавычках и без) затягивает как бездна. Вот уже и прелестная Верочка Гучкова хочет быть агентом, рвется в Москву. С милой непосредственностью она рассказывает друзьям, что видела в столе у папеньки папку с надписью «заговор». Эта вскользь брошенная реплика повлечет за собой вереницу смертей, бессмысленных и беспощадных. И когда территория будет зачищена органами окончательно, неизбежно встанет вопрос – почему люди, бежавшие от апокалипсиса большевистского, добровольно вверглись в апокалипсис чекистский? Так кроме основной, политической, исподволь возникает другая тема, блистательно сформулированная Ахмадулиной – «к предательству таинственная страсть». Козакову удалось невозможное – не впасть в назидательную аллюзионность, соединить глубину исследования с занимательностью. В фильме нет обреченности; есть авторская вера в то, что история не прощает беспамятства.
Боюсь, что именно эта очевидная мысль не очень нравится начальникам (другого объяснения найти не могу). Уж слишком провидчески звучит чудесный романс на стихи Георгия Иванова: «И ничему не возродиться – ни под серпом, ни под орлом». Режиссера интересуют не частности, а система, ввергнувшая в водоворот предательства лучших людей России. Тотальные репрессии, подозрительность, вечная вера в заговоры против державы, деление на наших и не наших – вот те ферменты, на которых заквашивалась советская власть. Тогда формировались основы мирозданья, которые мы не в силах преодолеть и в XXI веке. Оттого прелестный романтический антураж лишь подчеркивает главное – кряжевое, кровавое, непреодолимое. Одним словом, очень своевременное кино.
В день рождения Михаила Козакова пожелаем не столько ему, сколько всем нам увидеть на экране телевизоров «Очарование зла».
14 октября
Данный текст является ознакомительным фрагментом.