УБЕЖДЕНИЯ И УБЕЖДЁННЫЕ О фанатизме, Бисмарке и сапоге с котятами

Есть только одно добро — знание, и только одно зло — невежество.

Сократ, древнегреческий философ

1. О пользе чтения.

Извините за долгое молчание. Сильная усталость приводит к тому, что я называю недержанием мозга. В памяти не удерживаются те задачи, которые нужно решить за день. Но мозг — прибор очень хитрый, сброс начинает с задач повторяющихся, повседневных, справедливо считая их наименее важными. В результате я забыл закрыть двери. Все три. Дом 10 часов жил в режиме коммунизма — заходи, бери. Другие об этом не знали, потому и не зашли. Но мне от того не легче: надо было срочно восстанавливаться. Что я и делал. При этом написав около 36 тыс. знаков. А в субботу ещё вот это письмо на 18 тыс. знаков. Такие дела, как говорит Кирилл Еськов из КМБ. Процесс восстановления не закончен, но я более-менее вошёл в рабочее состояние.

В конце года будет ссылка на громадный список книг, который я рекомендую вам прочитать. Но это не КМБ, и вот почему. При формировании КМБ я всячески стремился избегать трех вещей:

— политического;

— экономического;

— религиозного экстремизма.

Берёшь книжку, видишь: правильно автор пишет, для журналиста полезно. Но при этом он, как само собой разумеющееся, выдаёт за непреложную истину собственные убеждения или воззрения своей политико-экономической или культурной группы в вышеуказанных областях. Неважно, совпадают ли они с моими взглядами. Главное, автор даже не задаётся вопросом: имеет ли он право в учебной, вроде бы, литературе навязывать свою точку зрения. И кому? Ладно бы старым крокодилам, вроде меня, которые знают, что:

— иные точки и кочки зрения, а также камни преткновения существуют;

— их можно найти там-то.

Замечание. Откровенное общение крокодилов является впечатляющим зрелищем. Это всегда разговор у кассы. Примерно так: «Про единый божественный Логос будешь лохам заливать, а мне скажи конкретно: кому и сколько? Да не тушуйся, может, я и поддержу. Куча богов самому надоела: каждому жертвуй, у каждого свой праздник. Для хозяйства убыточно. То ли дело твоё единобожие: 6 дней в неделю рабы строем на работу ходят; в воскресенье — строем на молитву. Но во что обойдётся»? Когда договориться не удаётся, и крокодилы начинают враждовать, профанам лучше держаться подальше. Рептилии не только несколько томов исписать могут, но и реальную войну разжечь. И гибнуть на ней будут не крокодилы, а в основном простолюдины. Если умрёт крокодил, это останется в веках и войдёт в учебники: Джордано Бруно сожгли на костре. Так с младых ногтей нам внушается, что крокодилов убивать нельзя. Всех остальных — по обстоятельствам, как правило, можно. Рептилии умеют заботиться о своей безопасности.

Замечание. Как я посмел обозвать мученика науки Джордано Бруно «крокодилом»? Но ведь казнили его вовсе не за гелиоцентрическую систему! Его сожгли в 1600-м, а церковь запретила систему Коперника лишь в 1616-м, то есть через 16 лет. И то не полностью: ею разрешили пользоваться для коммерческих и военных расчётов (90 % документов) и запретили лишь в теологии. За что же изжарили Бруно? Он писал, что раз в центре мира теперь стоит Солнце, то земной Христос — бог локальный; на движение звёзд, а значит, и на судьбу влияния не имеющий. Астрология тогда считалась наукой, а гороскопы имели все, вплоть до подмастерьев. Существовала патриотическая астрология, доказывающая, что те или иные страны расположены под лучшими звёздами, и потому только они достойны править миром. Все стремились узнать судьбу. Бруно утверждал, что толку с христианства — ноль; молиться надо Хозяину Судьбы — Солнцу. Это была проповедь новой-старой солярной религии с первосвященником-жрецом Джордано Бруно во главе. А церковь должна была пойти «в топку». При этом сам Джордано Бруно был католическим священником. Такого «разговора у кассы» зверушке не простили до сих пор: в отличие от Галилео Галилея, Джордано Бруно не реабилитирован. Но оцените красоту мифа.

К сожалению, обычно авторы в книгах откровенных разговоров не ведут. Без зазрения совести они обращаются к людям молодым, неопытным, легко поддающимся различным влияниям. Вербовка это, уважаемые мушкётерки, наглая и неприкрытая вербовка. Иногда она ведётся грубыми, лобовыми и ломовыми методами, чаще инструментарий более тонкий: призывы в лоб в XXI веке плохо работают. Но суть не меняется: авторы активно вербуют в сторонники неискушённого читателя. Не хочу я вербовать! Вы и так уже мной завербованы. Какова доля правды в этой шутке? Или в каждой шутке есть доля шутки?

2. Сектанты.

Будет некоторой натяжкой считать, что вся достойная литература является в той или иной степени сектантской. Тем не менее формирование КМБ оказалось достаточно сложной интеллектуальной задачей. Полагаю, мне удалось её решить.

Выше я обещал прояснить свое отношение к сектантам и их литературе. Ответом является это письмо целиком. Сектант — не крокодил, обычно он из свиты большой рептилии. Народ это давно подметил и создал пословицы: «святее Папы Римского» и «больший роялист, чем король». Считаю любых фанатиков психическими. Не душевнобольными, но бесноватыми. Единственной целью их литературы является вербовка, вербовка и ещё раз вербовка. И (не)уважаемые христиане любого вида тут впереди планеты всей.

Но вербовка не может осуществляться на пустом месте. Чтобы человеческая зверушка к вам потянулась, надо ей что-то дать. И сектанты дают. Обычно в первых же книгах, предлагаемых неофиту, содержится ряд весьма полезных психологических приёмов. Они действительно несколько упорядочивают жизнь и укрепляют здоровье. Например, диета называется постом, а аутотренинг — медитацией. Это даёт быстрый личный успех. Плюс «бомба любви». Она придумана давно, но названа так сектой Муна. Её смысл в том, что у новообращённого мгновенно появляется очень много друзей из секты, и все они горячо его любят. Жизнь, как говорится, налаживается.

Это подвигает колеблющихся на окончательный разрыв с прошлым и вступление в религиозную или политическую секту. Вербовщики, закатив глаза, обещают ещё больше благ. Но лишь при условии, что неофит сумеет делом доказать преданность. Например, у коммунистов одно время при вступлении в партию полагалось физически убить какого-нибудь «эксплуататора» — чиновника или богача. Проходят годы, заполненные тяжёлой, низкооплачиваемой, а иногда и просто опасной работой на секту. Обещанных благ чего-то нет[47]. У завербованной зверушки возникают сомнения. Её успокаивают: «не понял ты ещё всю мощь диалектического марксистко-ленинского учения». Но берут на карандаш. Если зверушка начинает протестовать открыто, её объявляют вероотступником и предателем. Но чаще действуют умнее: недовольных накапливают, а потом устраивают в церкви или партии масштабную чистку. Чтобы другие боялись, и, не поднимая голов, пахали за гроши. Резюме: сектантскую литературу читать необходимо и полезно. Можно вычитать много интересного. Кроме того, предупреждён — значит вооружен.

Замечание. Читая любую книгу, нужно видеть не только то, что в ней написано, но кто её написал, и, самое главное, зачем. Книги пишут негодяи и жулики. Но при этом литература остаётся честнейшей деятельностью. Поэтому введите строгую презумпцию виновности автора. Тогда вы сможете читать любую книгу без риска заражения её идеологией. Самодонос: я специально прочитал все книги, признанные российским Министерством юстиции запрещёнными и экстремистскими. Ничего, жив. Даже людей убивать и погромы устраивать не призываю.

3. О пагубности любого фанатизма.

Теперь серьёзно. Не дай вам Бог, или во что вы там верите, столкнуться с тем, кто не задаёт вопроса о правомерности навязывания своих убеждений. Потому что он вас убьёт. А перед этим подвергнет пыткам и унижениям. С полным осознанием собственной правоты и блаженной улыбкой истинно верующего на устах. Мало того, он убедит всех, и вас в том числе, что ваши страдания, унижения и смерть полезны для благого дела. Фанатизм может зайти далеко, очень далеко. Но он так привлекателен. Мы воспитаны на образах героев, защищавших какое-то, хотя бы и ложное, знамя-учение. Как с этим бороться и как это в себе победить? Только с помощью знания! И тут есть два пути, причём их можно сочетать.

Первый: постепенное накопление знаний. То есть чтение всего подряд. Через некоторое время молодая зверушка внезапно осознает, что авторы в её голове начинают отчаянно спорить друг с другом. А поздние произведения автора часто противоречат его же более ранним опусам. Это шок! Такой, что для сглаживания придуман школьный курс история литературы. Там авторов изучают последовательно, в развитии. Чтобы юная зверушка хотя бы чуть-чуть поняла, как же автор дошёл до жизни такой.

Например, Достоевский. Сначала был чуть ли не революционером, с петрашевцами якшался. Под горячую руку чуть не повесили; срок получил ни за что. А с каторги вернулся — стал охранителем существующих порядков. Принят Императором, что вдвойне неприлично, поскольку Император с заключёнными, хотя бы и бывшими, не разговаривает.

Вообще-то, когда русский народ «аля натюрель» увидишь — ещё и не тем станешь. Народ надо любить абстрактно, лучше всего, в виде крепостного, который приносит в кабинет интеллигента-писателя рюмку ликёра. Примерно так (реконструкция):

— Эй, народ, а скажи-ка мне…

— Инде, барин.

— (подпёрши кулаком подбородок) А скажи-ка ещё.

— Итить, барин.

— Эх, ты! Двух слов связать не можешь. Недостаток просвещения. Ладно, вот тебе пяточек на водочку. Послушай, у тебя с рубля сдачи нет?

— (громко и чётко) Никак нет, ваше благородие!

— Шельмец! Ладно, на, держи рубль. Мне сегодня вечером с князем Юсуповым в карты играть. Он полагает, что я знаток русского народа, так, глядишь, я под твоё «инде» у него больше выиграю. Понял ли?

— Завсегда.

— Значит, так и скажу. (Записывает) Народ считает, что баре-эксплуататоры завсегда на нём наживутся, чтобы он ни делал. Эй, народ, ты где?

— Ещё ликёру, барин?

— (удивлённо) Гляди, разговорился. (Записывает) При минимальном просвещении народ русский становится на диво разговорчив. Язык его, образный и многокрасочный.

— Кхе-кхе.

— Чего ты, а? Нет, ликёру больше не надо. У князя стол хорош, а нам с тобой, братец, экономить надо, долги-с.

— (чуть слышно) Тьфу!

Сектантской ошибкой русской интеллигенции XIX века было рассмотрение народа, как объекта грубых интеллектуальных манипуляций. Это привело к хождению в народ, то есть к непосредственному с ним соприкосновению. Народ свою выгоду живо просёк, да умников урядникам за пятачок на водочку и сдал. Но на уроках откровенно, на языке крокодилов, говорить нельзя. Правда снизила бы уровень безопасности рептилий, которым больше не хочется на виселицу и каторгу. Поэтому шок у бедных школьников не проходит. Каждый автор на картинке на первой странице книжки — маститый и благообразный, классик. Но то и дело на страницах несёт чушь и сам себе противоречит. Насчёт внешнего вида — негодяй и жулик должен быть благообразен. Иначе, кто же ему поверит? Крокодилы умеют отлично маскироваться, притворяясь безобидным бревном или корягой. Проблема в том, что крокодил-писатель маски меняет. И каждая сидит на нём, как влитая.

Например, Лев Толстой. Сначала блестящий офицер, пример для юношества, проводник колониальный политики Российской Империи на Кавказе. Лично рубил головы; в боях не раз ранен. Написал огромный антиглобалистский и сугубо государственнический роман «Война и мир». А в конце жизни додумался до идеи непротивления злу насилием; создал секту; был отлучён от государственной церкви. Так Лев Николаевич — он кто? Офицер или дёрнувшийся буддист? Разгадка в том, что он не офицер, а прапорщик. Но так юной зверушке в школе говорить нельзя. Из соображений безопасности.

Отсутствие откровенности в школьном курсе достигает своей цели: читать перестают. Нормальная человеческая реакция, когда авторы противоречат друг другу и сами себе, а противоречия упорно не объясняются, у юных максималистов возникает естественная обида и ощущение: нас здесь дурят. Копаться, искать разгадки самостоятельно, мало кто станет. На это нужно время, а его нет: надо в ВУЗ поступать, карьеру делать. Позволю себе цитату, квинтэссенцию обиды:

«Мне в своё время немало пришлось прочитать книг — для ориентировки, и я вам говорю: в книгах ничего нет! Ничего такого, во что можно бы поверить, чему стоило бы научить других. Если это беллетристика, там рассказывается о людях, которых никогда не было на свете, чистый вымысел! А если это научная литература, так ещё хуже: один учёный обзывает другого идиотом, один философ старается перекричать другого. И все суетятся и мечутся, стараются потушить звёзды и погасить солнце. Почитаешь — голова кругом пойдёт». Рэй Бредбери.451 градус по Фаренгейту. — М.: Домино, 2008. ISBN: 978-5-699-28514-3

По счастью, с развитием Интернета открылся второй путь избавления от фанатизма и сектантства. С некоторых пор, лет эдак с 30-ти, я разом перестал читать теоретиков-гуру и перешёл на практиков. Вот цитата одного из немногих людей, которых я не только уважаю, но и восхищаюсь:

«В политике, как и в области религии, консерватор никогда не может противопоставить либералу, роялист — республиканцу, верующий — неверующему другого аргумента, кроме одного, повторяемого на тысячи ладов: мои политические убеждения правильны, а твои — ложны; моя вера угодна Богу, твое неверие ведёт к проклятию. Понятно поэтому, что из церковных разногласий возникают религиозные войны, а в политической борьбе партий, поскольку она не разрешается гражданской войной, опрокидываются все барьеры, установленные во всех областях, кроме политики, благопристойностью и чувством чести воспитанных людей». Отто фон Бисмарк. Мысли и воспоминания. В 3-х томах. — М.: Государственное социально-экономическое издательство, 1940–1941. ISBN отсутствует, поскольку в то время — обратите внимание на годы издания — этот вид цензуры ещё не применялся.

Часто практики — что поделать! — плохие писатели. У Бисмарка предложения являются чудовищными гусеницами. Немецкий язык и без того тяжёл, слова огромны, а когда на нём ещё так пишут… Короче, я бы в качестве продукта от Команды это не принял и сказал бы: «Резать»! Но это написал практик. Он короновал своего королька, иначе не скажешь, императором и где? — в покорённом Версале! Не будучи полководцем, сумел раздолбать две лучшие в мире армии — австрийскую, затем французскую. И разбил бы третью — русскую — но Император Александр III Александрович (Миротворец) был умнее своего сына Императора Николая II Александровича (Страстотерпца), и на Германию тогда (в 1860–1870 гг.) не полез. Поэтому прежде, чем морщить нос, опровергая Бисмарка, решите задачу на порядок проще: присоедините Украину вновь к России (писалось в 2012 году — П.Ч.). Слабо? И мне слабо! А коли так, прочтите цитату практика ещё раз. И внимательней, внимательней.

Настоятельно рекомендую читать практиков. Обращая внимание на две вещи:

— год издания мемуаров, при жизни ли автора они изданы?

Если нет, читать не стоит: с вероятностью 99,9 % это подделка. Например, мемуары Бисмарка изданы при его жизни (после выхода III тома автор прожил ещё год). Последний том мемуаров де Голля был в печати, когда он умер. Надо читать: практики редактировали текст лично. А дневник Императора Николая II Александровича (Страстотерпца) издан уже после его расстрела. Читать не стоит: текст на 100 % подложен. Хотя фраза: «кругом трусость, предательство и обман», видимо, аутентична. Исключением являются мемуары Наполеона Бонапарта. Их читать стоит, хотя английская цензура исковеркала текст с особой жестокостью и в извращённой форме. Тем не менее в ряде случаев хитрый корсиканец даже в условиях тюрьмы и ссылки сумел обмануть врага;

— правды в мемуарах не более 15 %. Практики являются носителями государственных тайн. Да ещё каких: часто это бывшие главы государств! Их мемуары цензурируются гораздо жёстче, чем, например, заметки Команды. К тому же политические страсти ещё не остыли, и автор обычно старается обелить себя и своих сторонников. Так, мемуары гитлеровского фельдмаршала Паулюса (прекрасная вещь!) можно было бы свести к трём фразам: «Ребята, нам тут пребольно надрали задницу, так я вам сейчас расскажу, почему и как. Первое и главное: я не виноват. Второе: а мы фюрера предупреждали».

Зато когда вам в руки попадают прижизненные мемуары практика, можете быть уверены, что 15 % правды, которые автор сказал сам — действительно правда. Мемуары практиков являются прекрасным детективом. Вам нужно эти 15 % найти. Для чего надо сопоставить текст с другими фактами и воспоминаниями, с контекстом эпохи. Когда находишь крупицы правды, получаешь сильнейшее интеллектуальное и эстетическое наслаждение.

Замечание. Читать советую следующих авторов: Бисмарк, де Голь, Черчилль, Наполеон, Сталин (письма), Паулюс, Шеллен-берг, Картер, Рейган, Никсон, Меттерних, Генри Форд, и многие другие. Цезаря и других древних авторов читать не рекомендую: за давностью лет мы не понимаем юмора. Например, фраза «Пришёл, увидел, победил» — на самом деле хохма; над ней весь Рим животы от смеха надорвал. А мы тут с серьезным видом…

4. Об относительности истин.

Перечитайте ещё раз цитату Бисмарка. Перечитали? Идём дальше. Мои убеждения в экономике, политике и религии, безусловно, являются наиболее здравыми и единственно верными. Потому что они — мои (и я туда же!). Но навязывать или хотя бы рассказывать их вам я категорически не желаю. Именно с попыткой убрать всяческое навязывание, а не с любовью к детской и подростковой литературе, как меня упрекнула одна из вас, связано обилие в КМБ книг жанра фантастики и фэнтези.

В КМБ-2 вы столкнетесь с квадратным миром. По-моему, у автора (Святослав Логинов) получилось неплохо. Будет и давно обещанный «Чужак». Очень полезно для журналиста выработать в себе взгляд эдакого марсианина. Пытаться смотреть на вещи, в том и числе столь сложные проявления человеческого духа, как экономика, политика и религия, как они есть. Можно увидеть много нового и интересного.

В религии, экономике и политике истина не найдена. Это не означает, что её нет, или что заниматься её поисками — пустое дело (только без меня, пожалуйста). Но истина — это утверждение, понятное любому. И отнюдь не примитивное, типа 2*2=4. Вот примеры двух небанальных истин, одна в математике, другая в социологии.

«Производная константы равна нулю». Производная — это изменение. А какое изменение может быть у величины постоянной, не меняющейся? Да нулевое, конечно!

«В многонациональном государстве демократия больше всего выгодна самой многочисленной нации». При честных выборах большинство голосов наберут именно её представители, и государство станет проводить политику в её интересах. Кстати, эта истина находится в любопытном диссонансе с тем, что при официально 81 % русского населения в современной России демократией и не пахнет.

А вот религиозная «истина». С моими убеждениями она ни в коей мере не совпадает. Это цитата, мне недавно такое письмо (не из Команды) прислали:

«Материальный мир, если верить ведическому знанию и словам Кришны — это менее трети, а то и четверти всей его энергии. Духовный мир несоизмеримо велик и наполнен множеством духовных планет, знанием о которых мы практически и не обладаем, ввиду того что не сможем осознать его, находясь в обусловленном состоянии».

Почувствовали разницу? Перечитав цитату Бисмарка, на это остаётся сказать лишь: «Гм». Вот ведь как у них всё хорошо: материальный мир груб, ужасен и, самое главное, мал. Но проверить, что духовный мир больше — нельзя, поскольку мы зафиксированы в мире материальном. Как и было сказано: «Гм»!

Замечание. Пример режима «марсианин». Для ответа на цитированное выше письмо неофита-вайшнава пришлось мне не полениться и достать свой экземпляр их книги, Бхагавад-гиты (БГ). Пыльный, зараза. Посмотрел обложку: «самое сокровенное знание» — «Гм»! Перевернул: «тираж 20 млн экз.». Врут: нет у них в РФ таких тиражей. Включаю «марсианина». Может ли сокровенное (скрытое, тайное) издаваться миллионным тиражом? 20 миллионов — это идеологический продукт массового потребления. От вайшнава на это последовал лепет в стиле: «много званных, мало избранных; истина говорится всем, но не многие слышат». На что я заметил: «Даже, если так, пишите правду: «начало пути к истине, точка входа». Зачем врать про «сокровенное»-то? Если в целях вербовки, понятно, но вы же кричите, что все из себя чистые».

Это пробило: вайшнав пошел советоваться с гуру. Тот две недели молчал, думал. Потом посмотрел в волшебный шар и объявил меня… слугой и потомком демонов, мешающим жить истинно верующим. Поздравляю: оказывается, вами руководит не старый крокодил, а демон. А вдруг гуру прав? Он ведь по должности обязан в таких вещах разбираться. Вы того. осторожней. Вывод: научитесь включать режим «марсианин» автоматически: для журналиста очень полезно. Иначе ваш знакомый демон ненароком вас съест.

5. Команда без экстремизма.

Выше я написал, почему навязывание убеждений не должно нравиться вам. Но не сказал, почему оно не нравится мне. Объясню. Абсолютно все навязывающие и вербующие системы используют один и тот же, на мой взгляд, подлейший приём. Себя и вновь завербованных называют «чистыми», «самосовершенствующимися», «духовными», «правильно славящими бога» (то есть право-славными или право-верными), «истинными арийцами» и прочими лестными словами. А противников и ещё не завербованных обзывают «грязными», «неверными», «занимающимися некармическими делами», всех скопом считают быдлом, и этим гордятся.

И я туда же: применил к вам этот приём, назвав «мушкетёр-ками». До сих пор думаю, дойдёт ли до кого-нибудь поискать «мушкетёрок» в Интернете? Найдёте фантастический псевдоисторический роман, но это первый слой, читать не стоит. Покопавшись, найдёте реально существовавшую мушкетёрскую женскую роту имени светлейшего князя Г.А. Потёмкина. Вот про неё бы вам почитать…

Замечание. Подлый приём я применил, но оставил вам выход. В иронию, разумеется. Конечно, его надо ещё поискать, и за год он не найден, что разочаровывает. Но другие вербовщики выхода не оставляют. Они зверски серьёзны. Повторяю: я настолько лжив, что даже правдив.

Почему априорное разделение на «чистых» и «нечистых», на мой взгляд, плохо? Потому, что ничего делать не надо! Зачем учиться, корячиться, тексты какие-то писать? Уверовал в Кришну, прочёл мантру — и уже правоверный (а все остальные — говно). У нацистов ещё проще, даже мантру читать не надо: родился истинным арийцем — и всё, уже выше всех окружающих, особенно евреев. А то, что по жизни дебил, или, что, будучи на 4-м курсе факультета журналистики, связного текста написать не можешь — не беда. Руку поднять можешь, «зигу» кинуть? Резче, резче. Вот и молодец! Православный, да ещё и истинный ариец; характер нордический.

6. Положение журналиста.

Польстив новообращенному и оказав небольшую помощь, система начинает его нещадно эксплуатировать. Бессовестно и нагло. Поскольку приём повторяется во всех системах, это не случайность, а суть. Вот цитата из КМБ-2 (автора не называю; ищите сами):

«Это люди, с которыми можно сделать всё, что угодно! Ограбить, отнять возлюбленных и жён, выгнать из удобных домов. Надо только применить старый, как наш и земной мир, приём — восхвалять их. Кричите им, что они велики, прекрасны, храбры и умны, и они позволят вам всё. Но попробуйте назвать их тем, что они есть на самом деле: невеждами, глупцами, тупыми и беспомощными ублюдками, и рев негодования заглушит любое разумное обращение к ним, хотя они живут всю жизнь в унижении куда худшем».

Обыватель может легко присоединиться к любой системе. С точки зрения безопасности быть в большой группе выгодно. Лучше всего влиться в господствующую идеологию, например, в православие, или в КПСС. Тогда эксплуатировать будут не слишком сильно. Всего-то дел: в церковь на Пасху зайти, внести небольшое пожертвование; посидеть на партсобрании, взносы сдать, проголосовать как все. А безопасность, хотя и иллюзорная, вроде как обеспечена. Многие так живут, и я не брошу в них камень. Но мы, журналисты, находимся в отчаянном положении. Наша главная работа: проверять. Правительство сказало что-то — проверить, к чему это приведет. Принят новый закон — проверить, кто выиграет и проиграет. С другой стороны, мы обязаны иметь убеждения. Журналист без убеждений становится флюгером. Обыватель может им быть, и легко вертеться в любую сторону со сменой господствующей системы. Позавчера коммунист, вчера демократ, сегодня православный патриот. Но писатель или журналист в роли флюгера — это смешно. И дико непрофессионально.

Пример. Михаил Шолохов — талантливейший писатель. А «Тихий Дон» — замечательное произведение, даже если Шолохов и украл его сюжет. Проблема в другом. Однажды ехидный английский журналист спросил его: «Вы пишите по своей воле или по указке коммунистов»? На что Михаил Шолохов ответил величественно, как подобает классику: «Я пишу по зову сердца. Но сердце мое принадлежит коммунистической партии». Браво! Ну, и где теперь Шолохов? Вероятно, там же, где завербовавшая его политическая система — компартия. Большой писатель сам себя обрек на забвение: теперь его никто читать не будет. Страшно…

Где выход? Ну, если методом вербовки является, как у коммунистов, угроза расстрела (а Михаил Шолохов был к нему приговорен и уцелел чудом), то лично я предпочту формально завербоваться и по возможности ничего не делать. А вы — как знаете. Каждый сам решает, насколько он борец. Лично я — не борец; я — жулик.

7. Мера.

К счастью, времена сейчас другие, с винтовкой в руках или ножом у горла вас никто не вербует. Вам философские письма пишут на много страниц каждое. Потому ещё одна цитата из КМБ-2: «Вам нужна не вера, а мера». Или как гласит русская пословица: «Всех слушай, а никому не поддавайся». Соблюдайте меру! Экономические, политические и религиозные воззрения у вас должны быть, однако:

— это должны быть ВАШИ, а не навязанные кем-то убеждения;

— «Только без фанатизма» (Шарль Морис Талейран).

Лично я настолько толерантен, что меня ваши убеждения совершенно не интересуют. Захотите поговорить — поспорим, но вне Команды. Зато меня заботит соблюдение вами меры. Ангажированные партийные журналисты существуют, неплохо зарабатывают; в исключительных обстоятельствах даже могут прийти к власти, как, например, Владимир Ульянов-Ленин. Но при этом они были и останутся вторым сортом, помойкой. Их иногда боятся, но никогда не уважают. Мне хотелось бы иной профессиональной судьбы для вас. Потому что реальность коварна. Для тех, кто меры не знает, у неё в запасе всегда имеется подкованный сапог. Здоровенный такой сапожище, которым она не преминёт пнуть. И хорошо, если в зад, а то ведь может и в лоб.

Особенно она любит пинать тех, кто объявляет себя чистым и непогрешимым, а всех прочих — быдлом. Имею в виду следующую поучительнейшую историю. В 1870-71 гг. в Риме состоялся I Ватиканский собор католической Церкви. На нём был принят догмат о непогрешимости Папы Римского. Ранее соблюдали меру и как-то стеснялись. Собор свою работу не закончил. Вернее, он кончился тем, что в зал заседаний ворвались гренадёры итальянского короля Виктора-Эммануила. И один из них с размаху пнул Папу Римского подкованным сапожищем прямо в непогрешимый зад. Папа свалился с трона, ушибся, сильно разбил нос, пошла непогрешимая кровь…

Притом все фигуранты — и гренадёр, и король, и тем более Папа Римский — были добрыми католиками; к одной мессе ходили. Междусобойчик у них такой вышел. Видимо, поэтому гренадёр ограничился пинком в зад, а мог ведь и штыком в брюхо. Причина конфликта была в том, что только что объединённая под властью Сардинской династии (Виктор-Эммануил) Италия срослась не до конца. Оставалась Папская область — от Тирренского до Адриатического моря. Король вынужден был из одной половины своей страны в другую ездить через чужое государство или плыть по морю, что непорядок.

Папа был упёртым, и вливаться в новую Италию не хотел. Его поддерживал французский император Наполеон III, введший в Рим войска. Воевать с Францией Италия не имела сил. Сложившийся пат разрубил Бисмарк, в 1870-м оставивший Наполеона III «единственным кавалеристом под Седаном» (Эмиль Золя). Вывод французских войск из Рима был одним из условий освобождения Наполеона III из немецкого плена (Италия была союзницей Германии). Когда французы покинули Рим, в распоряжении Папы остались лишь верные швейцарские гвардейцы. И только что принятый догмат непогрешимости, конечно. Гвардейцев перебили гренадёры итальянского короля, а за непогрешимость под горячую руку и Папе сапогом досталось.

Но пинок впрок не пошёл: догмат непогрешимости Папы у католиков остался. Поэтому они — несмотря на отчаянные усилия миссионеров в Африке, Азии, Латинской Америке и России — медленно, но верно теряют паству. Как говорил один из упомянутых мною выше практиков (Черчилль): «Это хуже, чем преступление, это — ошибка». Католики исправлять ошибки не хотят; у непогрешимых их быть не может. Видимо, поэтому было принято решение демонтировать католическую церковь, как влиятельную структуру.

Папа Бенедикт XVI (2005–2013 гг.) предпринял отчаянную попытку её спасти. Его уход в 2013-м — высокая трагедия; крик отчаяния из-за провала. Его преемник, нынешний Папа Франциск (с марта 2013-го) осуществляет плановый демонтаж[48]. На фоне оперетты. Мало того, что он иезуит (по многовековой традиции, иезуит не может быть Папой; лишь кардиналом), так он в Аргентине ещё и принимал исповедь у наркобаронов. И все они его любили. Демонтаж осуществляется по отработанной схеме; чай, не впервой. Русским, как никому другому, известно, что перестройка-катастройка должна идти под бравурную, праздничную музыку; это отвлекает людей от ненужных вопросов.

8. Идеальный газ.

Реальность не может застывать и не развиваться… надолго. Если так случается, она достаёт здоровенный подкованный сапог и начинает пинать. Механизм тут таков. Любая экономическая, политическая и религиозная структура, запустившая массовую вербовку, тем самым ставит перед собой цель неограниченного расширения. В процессе она дважды меняет фазовое состояние. При создании структуры оно твёрдое. Настолько, что адепты с радостью идут на мученическую смерть. Оно сменяется жидкой стадией: просачивание в щели существующей системы. Но неограниченно расширяться может лишь идеальный газ. Но как только системе удаётся хотя бы локально добиться господства (обычно через большую кровь), возникает застой и деградация. Её реальность застывает и перестает развиваться.

9. Но тут-то, котятки, и бойтесь сапога!