Р. S. «И повторится все, как встарь…»

Когда век спустя в перестроечном СССР начали переиздавать прежде запрещенных русских мыслителей прошлого, флагман советского либерализма журнал «Новый мир» открыл серию публикаций «Из истории русской общественной мысли» подборкой текстов В.С. Соловьева, львиную долю которых, естественно, составляли статьи из «Национального вопроса…». Им предшествовало предисловие «самого» С.С. Аверинцева, завершавшееся так: «Владимир Соловьев, этот мистик, утопист, «рыцарь-монах» <…> был неожиданно чутким к практическим проблемам. Мало кто видел в ту пору яснее его масштаб национального вопроса – судьбы русского народа связаны узлом истории с судьбами других народов, и, если христианин не находит способа взглянуть на дело по-христиански, его христианство недействительно. <…> И до сих пор, пока жива будет русская интеллигенция, на чьем специфическом языке Соловьев высказал свою весть, выходящую далеко за пределы этого языка, будут люди, которые на соловьевский вопрос, заданный России:

Каким же хочешь быть Востоком:

Востоком Ксеркса иль Христа? —

отвечают чем-то вроде молчаливой присяги»[674].

На страницах флагмана «национал-патриотов» журнала «Наш современник» А.И. Казинцев определил «новомирскую» подборку Соловьева как «дань мелкому политиканству»[675]. В следующем году (№ 7) «НС» тоже начал публиковать материалы из истории русской философии. Не трудно догадаться, кто открыл эту рубрику… конечно же К.Н. Леонтьев, сопровождаемый восторженным и многословным представлением Т.М. Глушковой, и первым среди двух его опубликованных текстов, разумеется, была «Национальная политика…».

Справедливости ради надо признать, что среди «национал-патриотов» были и те, кто не хотел вписываться в соловьевско-леонтьевскую развилку, пробуя искать иной путь. Таков был, например, А.П. Ланщиков, чьей памяти посвящены эти заметки. В 1989 г. он не только блестяще препарировал соловьевские благоглупости о «национальном самоотречении», но и заметил в связи с Леонтьевым, что тот «был откровенным “византийцем” <…>, а “византиец” первым делом приносит народности в жертву религиозной идее»[676]. В частном разговоре со мной в начале 1992 г. он сказал, что из всех русских мыслителей ценит больше всего М.О. Меньшикова и И.Л. Солоневича, которых ныне вполне можно записать в предшественники национал-демократов…