АКАДЕМИК АНАТОЛИЙ АЛЕКСАНДРОВ. ПРЕЗИДЕНТ ИЗ ГНЕЗДА ПАПЫ ИОФФЕ

АКАДЕМИК АНАТОЛИЙ АЛЕКСАНДРОВ. ПРЕЗИДЕНТ ИЗ ГНЕЗДА ПАПЫ ИОФФЕ

Мы с настороженностью относимся к руководителям, грудь которых щедро украшена иконостасом из орденов. Даже если сделать скидку на время, надо признать, что никто из ученых не имеет такого количества наград, как академик Анатолий Александров. Трижды Герой Социалистического Труда, кавалер девяти орденов Ленина, лауреат Ленинской и четырех Государственных премий.

На склоне лет он сказал: «Мне в жизни удивительно повезло, дай Бог каждому прожить такую жизнь». У него удивительная биография. Он родился в дворянской семье, отец был мировым судьей, мать – наполовину немка, наполовину шведка. Известный энергетик Роберт Классон, один из авторов плана ГОЭЛРО, – дядя и крестный отец Александрова. После окончания Киевского реального училища будущий президент Академии наук служил в Белой армии Деникина, играл в «русскую рулетку», причем вторым выстрелом попал в свинью, в Крыму не сел на турецкий корабль, попал в плен к красным, был приговорен к расстрелу. Закончил Киевский университет, по приглашению академика Иоффе перебрался в питерский Физтех.

С 1932 года началось сотрудничество Александрова с Военно-морским флотом. Невозможно перечислить все созданные им флотские технические системы. Но самыми главными достижениями своей жизни академик Александров считал размагничивание кораблей, что сделало их неуязвимыми для магнитных мин, и создание атомного флота, прежде всего подводного, ставшего гарантом безопасности страны.

В атомном проекте Александров шел сразу за Курчатовым, который по-дружески называл своего зама Анатолиусом. Александров был научным руководителем промышленных реакторов во многих закрытых городах. С 1946 года, когда Капица из-за конфликта с Берией попал в опалу, он возглавил Институт физических проблем, что его очень угнетало. Перед визитом к Берии он даже прополоскал рот водкой, чтобы от него разило, на что нарком сказал, что эта хитрость ему известна.

В 1957 году в Молотовске (ныне Северодвинск) была спущена на воду первая отечественная атомная подводная лодка (АПЛ). Научным руководителем проекта был академик Александров. Через год у СССР было уже четыре АПЛ. Отставание от США, которые в 1952 году спустили на воду свой «Наутилус», было ликвидировано. В 1959 году начались на Балтике ходовые испытания первого атомного ледокола «Ленин».

В годы его президентства развилось диссидентское движение. В молодые годы на собрании во время политических гонений на академика Иоффе Александров выступил его единственным защитником и спас от расправы. В зрелые годы он считал, что его дом «поставлен» на микрофон, но это правильно, потому что его положение таково, что любой риск недопустим. Став президентом Академии, он, как человек незаурядного ума, видел глубокие пороки системы, но считал деятельность диссидентов наивной и способной принести лишь вред. Александров с раздражением относился к Сахарову, не веря в его искренность и считая его выступления политической игрой. Но как президент Академии он сделал все возможное, чтобы академик-диссидент, лишенный всех государственных наград, не был исключен из членов Академии. В ЦК он проявил дипломатические чудеса, сославшись на тайное голосование в Академии, а устав, дескать, трудно изменить – опять же из-за тайного голосования.

В научном сообществе до сих пор распространен обширный «александровский фольклор». У академика был самобытный стиль общения даже с высшим руководством. Однажды на совещании у Косыгина, когда обсуждалось уже готовое постановление об упразднении доплат за научные звания и степени, Александров сказал: «Алексей Николаевич, выигрыш для бюджета мизерный, а мои ученые – такие люди: они поднимут столько вони, что вы потом сильно пожалеете». Постановление в итоге было отклонено.

Именно к Александрову имеет отношение знаменитая легенда о горячем плутониевом шаре. У Сталина и Берии возникли сомнения: вдруг физики водят их за нос и никакого оружия сделать не смогут. К нему приехала комиссия из множества генералов, которые стали уверять, что им подсовывают что-то непонятное. Александров предложил пощупать горячий шар, внутри которого идет альфа-распад. «Может, вы его нагрели?» – не поверили генералы. Он предложил запереть шар в сейф и потрогать его через час. В конце концов генералы поняли: это то, что нужно. Впоследствии история стала легендой, разговор будто бы состоялся в Кремле, а сомнения выражал сам Сталин.

Трагедию Чернобыля Александров воспринял как личную драму, возлагал на себя вину за аварию и ушел в отставку со всех постов. Он пришел к выводу, что участившиеся аварии на технических системах – продолжение общего развала страны. Он становился все более замкнутым, уходил в себя…

Академик Владимир Фортов:

«Когда Александрова избрали президентом, он со свойственным ему юмором сказал: “Меня постигло несчастье – я стал президентом Академии”. Тем не менее именно годы его президентства стали для Академии золотыми, она шла по восходящей, было создано много новых научных центров. У Александрова было удивительное свойство – он умел находить правильные слова, общаясь с руководством страны. И конечно, он был настоящим гражданином, он понимал, что без сильной обороны, без сильной науки у страны не будет будущего».

Лауреат Нобелевской премии академик Жорес Алферов:

«Александров проработал в питерском Физтехе 17 лет и стал основателем отечественной школы полимеров. Но, как и Курчатову, в годы войны ему пришлось изменить научный курс. Он сделал для флота очень много, и не случайно хоронили его завернутым во флаг первой атомной подводной лодки… Как и другой президент, Мстислав Келдыш, Александров умел увидеть перспективу даже в далекой для себя области. Он отличался исключительными человеческими качествами. После гонений на Иоффе он вместе с Курчатовым сделал все возможное, чтобы вернуть своему учителю прежнее положение и наградить звездой Героя Социалистического Труда».

Академик Александр Румянцев:

«Работа Александрова по защите кораблей от магнитных мин исключительна по красоте. Не было ни одного случая подрыва кораблей, оснащенных этой системой. После смерти Курчатова в 1960 году до 1989 года он возглавлял Курчатовский центр. При нем работы по атомной физике поднялись на высокий фундаментальный уровень. Он приходил в лабораторию, изучал журналы молодых сотрудников, разговаривал с нами. Таких академиков я больше не встречал».

Академик Константин Фролов:

«Стиль Александрова – никогда не торопиться. Удивительным образом он успевал сделать больше всех. При Александрове в Академии наук стали уделять значительно больше внимания техническим направлениям, удалось вернуть в АН несколько крупных отраслевых институтов. Не случайно так велик личный вклад Александрова в создание наших лучших технических систем – от космических “Энергии” и “Бурана” до комбайна “Дон”».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.