За неправду и Сеянтус

Заводчик Иван Твёрдышев гордился своим умением поладить с башкирами так, чтобы «безпокойства не отрыгнуло». В войлочных юртах он сидел на кошме вместе с суровыми тарханами и пил айран из медных пиал. Башкиры были рады цене, которую давали компанейщики, выкупая их землю, и не догадывались, что получали гроши. В этих лесных горах башкиры занимались только сбором мёда, выращивая пчелу бурзянку, и Твёрдышев благоразумно обязал своих лесорубов не трогать деревьев с бортями. Кроме того, русские платили башкирам за извоз.

Недовольным оказался один лишь Юлай Азналин. В возрасте Салавата он воевал на стороне Батырши, потом принёс покаяние властям и был прощён. Его, богатого человека, избрали старшиной Шайтан-Кудейской волости. В 1760 году он продал компанейщикам речку Сим, горную и многоголосую. На речке вырос горный завод.

Игнатиевская пещера на речке Сим

Слава речки Сим покатится по России в конце XIX века. В 1883 году жители Симского завода, как обычно, принесут хлеб тихому отшельнику Игнатию, который 25 лет обитал в пещере на берегу речки, и увидят, что Игнатий упокоился. Его тело погребут в гроте, заложив камнями, а в полуистлевших бумагах, что хранил отшельник, прочитают: Игнатий – это Великий князь Константин, брат государей Александра I и Николая I. Так в Симе аукнется легенда о Фёдоре Кузьмиче.

Забытая история отшельника Игнатия воскреснет в 1980 году, когда в его пещере археологи найдут рисунки первобытных людей. Интерес к подземной галерее снова поставит вопрос: кем же был этот Игнатий? Самозванцем, как Пугачёв?..

А Юлай Азналин догадался, что с речкой Сим его объегорили. Он подал на компанейщиков в суд, и через много лет волокиты суд признал победителями компанейщиков. Юлаю осталась только месть. В пугачёвщину ему было 44 года.

Пока Салават дерзал под Кунгуром, угрюмый Юлай собрал войско и властно занял завод Сим. Надменные конные башкиры неторопливым шагом проехали по плотине мимо громад доменных печей, и жители Сима поняли: стоит им дёрнуться – и башкиры вырежут их, как во времена Орды.

Со всех окрестных заводов мастеровые, которые не хотели покоряться башкирам, сбежались на Катав-Ивановский завод. Завод занял оборону. А на Усть-Катавском и Юрюзанском заводах уже хозяйничал разбойник Сидор Башин, который признал над собой власть Юлая и Пугачёва.

В начале мая 1774 года в вотчины Юлая вторгся деташемент Михельсона. Михельсон прорывался из Уфы на восток, где в Белорецком заводе засел Пугачёв. Перед Симом Юлай выставил против деташемента заслон из трёх тысяч конницы с 8 пушками. Заслоном командовал Салават. Звезда Салавата притягивала лучших из врагов, решительных и быстрых, – майора Папаву и подполковника Михельсона. Михельсон без раздумий направил деташемент на башкир. «Не уважая нашу атаку, прямо пошли нам навстречу», – записал Михельсон о врагах. Два войска сшиблись на лугу, усыпанном подснежниками, и башкирская конница разлетелась на осколки.

Обратно своё войско Салават собрал только в деревне-крепости Ерал. Михельсон вышел к ней через день. Ядра деташемента повалили частокол Ерала, драгуны ворвались на улочки. Триста батыров полегли под картечью, только тогда Салават оставил Ерал.

Деташемент Михельсона занял Усть-Катавский завод. Печи завода выдохнули с облегчением. Выманив из лесов отряд Сидора Башина, драгуны порубили буйных разбойников и повязали остальных. Для успокоения заводов Михельсон вздёрнул главаря Сидора на воротах плотинного затвора и пошёл дальше – из гор в степи. Он искал не Салавата, а Пугачёва.

Башкиры громили русские заводы не как хозяйства, разрушающие их образ жизни, а в отместку за потерю родовых угодий. Башкирская война против заводов была архаичнее крестьянской войны. И пример Юлая Азналина очень показателен

Ободрённые жители завода Сим создали отряд самообороны. Его возглавили плотинный мастер и поп. Но 23 мая к Симскому заводу вернулись Салават и Юлай. Ополчение вышло на околицу и принялось бабахать из ружей. Башкирская конница опустила пики и с визгом понеслась на стрелков. Защитники Сима побросали оружие и в панике побежали в посёлок. Башкиры ворвались в Сим на плечах бегущих. Российская империя в Польше научила Юлая давить мятежи, и по этой науке воины Юлая на заводской площади Сима навалили гору из сотни трупов. В храме с грохотом обрушили иконостас. По дворам закричали девки, которых насиловали башкиры. По водосбросу плотины понесло шапки пены, розовой от крови.

А Салават ушёл в Сатку – встречать Пугачёва. Возле беззащитных заводов остался Юлай. Он сжёг дотла Усть-Катавский завод, а потом и Юрюзанский завод, где башкиры порубили ещё 138 человек. Затем Юлай осадил Катав-Ивановский завод, который обороняли рабочие. Свирепый Юлай Азналин стал Газраилем этих гор, ангелом смерти. Говорят, кто увидит Газраиля – от ужаса лишится чувств на тысячу лет. Такой срок назначил Юлай в покаяние русским за неправду и Сеянтус.