4.3.1. Идея Морозова

Морозов был, по-видимому, первым ученым, предположившим, что автор Апокалипсиса ничего намеренно не зашифровывал, а лишь описал то, что видел на звездном небе, пользуясь астрономическим языком своего времени. См. [16] — Морозов. Откровение в грозе и буре), а также [141], т. 1, с. 3–70.

Иоанн переплетает три темы: описание грозы над морским побережьем, описание звездного неба в момент наблюдения, и свое мнение о состоянии церкви и государства. Непонимание астрономической темы Апокалипсиса поздними комментаторами связано, вероятно, с утратой знаний о правильной хронологии и с искажениями, внесенными в историю позднейшими историками. А может быть, и с запретом затрагивать опасную тему, могущую привести к «вредной датировке» Апокалипсиса. После того, как астрономическое понимание Апокалипсиса было в какой-то момент утрачено (забыто по той или иной причине), переводчики и комментаторы могли уже неосознанно искажать первичный текст, еще более затушевывая его важную астрономическую составляющую. Хорошо известно, как переводчик, не понимающий существа текста, может сильно исказить его смысл. Известны анекдотические примеры современных переводов, когда «горящий дух» оказывался «вспыхнувшим спиртом», а фразы вроде «хоть плоть немощна, но дух еще крепок» превращались в «запах силен, хоть мясо уже размякло».

Мы опустим описание грозы и сразу перейдем к астрономическим фрагментам Апокалипсиса. Как уже говорилось, ГЛАВНАЯ ИДЕЯ ИССЛЕДОВАНИЯ СОСТОИТ В СРАВНЕНИИ АПОКАЛИПСИСА СО СРЕДНЕВЕКОВЫМИ АСТРОНОМИЧЕСКИМИ КАРТАМИ. СРАВНЕНИЕ ОБНАРУЖИВАЕТ МНОГО ЯВНЫМ ПАРАЛЛЕЛЕЙ И БУКВАЛЬНЫХ СОВПАДЕНИЙ.

Просим читателя положить перед собой какую-либо карту звездного неба. Можно современную, но лучше рисунок средневековой карты (например, Дюрера). А теперь мы можем начать.