С утра до обеда

С утра до обеда

Теперь попробую рассказать вам о том, что происходит в шведской столице, пока часовая стрелка на циферблате ратуши описывает полный круг.

Я не буду упоминать, сколько кофе или пива выпивают стокгольмцы за сутки, сколько преступлений совершается за те же двадцать четыре часа и сколько новых жителей столицы появляется на свет раньше, чем перевернется очередной листок календаря. Попытаюсь просто описать вам стокгольмские будни, в которых отразились бы некоторые типичные черточки жизни столицы.,

Всего несколько лет назад город спал в тишине, лишь изредка нарушаемой не воющими, а, напротив, певучими, мелодичными сиренами машин «скорой помощи». Проснувшись на рассвете, я из окна гостиницы смотрел, как первые лучи солнца горели на золотых шпилях, тогда как безлюдная улица была еще погружена в полумрак и в ее гулком коридоре покашливал дворник.

За последние годы Стокгольм основательно переменился. Сон его стал короче и беспокойнее. Утренней тишины уже нет. Ночь как-то разом переходит в шумный, нервный день. Только что, кажется, умолкли мотоциклы ночных гуляк, на адской скорости возвращающихся по узким переулкам, а уже снова всюду урчат моторы, стреляя синим дымом, снова мчатся мотоциклы и угрожающе ревут мощные автобусы.

Хорошо, если ты наблюдаешь за утренней спешкой и толкучкой только как зритель. Тем же, кто торопится на работу, наблюдать некогда, им бы только не опоздать.

Прежде у шведов, как и у голландцев, в утренние часы на улицах господствовал велосипед. Могло показаться, будто все стокгольмцы, от мала до велика, усиленно тренируются перед какими-то массовыми велогонками. Дело было, понятно, не только в любви к спорту. Проезд на трамвае, в автобусе, в метро у шведов дорог. Один мой знакомый говорил, что каждый день тратит на поездку из пригорода к месту работы столько, сколько стоят почти два литра молока или полкило сахара.

Теперь велосипедисты притиснуты к тротуарам стадами машин. Машины идут густо, в два-три ряда. Но вот беда: в утренние часы, когда всем некогда, на главных улицах машины никак не могут обогнать велосипедистов. К концу квартала автомобили — впереди, но пока они ждут у перекрестка, велосипедисты успевают подтянуться.

Когда очень много машин, в городах с узкими улицами они теряют одно из главных своих преимуществ: скорость. Не знаю точных цифр по Стокгольму, но в Париже в часы, когда город спешит на работу, средняя скорость автомашин на главных улицах… несколько километров в час.

Многие годы у шведов было не правостороннее, а левостороннее движение. В большинстве стран мира чуть ли не с пеленок заучивают правило: переходя улицу, сначала посмотри налево. В Швеции гостям приходилось переучиваться. Пока приезжие ходили пешком, это было еще ничего. Но когда многие гости стали приезжать на своих автомашинах, увеличилось число дорожных катастроф. В опасную минуту швед и гость при встрече инстинктивно поворачивали каждый в свою привычную сторону и машины врезались друг в друга.

Были и другие неудобства. Хорошие шведские автобусы, у которых входные двери делаются не справа, а слева, в Европе могли покупать только англичане и исландцы: у них тоже левостороннее движение.

После долгих споров в печати и в риксдаге шведы решили: довольно, пора и нам ездить, как большинство людей в мире.

Некоторые гости столицы находят, что новый универмаг «Олене», где окна — только в нижнем этаже, не украсил Стокгольма…

Но это оказалось совсем не просто. Пришлось переставлять с левой на правую сторону улиц тысячи светофоров, перевешивать сотни тысяч дорожных знаков. Понадобилось заменить все автобусы.

А трамвай? Ведь надо было переделывать не только двери вагонов, но и переносить многие десятки километров рельсов. И это оказалось таким дорогим делом, что Стокгольм вообще отказался от трамвайного сообщения.

Наконец, разве миллионам людей просто научиться поворачивать на переходах голову не так, как они поворачивали всю жизнь? Вспоминаю, как в первые приезды в Швецию растерянно и судорожно вертел головой во все стороны, тщетно борясь с привычкой.

Почти два года на улицах столицы грохотали, взламывая асфальт, пневматические молотки. Рабочие ставили новые столбы на перекрестках, где фонари будущих светофоров до поры до времени были прикрыты черными чехлами.

Наконец настал день, о котором так много говорили и к которому так долго готовились, — 3 сентября 1967 года.

Уже за две недели до него радио то и дело передавало песенку «Держи вправо, Свенссон!». Школьники, которых после каникул собрали на неделю раньше обычного, твердили новые правила движения. В здании риксдага заседал специальный штаб. Ему подчинялись двенадцать с половиной тысяч полицейских.

В 4 часа 30 минут утра — было выбрано время, когда на дорогах самое слабое движение, — по радиосигналу все автомашины, находившиеся в пути, пересекли белую разделительную черту дорог и улиц. Светофоры загорелись на правой стороне, а на левой погасли навсегда. Затем последовал приказ: всем автомобилистам резко. сбавить скорость.

Улицы больших городов в этот день непривычно опустели: осваивать новый порядок для начала разрешили только водителям автобусов и опытным таксистам. Лишь постепенно стали выпускать и частные машины, которые сначала двигались немногим быстрее средневековых карет. По радио всё звучали песенки: «Держи вправо, Свенссон!» и «Слушай, население: правое движение!»

Теперь шведы ездят, как всюду в Европе, и даже посмеиваются над упрямством англичан, которые пока остаются верными левой стороне.

Казалось бы, что раз у шведов, так много своих машин, то в метро и в автобусах должно быть просторно. На самом деле, когда город спешит на работу, всюду не протолкнешься. Многие владельцы машин предпочитают в эти часы общественный транспорт: быстрее, надежнее и хлопот меньше. Автобусы перевозят за день полмиллиона стокгольмцев да метро еще примерно столько же.

Метро в Стокгольме строилось почти одновременно с московским. Как и в Москве, тут несколько направлений. От них расходятся боковые ветви. В центре станции подземные, а подальше они выныривают на поверхность, и поезда превращаются в пригородные электрички.

Несколько утренних уличных потоков сливаются и перекрещиваются у моста Шлюссен. Он широк, как площадь, на нем движутся не только по прямой линии, но и по спиралям. Спирали устроены так, чтобы на разной высоте по туннелям и надстройкам пешеходы, велосипедисты, автомашины могли одновременно двигаться в нескольких направлениях и менять эти amp;apos;направления, не мешая друг другу.

Кроме того, мост имеет шлюз для пропуска судов, а внизу, под ним, — станция электрички. Там начинается дорога на курорт Сальтшобаден. Она не государственная, а частная. Ею владеет семейство Валленбергов. Куда ни ткни — всюду она, эта могущественная семейка сверхбогачей!

Но вот улицы опустели. Утренняя горячка кончилась. Теперь нам можно спокойно позавтракать.

Утром швед или шведка убегают из дому, выпив стакан черного кофе с небольшим бутербродом. При этом мужчины кладут в стакан кусок сахару, а женщины, которые особенно боятся располнеть, кристаллик сахарина. Кстати, и в кафе обычно подают на стол как сахарницу, так и пакетики с сахарином.

После полудня — ланч, или второй завтрак. Он гораздо плотнее: горячее блюдо и закуски. Вернувшись вечером с работы, швед обедает.

Всюду в Скандинавии вы найдете «шведский стол». Это действительно большой стол, поставленный в зале ресторана или столовой. На нем — всяческие закуски и горячие блюда. Никаких порций нет. Подходи с тарелкой, бери что хочешь, ешь сколько можешь. Мало ли, много ли ты съел — плата одинакова. Она заранее объявлена: в одном ресторане пять крон, в другом — пятнадцать, в зависимости от выбора и качества блюд.

Хозяин ресторана со «шведским столом» никогда не остается в убытке. Да, любитель поесть несколько раз подойдет к столу, накладывая на тарелки и мясо, и рыбу, и зелень. Зато три девушки, забежавшие в ресторан, съедят едва треть того, что слопал обжора. Убыток, причиненный им, будет с лихвой покрыт, когда девушки заплатят за свой обед. Тут все учтено, все подсчитано!

Русского, любящего плотно пообедать, в Швеции ждут маленькие разочарования. Шведы редко едят суп. У нас иной человек съедает за обедом больше хлеба, чем три шведа с хорошим аппетитом за весь день. К тому же шведы любят сухие, ломкие пластинки «хрустящего хлеба», который продается и у нас во многих городах.

Когда в ресторане появляются наши туристы, старший официант предупреждает остальных:

— На столики, где красные флажки, несите больше хлеба и не убирайте его до конца обеда!

Флажки принято ставить на столы во всех ресторанах, где бывают туристы. Флаги многих государств мира вывешиваются обычно и над входом в гостиницы, а иногда и возле крупных универмагов.

Но до сих пор я рассказывал о ресторанах. А как дома? Причем не тогда, когда приходят гости, а в обычные дни. Тоже «шведский стол»?

Первая же моя знакомая, госпожа — Нильссон, которая не раз бывала у нас в Москве, просветила меня:

— Настоящий шведский стол на кухне семейного дома — это полупустой стол. Мы здорово экономим на еде. А на чем еще можно экономить? На квартире? На налогах? Вы послушайте выступление врачей по телевидению: меньше ешьте, меньше ешьте! Это правильно, переедать вредно. Но некоторые наши модницы попросту недоедают. Вот тратить деньги на наряды — другое дело.

Госпожа Нильссон добавила, что шведы издавна сохраняют некоторые обычаи. Например, по вторникам едят рыбу. Почему именно по вторникам? Да потому, что в воскресенье рыбаки не работают, понедельник проводят в море, а утром во вторник продают свежую рыбу. Пятница тоже рыбный день. У некоторых рыба на столе и в субботу: мясо дорогое. А в четверг по традиции варят горох со свининой.

Я спросил, почему шведы едят подслащенную селедку, и услышал в ответ:

— Когда шведы были очень бедны, сахар считался роскошью. В богатых домах, кичась перед соседями, его клали во все блюда, даже в суп и маринованные грибы.

Поистине «обычай — деспот меж людей».