Как продолжить «Айвенго»

Предложения, высказанные месье Микель Анджело Титмаршем ^{460} в письме к месье Александру Дюма

Его сиятельству Александру Дюма, маркизу Дави де ля Пайетри

Милорд,

позвольте скромному английскому литератору и страстному почитателю Вашего таланта представить несколько соображений о том, как увеличить и без того огромную известность писателя Александра Дюма в нашем отечестве. Мы трудимся, милорд, в прискорбных обстоятельствах — стране отчаянно недостает романов. Правду сказать, в творениях из светской жизни мы не знаем недостатка — одна лишь несравненная миссис Гор изготовляет их не меньше полудюжины в сезон, но невозможно обходиться только ими: порою в голове мутится от непрестанных описаний балов в Д…, великосветских сборищ в «Уайтсе» и «Крокисе» от дамских туалетов, ужинов у «Гантера», d?jeuners [190], залов Олмэка, французской кухни и французской речи, а также всего прочего, испокон веку составляющего львиную долю всех подобных сочинений. Что же касается наших авторов исторических романов, они, должно быть, погрузились в сон… Наша словесность впала в спячку — ей не хватает романистов. Мы существуем лишь за счет переводной литературы, и прежде всего за счет Ваших творений, сэр: а также книг Эжена Сю — Вашего выдающегося confr?re [191], трагического и загадочного Сулье и пылкого и юного Поля Феваля ^{461}, который борется за первенство со всеми вышеперечисленными.

Должен признаться, что являюсь самым горячим сторонником методы, которую Вы с таким успехом вводите сейчас во Франции — я говорю здесь о двадцатитомных романах с продолжением. Мне нравится, когда у книг есть продолжение. Я просто упивался «Графом Монте-Кристо» и, кажется, ни разу в жизни не радовался больше, чем когда узнал, добравшись до конца двенадцатого тома «Трех мушкетеров», что мистер Орланди предоставляет мне счастливую возможность наслаждаться еще двенадцатью томами этого же сочинения, на сей раз именуемого «Двадцать лет спустя». Если бы можно было довести Атоса, Портоса и Арамиса до стодвадцатилетнего возраста, мы с удовольствием читали бы о них и дольше. Но наступает время, когда парламент распускают на каникулы, газеты не печатают отчетов о дебатах, новые романы не выходят — нам нечего читать!

Бывает, что герои, когда им минет лет эдак восемьдесят или, скажем, девяносто, ветшают несколько от долгого употребления и больше не отвечают своему исконному назначению — радовать и забавлять читателей как встарь; положим, Вам случится, дорогой сэр, обескровить большинство своих героев, которые достигнут того почтенного возраста, когда людям немолодым недурно тихо удалиться на покой. Почему бы Вам не воспользоваться, думается мне, плодами чужого вымысла и не дописать, что сталось дальше? Довольно многие романы Вальтера Скотта мне издавна казались недосказанными. Так, например, владелец Рэвенсвуда бесследно исчезает в конце «Ламмермурской невесты», вернее, шляпу его находят на берегу, и все его считают утонувшим. Но мне всегда воображалось, что он заплыл в море и ему встретился корабль, и, значит, странствия его можно продолжить, скажем, в романе на морскую тему. Точно так же я ни за что на свете не поверю, что приключения Квентина Дорварда окончились в тот день, когда он обвенчался с Изабеллой де Круа. Люди еще и не такое выдерживают, их невзгоды не кончаются с этим счастливым жизненным событием. Разве мы навсегда прощаемся с друзьями иди теряем интерес к ним, усадив их в свадебную карету после праздничного d?jeuner? Ничуть не бывало! К тому же требовать, чтобы в героях значились одни холостяки, несправедливо по отношению к женатым. Но больше всего меня разочаровывает развязка доброго старого «Айвенго» — «Иваноэ», как говорите вы, французы. Право же, сами образы Ровены, Ревекки и Айвенго со всей определенностью свидетельствуют, что дело не завершилось тем, чем его кончил автор. Я слишком люблю этого оставшегося без наследства рыцаря, чью кровь воспламенило знойное солнце Палестины, а душу согрела близость прекрасной, ласковой Ревекки, чтобы поверить, что он всю жизнь вкушал блаженство подле этой ледышки и ходячей добродетели, подле этого образца непогрешимости, этой бездушной, чопорной жеманницы Ровены. Невыносимая особа, сэр, и я прошу Вас дописать отсутствующую часть романа, чтобы восстановить в правах его доподлинную героиню.

Я высказал тут разом несколько советов, и если Вы любезно с ними ознакомитесь, у Вас с несомненностью достанет материала на многие последующие тома «Айвенго». Примите, сэр, мои уверения в совершеннейшем почтении.

Ваш искренний поклонник

Микель Анджело Титмарш