В песках

Засыпаны злыми барханами,

Столетьями занесены

Останки жилища саманного

На знойных просторах страны.

Кто в доме молился и пиршествовал –

Хранитель отары чужой?

А может, сторожкой кладбищенской

Был этот домишко простой?

Мрачнел неприкаянным абрисом

На самом отшибе села.

И всё это было оазисом,

Где жизнь, как ведётся, текла.

Звенела струя о подойники,

Объедки клевал воробей,

Земле предавались покойники,

Живые рожали детей.

Но всё изменилось, развеялось

Песками на нет изошло,

Исчезло, как будто и не было:

Стоянка, сторожка, село…

Вскипают под огненным мячиком

Раскаты барханной волны,

И времени это – до лампочки,

До жёлтого глаза луны.