Тени замка Грипсхольм

Тени замка Грипсхольм

Грипсхольм занял небольшой островок на озере Меларен. Стены замка были заложены еще в XIV столетии. Василий Андреевич Жуковский, путешествовавший по Швеции в начале прошлого века, при виде Грипсхольма воскликнул:

«Наконец-то! Наконец-то я своими глазами вижу один из тех шведских замков, о которых так много было рассказано моему воображению. Да, по своей наружности он достоин той славы, коей пользуется. В таком могут гнездиться привидения!»

Жуковский приехал к Грипсхольму вечером, во время страшной грозы. Наверное, поэтому он сразу вспомнил о привидениях. А во время ужина… Но предоставим слово самому поэту:

«За ужином сказали мне, что из всех комнат замка та именно, которая была отведена мне для ночлега, особенно предпочитаема привидениями… Это заставило меня задуматься. И то, что нас окружало, получило в глазах моих какую-то сверхъестественную таинственность. И вдруг что же вижу? Бледная фигура с оловянными глазами, которые тускло светились сквозь очки, надвинутые на длинный нос, смотрит на меня пристально. Я невольно вздрогнул. Фигура тронулась, прошла мимо так тихо и медленно, что, казалось, не шла, а веяла, и вдруг пропала. Кто была эта гостья — не знаю…»

Ах, как мне хотелось испытать в Грипсхольме нечто похожее! Но, словно назло, выдался яркий солнечный день, никак не подходящий для привидений. Кроме того, в замке было столько туристов и они так шумели, что несчастные привидения, наверное, в испуге забились по самым укромным уголкам.

А вообще-то говоря, события, которые происходили когда-то в Грипсхольме, дают повод для мрачных легенд.

В этом замке часто устраивал пиры король Густав Васа. Он пировал вместе с сыновьями в большой палате, сохранившейся до наших дней.

Над кронами деревьев виден замок Грипсхольм

Когда король умер, его трон унаследовал старший сын, жестокий и мстительный Эрик. После непродолжительных раздумий он на всякий случай упрятал своего младшего брата Юхана в одну из комнат замка.

Однако судьба переменчива. Дворяне, недовольные крутым нравом короля, сместили его. На трон сел Юхан. Новый король тотчас заточил своего царственного брата, но не в ту комнату, где сам провел в неволе четыре года, а в мрачное подземелье Грипсхольма. Там-то при весьма загадочных обстоятельствах Эрик и был однажды найден мертвым…

Но сначала о замке.

Сейчас его окружает вполне современный пейзаж: среди полей овса и ячменя — дома фермеров, загородные виллы с гаражами, дорожные указатели, павильоны с бензиновыми колонками.

Но едва входишь в ворота, как начинается средневековье. Узкая боковая дверь под сводами ворот ведет в сырую темницу, где заключенных обрекали на голодную смерть.

Во дворе две огромные пушки. Это работа знаменитого русского мастера XVI века Андрея Чохова, который отлил Царь-пушку. Шведы прозвали орудия «русскими волками».

Все стены внутри замка увешаны портретами. Их свыше трех тысяч. Шведы говорят; что это самая большая коллекция портретов в мире. Тут изображен и Густав Васа, длиннобородый, с темным, как на старых иконах, лицом, в позолоченной одежде. Вон Карл XII в детские годы: этакий ангелочек в голубеньком костюмчике, только крыльев и не хватает. Кто бы мог подумать, что он превратится в одного из самых воинственных королей Швеции!.. А в одном из простенков — изменник Мазепа, перебежавший к Карлу XII незадолго до Полтавской битвы.

Во дворе замка — пушки, отлитые знаменитым, русским мастером Андреем Чоховым

Не счесть портретов царственных особ, среди которых представлены и русские цари, нет числа баронам, графам, баронессам, собравшимся под своды Грипсхольма. И какие властные, надменные, высокомерные лица! Однако какой-то смелый художник зло подшутил над придворной знатью: к туловищам куриц, раскудахтавшихся на птичьем дворе, пририсовал лица болтушек фрейлин.

Нам показывают покои с растрескавшимся каменным полом и кроватью, покрытой зеленым стеганым одеялом. В них ничего не изменилось с XVI века. Здесь была спальня сыновей Густава Васы. Потом ведут в комнату, где Эрик держал в неволе Юхана. Комната ничего, жить можно.

В темнице же, куда позднее Юхан заточил Эрика, через единственное узкое окно можно было увидеть лишь бледное небо и небольшой уголок озера. Эрик, едва встав с постели, спешил к окну и весь день стоял возле него, не меняя позы. Там, где узник опирался локтем о подоконник, — ямка в кирпиче. Там, куда он ставил ноги, — углубление в каменном полу. Весь день у окна, а за окном — вода и небо, небо и вода…

Говорили, что у Эрика помутился разум. Но физически это был крепкий, здоровый, выносливый человек. И, когда узник внезапно умер от какой-то загадочной болезни, поползли слухи: Эрика отравил его брат король.

Позднее мнения историков разделились. В написанной лет двадцать назад книге по истории Швеции видный ученый Ингвар Андерссон выразился, например, очень осторожно: «В 1577 году Эрик умер. Его смерть соответствовала желаниям Юхана, хотя и нельзя точно доказать, что он убил брата».

Но оказалось, что можно! И сделали это не историки, а физики.

С разрешения царствующего шведского короля была вскрыта могила в стене собора города Вестероса, где покоились останки Эрика. Потревоженные кости были доставлены… к Стокгольмскому ядерному реактору. Там их подвергли облучению.

Я не буду здесь описывать, как именно все делалось, но суть опыта заключалась в том, чтобы установить, имеется ли в останках узника хотя бы небольшое количество отравляющих веществ.

Сначала сделали пробу на мышьяк, который часто использовался при развязках придворных интриг. Нет, мышьяка не оказалось. Но, когда была сделана проба на ртуть, тоже считавшуюся одним из распространенных ядов средневековья, результаты не оставили никаких сомнений: Эрик был отравлен!

В окна замка видно синее небо и уголок озера с парусами яхт, солнечными бликами на воде. Под старинными сводами шумят туристы, разноязыкая речь слышится вокруг. Сотни машин сгрудились на стоянке у главных ворот замка, хранящего, наверное, еще много неразгаданных тайн.

Однако нам пора в шведскую столицу. До нее от Грипсхольма меньше часа езды.