Война всё спишет

В августе 1735 года потрёпанное войско Кирилова пешком вышло к устью реки Орь. Солдаты голодали. На счастье, рядом кочевали казахи: их и заставили кормить Экспедицию. Кирилов объявил цель достигнутой, приказал палить из пушек и заложил город Оренбург – крепость с четырьмя бастионами и цитаделью.

На самом же деле Кирилов трезво осознал: Экспедиция провалилась. Места здесь глухие и суровые, бесплодная каменистая степь, леса нет вообще, зимой стужа и бураны, летом жара и суховеи. Какая тут торговля с Индией?.. Погибель! Пока не началась распутица, Кирилов забрал боеспособную часть своего войска и ушёл обратно в Уфу. А две тысячи голодных солдат остались куковать на перекопанном пустыре под командованием подполковника Якова Чемодурова.

Кирилов прорывался в Уфу с боями. На речке Ашкадар, где позже появится пристань Стерлитамак, он бился с абызом Кильмяком. Потом у Табынского острога бился с батыром Акаем. Заложив возле Табынска новый «транжемент», Кирилов юркнул в Уфу. Предстояла зимовка, и Кирилов ломал голову: а что же ему делать весной? Да что угодно, только в Оренбург он никогда не вернётся.

А в Оренбурге подполковник Чемодуров тоже ломал голову: как ему уберечь гарнизон от голодной смерти? На всех провианта не хватит. И Чемодуров решил отправить 800 солдат в Сакмарский городок. Яицкие казаки не дадут им пропасть. Отряд вышел в путь по тонкому льду Яика и 300 вёрст шагал сквозь пургу, отбиваясь от башкирских атак. В ледяную дорогу вмёрзли 500 солдат. Этот страшный переход и гибель Верхнеяицкой пристани стали ценой, заплаченной за оренбургскую авантюру честолюбивого дилетанта Кирилова. Остатки израненного и обмороженного отряда еле добрели до частоколов Сакмарского городка.

Подполковник Чемодуров остался в Оренбурге с двумя солдатскими ротами и сотней драгун. Ему надеяться было не на что, и он нарушил приказ Кирилова не обижать казахов, новых подданных. Подполковник взял в аманаты Эрали-султана и вынудил казахов кормить Оренбург до июля 1736 года – до первого обоза.

Оренбурга у Кирилова не получилось. Основанную им крепость через восемь лет переименуют в Орскую. Пугачёвщина её не тронет. Здесь местные казаки-татары попробуют поднять бунт, но их заговор раскроют. Комендант Беенке, как и комендант Верхнеяицкой крепости Ступишин, соберёт в Орске гарнизоны всех окрестных крепостей, и ещё здесь застрянет большой сибирский отряд генерал-майора Станиславского. Генерал не осмелится идти к Оренбургу и отсидится на Ори.

А Иван Кирилов в конце 1735 года трезво осознал, что все его планы – бред канцеляриста. Россия внутри не такая, какой казалась из окна сенатского кабинета. Но деньги потрачены и люди загублены, Верхнеяицкая пристань разрушена, а город Оренбург не построен… Это пахнет не каторгой, а петлёй. Спасти Кирилова могли только враги – башкиры. Надо вынудить их поднять мятеж всем народом. Война с мятежниками покроет все потери и неудачи Экспедиции. И всю зиму Кирилов и Тевкелев провели в карательных походах. Страшную судьбу деревни Сеянтус разделили сотни башкирских аулов. Башкирия восстала от края до края.

На площади Кирилова в Орске водружён камень, который Кирилов заложил в основание крепости Оренбург

А Кирилова осенила идея политической пирамиды. Ведь крах одного замысла можно замаскировать блеском следующих затей. Чем больше держава вложится в бесперспективное дело, тем выше будет статус руководителя этого дела. А кашу расхлебает преемник. И гонец помчал в Петербург новый проект Кирилова.

Одной пристани и одного города для Оренбургской экспедиции мало. Ведь башкиры восстали – обманули государыню. Поэтому надо построить три новых линии в два десятка крепостей: Верхнеяицкую линию от Оренбурга до пристани, Нижнеяицкую линию от Оренбурга до Сакмарского городка и Самарскую линию от Сакмарского городка до Самары. Петербург подумал-подумал – и утвердил пирамиду Кирилова.

Летом 1736 года Кирилов убрался подальше от Башкирии – в Самару. Отсюда он строчил в Сенат отчёты об успехах, но заложенные им крепости были только шалашами в окружении канав. «Башкирь» полыхала. Количество войск увеличилось здесь в восемь раз, штат Экспедиции вырос втрое. Молоденький бухгалтер Пётр Рычков, будущий академик, запутался в бумагах, и чиновники Экспедиции воровали без стыда.

Экспедиция существовала лишь в реляциях, а в реальности была зверская колониальная война с башкирами. Но афера Кирилова не рухнула. Весной 1737 года издёрганный Иван Кирилов подхватил в Самаре чахотку и сгорел за месяц. Смерть уберегла Кирилова от кары и раскаяния – но обрекла Россию на продолжение его греха.