Послесловие к Дюма
Послесловие к Дюма
Теперь тем из вас, кто не читал «Черного тюльпана», надо досказать о событиях, происшедших после того, как Корнелиуса ван Берле бросили в тюрьму. Это следует сделать также потому, что в последней четверти XVII века голландцев волновали и куда более важные дела, чем разведение тюльпанов, а в романе Дюма действуют, кроме вымышленных героев, вполне реальные исторические личности, имеющие к этим делам самое прямое отношение.
Став могучей колониальной державой, обладательницей большого флота, Голландия в первой половине XVII века столкнулась с Англией, в государственном гимне которой не зря со временем появились слова: «Правь, Британия, царствуй над морями».
Сначала голландцы побеждали в морских сражениях и адмирал ван Тромп велел к мачте своего флагманского судна привязать метлу, что означало: «Я вымел этих зазнаек англичан с морских просторов».
Потом удача стала все чаще изменять нидерландскому флагу. Чтобы подорвать голландскую морскую торговлю, англичане запретили иностранным судам входить в свои гавани. Но, несмотря на это, Голландия, обладавшая огромным торговым флотом, все еще, по выражению одного историка, «подобно пчеле, собирающей нектар со всех цветов, пользовалась соками всех стран».
В 1672 году к старому врагу, Англии, прибавился новый: войско французского короля Людовика XIV перешло Рейн и стало быстро продвигаться в глубь страны.
Некоторые голландские богачи хотели бежать на своих кораблях в колонии. Другие говорили, что надо побыстрее договориться с французами. Когда возле Амстердама появилась шайка грабителей, ее приняли за передовой отряд вражеского войска. На срочном заседании магистрата многие отцы города предлагали добровольно открыть французам ворота. Бургомистр, глубокий старец, дремавший в кресле, приоткрыл глаза:
— Что, разве эти французы уже потребовали ключи от города?
Тут все стали смотреть друг на друга, пока кто-то не пробормотал в смущении:
— Кажется, пока нет…
— Ну, так подождите же, по крайней мере, когда их у вас потребуют!
Наступлением французов воспользовались для своих целей оранжисты- сторонники молодого Вильгельма Оранского, потомка героя освободительной войны против испанцев. Этот честолюбец мечтал о захвате власти. Ему мерещилась голландская корона. Оранжисты нанесли удар по республике, обвинив в измене «великого пенсионария» Яна де Витта.
Не подумайте, что пенсионарий имел какое-либо отношение к пенсиям: это была выборная должность руководителя главными делами страны. И вот в 1672 году возбуждаемая оранжистами толпа растерзала Яна де Витта и его брата, расчистив дорогу молодому Оранскому. Тот провозгласил себя для начала наместником, штатгальтером, обладающим полнотой власти. Позднее он стал одновременно и английским королем, причем правил главным образом с пользой для английской буржуазии, чем были очень недовольны голландские «денежные мешки».
А теперь — о Корнелиусе ван Берле. Героя своего романа Дюма сделал крестником убитого великого пенсионария Яна де Витта, и уже одно это оставляло ему мало шансов когда-либо выбраться из тюрьмы. Однако с помощью самоотверженной Розы Грифус, дочери тюремщика, Корнелиусу даже в заточении удалось вывести черный тюльпан.
Кончается роман торжеством справедливости. На празднике цветов в Харлеме сам молодой Оранский соединяет руки Корнелиуса и Розы. Добившись своей цели, он настолько великодушен, что восстанавливает доброе имя великого пенсионария и награждает его крестника…
Памятник великому пенсионарию мы видели в Гааге, недалеко от здания, где заседает парламент.
В путеводителе по Гааге, предназначенном специально для американских туристов, о Яне де Витте и его брате сказано, что они оказались «немножко слишком умными для своих соотечественников и были линчеваны разбушевавшейся толпой на том месте, где теперь стоит памятник». Линчеваны — и все, каждому американцу ясно и понятно, А Дюма, этот старомодный чудак, растянул описание расправы на целых четыре главы…
Неподалеку от памятника сохранилась тюрьма, кажется, самая старая в Голландии. В ней-то и происходило действие первых глав романа. Здесь пытали брата великого пенсионария, добиваясь признания в измене.
Теперь туристы рассматривали орудия пыток: клещи для вырывания мяса у живого человека, молотки для раздробления пальцев, топоры палачей. Благообразный служитель, похожий на священника, слегка касался тонкими пальцами ржавого железа и обстоятельно объяснял, как именно употреблялись клещи или машинка для медленного удушения.
— Но вот самое страшное орудие пытки.
То был камень. Обыкновенный плоский камень, довольно большой.
Связанного по рукам и ногам заключенного клали на него лицом вниз. Иногда ему предварительно стригли волосы. Затем над камнем подвешивали сосуд с ледяной водой. Из маленького отверстия на голову заключенного падала капля за каплей. Сначала тот испытывал даже облегчение. Но постепенно вода начинала казаться ему расплавленным свинцом. Ее капли словно проникали в мозг. Никто не мог долго выдержать эту адскую пытку. Обычно через несколько часов заключенный сходил с ума и умирал в нечеловеческих мучениях.
Мы смотрели на камень. Обыкновенный плоский камень, совсем невинный с виду. И вода, обыкновенная холодная вода. До чего же изобретательна низость палачей!