Академик Владимир Захаров ОЛИГАРХАМ ВЫГОДНО, ЧТОБЫ НАСЕЛЕНИЕ РОССИИ УМЕНЬШИЛОСЬ

Академик Владимир Захаров

ОЛИГАРХАМ ВЫГОДНО, ЧТОБЫ НАСЕЛЕНИЕ РОССИИ УМЕНЬШИЛОСЬ

Академик Владимир Захаров много лет был директором Института теоретической физики имени Ландау. Его авторитет среди математиков чрезвычайно высок, и российский академик уже несколько лет значительную часть времени проводит в американских университетах. Но В. Захаров известен и как поэт, постоянный автор «Нового мира».

Вопрос: Владимир Евгеньевич, Эйнштейн говорил, что может объяснить свою теорию даже второкласснику. Сумели бы вы объяснить суть ваших работ человеку, который вблизи не видел этой странной турбулентности?

Ответ: Постараюсь. Колмогоров математически оформил описанную в 1920-х годах Ричардсоном турбулентность: большой вихрь дробится на мелкие, возникает каскад, который диссипирует в вязкой среде. Как говорится, что с возу упало, то пропало. Такие каскады возникают, например, в атмосфере. Но возможны вихри в тысячи километров – в океанской среде. Мы с американцем Крайчнаном описали явление таких масштабов: маленькие вихри складываются во всё большие, возникают гигантские циклоны и антициклоны. Этот обратный каскад можно увидеть на океанском курорте: маленькие волны постепенно нарастают до девятого вала. Процесс можно проиллюстрировать социальной моделью: в городе за крепостной стеной, откуда можно выехать только за большую взятку, равномерно распределенные капиталы постепенно аккумулируются у нескольких человек.

Вопрос: Популярная в последнее время идея – объяснять не поддающиеся строгому описанию социальные процессы посредством точных физических теорий.

Ответ: И мне это кажется заманчивым. Я уже рассчитывал процессы игры на бирже, дарвиновский отбор, модели конкуренции, которые близки к теории турбулентности. Концентрация денег в руках немногих людей – это грубый математический факт. Нужно очень сильно ломать систему, чтобы нарушить эту закономерность. Из теории, скажем, лазеров с узкой и яркой полосой, которая «ослепляет» остальной спектр, вытекает неизбежность возникновения олигархов. Конкуренты не выживают – это теория солитона, уединенной волны, тема моей еще кандидатской диссертации.

Вопрос: А что произойдет с бедными, физика тоже знает?

Ответ: Все зависит от знака взаимодействия. Если элементы в среде отталкиваются друг от друга, все они тихо и спокойно умрут. Это эффект Бозе-конденсации в квантовой физике, мое второе научное направление. При взаимном притяжении образуются кластеры, возникают волновые коллапсы. На общепринятом языке – революции.

Вопрос: Вы, получается, не только физик, но и теоретик мировой революции. Но может быть, в интересах олигархов и всего общества нет противоречия?

Ответ: Из математических моделей следует, что олигархи заинтересованы в уменьшении населения страны. Демографическая проблема, о которой сейчас столько говорят, для олигархов проблемой не является, это, наоборот, желанный результат. Олигархам необходим лишь обслуживающий персонал. Ситуация, описанная Салтыковым-Щедриным в «Диком помещике». Поэтому и «утечка умов» для олигархического капитализма тоже не является проблемой. В сырьевой экономике проще приобрести взамен проданной нефти нужное оборудование, чем создавать что-то свое.

Вопрос: Вы тоже стали жертвой «утечки умов». Вот уже 12 лет полгода проводите в университете Аризоны. Почему не уезжаете совсем?

Ответ: Во-первых, я только в этом году сложил с себя обязанности директора Института теоретической физики имени Ландау. Был за него в ответе, решал вопросы финансирования. Во-вторых, хотя это может показаться смешным, я – профессиональный поэт и мне не хочется отрываться от родной языковой среды. Марина Цветаева вернулась в Россию не потому, что поссорилась с эмиграцией. Ей необходима была языковая среда. Поэты, за редчайшим исключением, в чужой стране деградируют.

Вопрос: Поэзию и науку на столь высоком уровне совмещал, кажется, только Ломоносов…

Ответ: Ирония? Как поэт Ломоносов имеет громадное значение. Но в науке это трагическая фигура. При феноменальной одаренности он совсем не знал математики – в Германии учился не у тех профессоров. В итоге его работы не оказали влияния на мировую науку. Но в России он очень много сделал как организатор науки и образования.

Вопрос: Модный французский писатель Мишель Уэльбек считает, что язык поэзии и язык квантовой физики схожи. Кроме как у вас, проверить справедливость этого утверждения не у кого.

Ответ: Нет, я четко разделяю эти области. Мир поэзии построен из звуков, из множества ненаписанных гениальных стихов, и поэту надо лишь услышать свое созвучие. Если же замысел не услышан, поэты прошли мимо стихов, они уходят навсегда, в другое время их не напишет уже никто. Поэтому в поэзии почти не бывает плагиата. В науке рано или поздно открывают все законы, и идет яростная борьба за приоритет.

Вопрос: Современная наука уже не имеет дело с реальностью. В квантовой физике правит принцип неопределенности: вне измерений реальности не существует, пространственные параметры размыты. Про Вселенную можно говорить только приблизительно, в смысле вероятности. А это уже почти поэзия…

Ответ: Большевики, как известно, с подозрением относились к квантовой физике и теории относительности. С чего бы это? По большевистской космологической теории Вселенная должна быть однородна, прошлое не может отличаться от будущего. Идея Творца при этом становится бессмысленной. Но такая модель приводит к парадоксу: бесконечная яркость и бесконечная сила тяжести в каждой точке. Единственный выход – модель Большого взрыва, разбегающаяся Вселенная, когда время становится необратимым. Большой взрыв – это, в принципе, и есть Творец. Кстати, отцом признанной современной наукой теории Большого взрыва является профессор Леметр, основатель и первый президент Папской академии наук.

Вопрос: Итак, поэт погибает за границей. А ученый?

Ответ: Ученых это не касается: больше половины списочного состава членов нашего института работают за границей, в университетах США 10–15 процентов математиков и физиков приехали из России. Мы сделали Западу огромный подарок. Реальная перспектива необратимых процессов: лет через двадцать, когда уйдет наше поколение, из России уйдет и наука. Мой сын, который учится на физфаке МГУ, хочет заниматься наукой, но у него из-за этого проблемы с девушками. Все сокурсники параллельно приобретают коммерческие и бухгалтерские специальности.

Вопрос: Не проживем без науки? Есть богатые страны, которые отлично живут за счет продажи сырьевых ресурсов.

Ответ: Но там феодальный строй. Для нас типичный пример – Нигерия с ее нефтью, которая не вылезает из гражданских войн. Недавно после лекции в Сингапуре разговорился с молодым китайским профессором. После рюмки-другой он разоткровенничался: «Вы, русские, глупые, всё не так со своими Горбачевым и Ельциным сделали, а мы, китайцы, умные, мы вас обгоним и будем жить богато». Этот профессор, кстати, – крестьянский сын, отец у него неграмотный. Без науки неизбежно произойдет падение общекультурного уровня, исчезнут высокие технологии, на которых стоит мир, мы окончательно отстанем от Запада. Почему-то вспоминаются слова шута Балакирева: «В России хлеба сеять не надо, мы друг друга едим и этим сыты».

2006

Данный текст является ознакомительным фрагментом.