1. Кризис перепроизводства и недосбережения

Что такое «кризис перепроизводства»? Кризис перепроизводства — это когда товаров производится больше, чем их можно потребить. Самый известный кризис перепроизводства, с которым мир сталкивался — это Великая Депрессия. Великая Депрессия в штатах в 30–х, Великая Депрессия в Европе в 30–х. Такая же депрессия была в Японии, которая в конечном итоге закончилась Второй Мировой Войной. Все знают.

То есть это единственный метод решения, которые они нашли.

Вторая мировая война позволила несколько вылезти из этих проблем.

Естественно у всех ученых, экономистов, политиков возникла мысль: «А каким образом нам, собственно говоря, избегать вот этих вот кризисов перепроизводства?». Поскольку капитализм — он, вообще говоря, требует кризисов перепроизводства.

Ведь что такое капитализм. Капитализм — это свободное предпринимательство, когда люди самостоятельно решают в какой бизнес, в какое производство они будут вкладываться, вкладывать туда деньги. Естественно все бегут вкладывать деньги в наиболее перспективные, наиболее рентабельные области. Там, в конце концов возникает избыток бизнеса, избыток предпринимателей, производства. В конце концов, кто–то должен разориться. Кто–то должен разориться, кто–то должен выпрыгнуть в окно. Какие–то миллионы людей должны пойти на улицу.

Но! После войны весь капитализм стал социальным. А социальный капитализм вообще значит, что, на самом деле, правительство не может себе позволить сотен тысяч разоренных и десятков миллионов безработных. Не может позволить себе выкинуть людей на улицу и не кормить. Соответственно ученые и экономисты, политики стали придумывать каким образом, собственно говоря, эти кризисы перепроизводства побеждать. Естественно возникла мысль, что для того чтобы победить кризис перепроизводства — нужно постоянно наращивать спрос. В западном обществе, как мы все знаем, практически 95% всего спроса так или иначе обеспечено потреблением.

Т. е. 70–75% — это конечное потребление. И еще порядка 15–20% — это косвенное конечное потребление. Т. е. это когда, собственно говоря, производятся инвестиции в бизнес, который будет производить конечный продукт для потребителя.

Соответственно, возникла концепция: «Для того чтобы кризисов перепроизводства не возникало, для того, чтобы наращивать постоянно вот этот конечный потребительский спрос — необходимо чтобы у людей становилось все больше и больше денег». Каким образом это делать? Нельзя людям просто платить больше денег — будет инфляция. Значит, придумали следующую вещь: давайте граждане. У нас есть (у американцев, у европейцев, японцев) огромное количество собственности, которую мы накопили. Мы поговорим про то, как они ее накопили еще. Чтобы было понятно, почему у нас так не получится. Ну, если очень коротко, то накопили они, ее. Я думаю, никто из вас учебники по истории за 6–8 класс не запомнил. Был такой период — назывался колониализм. В Европе и штатах было накоплено огромное количество материальных ценностей. Порты, железные дороги, заводы, дома и так далее и так далее и так далее. к 47–му году это все было в собственности людей. Т. е. практически очень мало собственности было в закладе. Соответственно, концепция, которая возникла — концепция коллективного стимулирования потребления.

То есть в конечном итоге мы можем вот это все — всю собственность, все имущество, принадлежащую западному миру — мы можем монетизировать. Монетизировать сегодня, для того чтобы сегодня же стимулировать спрос, сегодня же стимулировать экономический рост. Что, собственно говоря, и произошло. Вообще говоря, я весь свой анализ веду, т. е. у меня большая часть отчетов идет по той статистике, которая есть. А статистику и европейские страны и США — в основном ведут с 1947 года. Т. е. как война закончилась, они разобрались. Т. е. вот это 60-летний тренд, на самом деле, с ним спорить очень сложно. Его отчетливо видно.

Как последние 60 лет и США и Япония, Западная Европа естественно, как они занимались — они конвертировали накопленное за столетия богатство (где своими силами, где благодаря колониальной экспансии). Как они занимались конвертированием вот этого всего богатства в деньги. (Выпущенные?). Как дома, порты, заводы, земля все это уходило в заклад. Все это уходило в заклад — под это создавались деньги. Откуда эти деньги взялись? Эти деньги взялись из будущего. То есть на самом деле, вы когда на сегодня возьмете в залог под дом или под завод в кредит — «Отобьем и когда то вернем». Но если мы видим на графике, что в 90–х растет сумма задолженности. И эта сумма задолженности растет опережающими темпами, когда все текущие выплаты, включая проценты, покрываются новыми задолженностями. Когда эта задолженность нарастает с такой скоростью, что она перекрывает всю стоимость текущей физической собственности нации. И залазит уже в стоимость физической собственности других наций. Например, таких грязных и неприятных людей, как китайцы, которые занимаются всякими безобразиями, производят какие–то вещи неправильные. Или там — русских, которые качают какую–то непонятную нефть, совершенно грязную и неприличную. Становится, очевидно, что вот здесь мы подходим к финалу.

Действительно, так оно все и есть.

То есть, практически вся физическая собственность (А физическая собственность — это все средства производства, жилье, земля, бренды, патенты, торговые марки. Т. е. все, что потенциально может приносить реальный доход) — она фактически в западной цивилизации — перезаложена.

Т. е. на самом деле, вот то, что и произошло — это кризис недосбережения.

Когда мы берем не просто то, что мы зарабатываем сегодня, а все что мы заработали за все предыдущие столетия, конвертируем в деньги сегодня и съедаем их. Т. е. этими деньгами покрывался вот этот кризис перепроизводства.

Т. е. на первом уровне приближения мы сегодня имеем, мировой кризис, прорыв мирового кризиса перепроизводства. Т. е. вот это вот семидесятилетие он купировался сжиганием мировых сбережений.

Были сожжены все сбережения Европы, которые были накоплены не просто после войны, а за всю их колониальную историю. Были сожжены сбережения американцев.

Уничтожены сбережения японцев. На самом деле, и мы, и китайцы, и другие нации как бы «второго сорта» мы влезли в это же безобразие.

Т. е. частично мы тоже успели воспользоваться вот этой гениальной идеей о том, что потреблять можно сегодня, а о завтра подумаем завтра. Частично мы эти деньги подарили американцам и европейцам, когда выкупали их финансовые активы. Когда наши олигархи собирали прибыль с российских компаний и вкладывали ее в акции Дженерал Моторс, например, который в данный момент, как все неожиданно выяснили, оказался техническим банкротом. На самом деле это форма субсидирования собственного текущего потребления за счет сбережений других наций. Т. е. то, что отсюда забрал товарищ Дерипаска — это многолетние сбережения российской нации, — увез и вложил их в какие–то акции американских корпораций, которые к рублю в 25 раз оставили деньги в предыдущем пакете акций, а наши сбережения оказались там. То же самое произошло и с китайскими сбережениями, японскими, малазийскими, польскими и т. д.

Сегодня этот тотальный кризис перепроизводства купировать нечем, т. е. в мире, по моим расчетам, примерно двукратное превышение средств производства над тем, что на самом деле могут обеспечить текущие заработки планетарного населения, т. е. то, что планетарное население зарабатывает сегодня и может потратить сегодня на потребление, примерно вдвое меньше того объема средств производства и объема производства вообще, который существовал еще до тна.

Таким образом, кризис перепроизводства, который наступает, — это есть главная проблема ближайшего дня, ближайшего года, двух, трех. Это то, с чем (в конечном итоге, я думаю, придется признать не только Медведеву и Путину, но и европейцам, и американцам) мы на самом деле столкнулись. Это явление никак нельзя обойти, его никак нельзя купировать.

На самом деле вопрос надо ставить так: Каким образом сократить объем мирового производства в 2 раза. Куда деть всех этих предпринимателей, и всех этих примерно 400 млн. рабочих <неразборчиво> (50 млн. человек в США). Вдумайтесь в проблему: Двукратный объем перепроизводства. Эта проблема не решается никаким образом. Я отдельно поговорю о наших перспективах, но на самом деле это означает, что ближайший год, два, три, четыре, — ближайшие годы будет происходить тотальная страшная никогда не виданная торговая мировая война. Т. е. когда все говорят на G20, что мы договорились не вводить никаких протекционистских мер, это означает, что они бредят вслух. Потому что уровень этого перепроизводства заставит все корпорации, все нации биться, во–первых, за свой внутренний рынок, а, во–вторых, проводить максимально жесткую, агрессивную экспансию вовне всеми законными и незаконными средствами. Т. е., я думаю, не далеко то время, когда к нам в 2 часа ночи будут стучаться дилеры из Мерседеса и предлагать взять Мерседес за 5 тыс. долларов на 50 лет в кредит без процентов просто потому, что вопрос выживания мировых компаний становится вопросом номер один. Кто дольше всех продержится, даже работая в страшный убыток, тот на самом деле и выиграет, потому что банкротства будут каскадными.

Теперь вот о чем. <Взглянем> немножко назад, чтобы понять, как эта ситуация возникла. В странах Польши, Украины, Латвии, Литвы < и т. п.> все говорят, что все должны жить как европейцы. Чтобы было понятно, <рассмотрим,> откуда кризис перепроизводства взялся. На самом деле, жить как европейцы невозможно. Шум Я понимаю, что те, кто постарше и кто слушал политэкономию в университете, сейчас будут иметь идиосинкразию, но, тем не менее, это не результат моего прочтения дедушки Ленина или К. Маркса, это, на самом деле, факт, который видно из экономической статистики, которую публикуют европейские и американские статистические институты и бюро и т. д.

Что такое европейское благосостояние? Это продукт колониального налогообложения, которое происходило с 16 века по середину, практически, 20 века. Я думаю, все знают или слышали такой термин: борьба за испанское наследство, которая стала продуктом того, что Испания вывезла так много золота из Латинской Америки, что случилась гиперинфляция на золото. Европа веками собирала все богатство (а затем и США) со всей планеты: из Индии, Китая, Латинской Америки, Африки — отовсюду. Оказался огромный объем накопленного, причем это не в бумажках: инфраструктура, жилье, технологии, созданные бренды, патенты, средства производства и так далее. Это колоссальное богатство, которое можно было превратить в деньги, за счет того, что мы закладываем это имущество в банк, а банк создает деньги. Все знают, что такое кредитный мультипликатор: если я принес в банк 1000 рублей, то банк записывает ее за мной как депозит, но в принципе 980 рублей может прямо сейчас выдать кому–то в долг, т. е. у нас в экономике появляется на 980 рублей больше. В США, если не ошибаюсь, этот кредитный мультипликатор доходит до 18, в Европе — порядка 14–13, т. е. когда одна и та же тысяча рублей многократно кладется на депозит или расчетный счет и выдается снова в виде кредитов, монетарная база увеличивается в разы, т. е. база напечатанных денег или золота какого–нибудь <—Она > за счет кредитного мультипликатора множится, множится, множится, — и возникает огромная финансовая масса денег. Вот эти все средства производства можно было монетизировать, вообще все.

Еще одна сторона текущего кризиса, из–за которой не существует простого выхода, который все ищут: Колониализм не закончился со второй мировой войной, — он трансформировался. В 1913–14 году дискуссия была похожей: А как нам жить, если у нас заканчивается период колониальных тракий. Каким образом Европа и Штаты могут финансировать собственное развитие, если мы больше не будем собирать деньги у китайцев, индусов, латиноамериканцев и т. д.

Решение с финансовыми активами было гениальным. Не знаю, кто его придумал, но задумка была очень правильной. Что мы можем сделать, если мы не можем продавать просто бусы, — мы можем продавать воздух. Что такое финансовый актив? Это договор о распределении собственности и будущих прибылей. Что такое акция? Это договор о распределении собственности в предприятии и будущих прибылей. Что такое долговая расписка? Это договор о распределении твоих будущих доходов, т. е. ты по этой долговой расписке обязуешься выдать часть своих будущих доходов с процентами.

В какой–то момент в мире произошла следующая ситуация: финансовые активы в сознании людей и предпринимателей отделились от реальных активов и превратились в самостоятельный товар. Вот, допустим, есть предприятие Дженерал Моторс, оно стоит 80 млрд. долларов, а есть акции Дженерал Моторс и его долговые расписки, — они тоже стоят 80 млрд. Так вот в сознании людей эти вещи разделились, и ДМ стал стоить 160 млрд. долларов. Этот процесс шел каскадом по экспоненте. Почему говорят, что в Штатах маленькая инфляция, а у нас высокая? На самом деле в Штатах инфляция колоссальная, она просто поглощается этой псевдотоварной массой финансовых активов. Когда значительная часть дохода населения и предпринимателей абсорбируется акциями, CDO, CMO, фьючерсами на всевозможные товары или даже на погоду или выигрыш футбольных команд.

… и вот сегодня вот эта вся гигантская товарная масса, гигантская инфляция, накопленная после Второй мировой войны она сконцентрирована вот в этом гигантском финансовом пузыре, том, про что мы сейчас говорим «финансовый кризис». На самом деле этот финансовый кризис есть продукт с одной стороны перепроизводства, а с другой стороны вот этой построенной колониальной модели, потому что не только и не столько американцы и европейцы встряли сами в эту свою финансовую пирамиду, сколько мы. Т. е. на самом деле … простой из всех… как это выглядело? Простому китайцу или русскому в 92–м году говорили: «Ну, посмотри где вы живете — вы живете в грязи в России. Вы заработали свои там 1000 рублей — ну и что? Она у вас сгорит, куда ее девать? Вы ее вложите, товарищи–граждане, в американские активы — смотрите, какие надежные! Америка никогда ни с кем не воевала, она самая надежная страна в мире, у нее самые надежные активы. Т. е. вы в них вложите, а ваши деньги не просто сохранятся, они увеличатся. Вам не надо работать, вам нужно вложить эту тысячу долларов — и через 10 лет будет 5 тыс. долларов.»

И на самом деле деньги абсорбируются со всего мира. Только за последние 20 лет, если пересчитать с дефлятором в сегодняшние деньги, эта сумма составляет порядка 19 триллионов долларов, которые были отсосаны из Восточной Европы, Юго–восточной Азии, и во время кризиса из нашей страны, Китая и т. д. То есть вот эти деньги — это на самом деле, назовите, колониальный, постколониальный, неоколониальный, это налог… чисто прямой финансовый налог, когда … только в данном случае колонизируемые уже не протестуют, а наоборот очень рады. Вот, вкладывают в акции Дженерал Моторс, ну а то, что в один день укокошили в 60 раз — бывает, бывает… И деньги достались, собственно говоря, американским предыдущим держателям.

Что это означает для нас? Это означает, что выхода нет…

Выхода на самом деле нет. Постколониальная модель сожрала все мировые сбережения, мы имеем тотальный кризис перепроизводства, это кризис … то есть мы, уже посмотрели спекулятивный кризис, который начался не в 2008, как некоторые думают, а в июне или даже в мае 2007–го, то есть это для нас … для России, мировой спекулятивный кризис начался больше полутора лет назад, почти 2 года назад… За ним последовал экономический спад. Как я и предсказывал в 2007, его признали через полтора года. То есть он начался на самом деле в ноябре 2007 года в Штатах, (0:26) и докатился уже где–то к марту до Европы и до Японии, т. е. они будут еще по Японии и по Европе … Затем последовал естественный кризис потребительский — это кризис, когда люди ощущают, что начинаются экономические проблемы и начинают сокращать свое потребление. Затем возник, собственно говоря, кризис производства, тот кризис, про который мы все слышим и который почему–то все еще продолжают называть финансовым — когда останавливаются конвейеры, когда предприятия начинают добиваться от своих правительств протекционистских мер, когда они начинают делать скидки на внешних и на внутренних рынках выше всякого разумения — 50–70%. Следующий кризис, который в ближайшее время начнется — в принципе, первые движения которого уже начались — это бюджетный кризис. Этот бюджетный кризис будет развиваться во всех странах практически, от него уйти невозможно.

Как действует нормальное такое, кондовое правительство, когда у него в стране возникает потребительский и промышленный кризис? — оно начинает стимулировать потребление и производство… К сожалению, наше правительство вот как бы последнее время я слышу … на самом деле это чистая … стратегия, которую сейчас будут применять в Штатах, Европе и Японии, т. е. когда будут пытаться залить пожар бензином, т. е. прорвавшийся уже кризис перепроизводства и недосбережения будут пытаться каким–то образом погасить, растратив последние сбережения, которые есть. Перезаняв, перекредитовавшись, перезаложив все, что осталось, пытаться все это дело залить — залить это невозможно.

Поэтому в конечно итоге, я думаю, примерно так: бюджетный кризис уже начинается, в Штатах, во всяком случае, и докатится он до своей финальной точки, а финальная точка — это что? Сейчас они деньги пока не печатают, несмотря на то, что все говорят, что Штаты деньги печатают, они люди честные, они деньги занимают — т. е. они выпускают расписки такие красивые, которые называются «государственные казначейские обязательства» и продают их всяким разным русским там, китайцам и т. д., а те берут свои сбережения и дают им на … Пирамиду ГКО.

Все мы помним 98–го года, когда это было в России, когда государство занимало все больше, больше и все быстрее росли, очень быстро ставки. В конечном итоге стоимость обслуживания недельного этого массива ГКО превысило возможный объем, который можно было занять на рынке. То есть, на самом деле то же самое произойдет в Штатах: я думаю, им удастся занять не более 4–5 триллионов долларов за это время, за все время … на самом деле больше денег нет… вот что ни делай, денег нет. Это произойдет, видимо, это финальное истощение, примерно в первом квартале 2010 года, у меня все так плюс–минус 3–4 месяца, поэтому можете прикинуть — где–то с сентября этого года по лето следующего года (по июнь — по июль).

Это момент, когда произойдет фактически финальное истощение сбережений, которые можно занять, потому что занимают не только американцы, занимают европейцы, они тоже не дураки, т. е. они … социальные программы … Британия, Франция — то есть они либо свои антикризисные программы… то есть деньги нужны всем, а денег фактически нет. На самом деле представьте себе вот эту систему: что такое финансовый пузырь глобальный? Это когда все владеют активами какими–то финансовыми — финансовые активы — это не только акции, это и облигации с различным сроком погашения и различными условиями погашения — с залогом, без залога, с офертой, без оферты, это различные кредиты и закладные опять таки разной длины, под разные условия и т. д. То есть вот когда все экономические субъекты — корпорации, банки, правительства, местные правительства, частные лица владеют финансовыми активами друг друга … — это десятки триллионов связей на самом деле, которые распутать невозможно.

Когда в каком–то месте происходит прорыв то, что мы видели — т. е. вначале кризис попробовали игнорировать, то, что мы видели — мы видели практически начавшийся каскад обрушения сперва финансовых, а потом и промышленных компаний Соединенных Штатов Америки. Когда рухнул Лемон Бразерс, и от него пошла такая детонация, что правительство Соединенных Штатов просто поднялось и начало ее тут же гасить сотнями миллиардов долларов. То есть вот этот разрыв невозможно залатать. Потому что в Лемон Бразерс вложены через акции, облигации, кредиты и т. д. деньги самых разных финансовых институтов … они начинают их вытягивать почему — потому что они на самом деле являются ответчиками, т. е. у них тоже есть финансовые обязательства перед другими лицами и организациями, которые покрыты вот этими финансовыми обязательствами перед ними Лемон Бразерса. Поэтому когда их деньги в Л. Б. горят, это означает, что горят деньги тех, кто занял или, так или иначе, инвестировал в эти экономические субъекты. Начинается цепная реакция, и эту цепную реакцию остановить невозможно. То есть если она … достаточно хорошо.

То есть если Соединенные Штаты поставили несколько костылей. Т. е. Лемон Бразерс национализировали, АИГ практически национализировали, там еще какие–то корпорации, Сити–групп кредит там сколько … 80 или 90 миллиардов долларов — просто, чтобы они не рухнули сегодня, потому что если они рухнут сегодня… Ну, давайте просто реально понимать… Соединенные Штаты Америки — это крупнейшая империя планеты. Они живут неплохо, они живут неплохо в т. ч. и потому, что живет неплохо население. Т. е. те, кто принимает решения — какие–то государственные чиновники, крупнейшие промышленники, крупнейшие финансисты — их благополучие, в т. ч. и даже голова на плечах во многом зависит от того, как обстоят дела в Соединенных Штатах. Т. е. если позволить этой […]. рухнуть, Великая Депрессия покажется детским утренником, т. е. на самом деле все сегодня намного хуже, потому что в 29–м году, в 27–м году не было такого кредитного безумия и практически вся собственность была не заложенной, во всяком случае, собственность потребителей, собственность частных лиц. Предприятия еще туда–сюда были закредитованы, но частная собственность была мало заложена. Сегодня же практически вся потребительская собственность заложена и перезаложена, поэтому сегодня если дать этому пузырю просто обрушиться, как карточному домику, то на улице окажутся просто все 300 миллионов американцев и все 500 миллионов европейцев физически. Т. е. потому, что у них нет ничего.

Я вам так хочу сказать: американцы — они хуже любого нашего банкрота, потому что у них нет ни–че–го. Все, что у них есть, что они считают, что у них есть — у них на самом деле или заложено или вложено в бумаги, которые стоят 0 долларов и 0 центов на каждую вложенную тысячу.

Поэтому, каким образом вот этот финал, когда бюджетный кризис подойдет к своему логическому развитию, когда денег больше занять негде, государство… они больше не смогут их инвестировать в то, чтобы погасить вот эти кризисные явления.

Как мне кажется, единственный выход на самом деле — это гиперинфляция, нормальная гиперинфляция.

Если у нас есть на 120 триллионов долларов внутренних и внешних долговых обязательств, которые расшить невозможно никаким путем, а денег на то, чтобы закрывать разрывающиеся цепочки, нет, то каким образом все это будет? Ну, мы видели это в Советском Союзе, в России в 92 году: когда систему расшить невозможно, самое простое — это залить ее деньгами, взять и банально монетизировать все финансовые активы.

В принципе, мы техническую реализацию этого уже посмотрели, когда АИГ пришел к правительству и сказал: «Я сейчас умру, а поскольку я крупнейшая мировая страховая компания, то умрет весь мировой страховой рынок, а как только он умрет, умрут все…» И правительство сказало: «Хорошо! Сколько твои акции сейчас стоят?» — «Мои акции сейчас стоят 30 центов» — «А недавно, сколько они стоили?» — «Недавно они стоили 60 долларов». Правительство сказало: «Хорошо, мы у тебя их выкупим по 50 долларов», — несмотря на то, что на рынке они котируются в 100 раз меньше.

Вот это — монетизация финансовых активов, когда корпорация, частное лицо, банк приходят к правительству, и оно так или иначе откуда–то дает ему деньги. Но поскольку денег занять уже будет нельзя, то, скорее всего, будет сделана следующая вещь: будет назначен какой–то консорциум, управляющий, видимо, стандартный консорциум, как всегда Bank of America, J. P. Morgan, Goldman Sachs, Сити–групп, может еще пара–тройка банков, Wells Fargo, которым ФРС просто напечатает деньги и скажет: «Ребята, ваша задача — на эти деньги выкупить все, все, что продается — вы должны выкупить, потому что вы понимаете, что мы вам даем 45 триллионов долларов — эти 45 триллионов долларов вызовут нормальную гиперинфляцию, т. е. ваши долги перед ФРС сгорят, а вы уже дальше, собственно, получите финансовые активы […]»…

Гипер позволяет, во–первых, разрубить гордиев узел — этот финансовый клубок, а с другой стороны он позволяет, скажем, так, нанести упреждающий удар, потому что произойдет, если начнется гиперинфляция в Штатах? Например, европейские активы очень серьезно завязаны на американские активы финансовые, т. е. детонация неизбежно ударит по Европе. В Европе начнется… то есть либо они ее примут, там начнется такое же отношение, как и в Штатах, т. е. они просто запустят у себя гиперинфляцию… либо какими–то другими способами… какие–то страны начнут выходить из еврозоны, например Германия, введет марку, а Италия введет лиру.

Если вовремя запустить гиперинфляцию, т. е. не дать обстоятельствам себя обскакать, то Штаты могут на самом деле просто выехать в каком–то смысле за счет других. Почему? — не потому, что у них от этого станет намного лучше, а потому, что у других станет намного хуже.

Усилиться по отношению к другим можно двумя способами: можно либо самому усилиться, либо можно ослабить остальных. Так вот, поскольку в Штатах то или иное разрушение этой финансовой системы неизбежно, то, скорее всего они примут решение проводить управляемое разрушение финансовой системы, вот эта гиперинфляция — это самый разумный вариант, который списывает все долги, в т. ч. и внешние долги, т. е. они никому ничего не должны…

Гиперинфляция по моим расчетам должна быть в 5 раз исходя из параметров бюджета, из параметров пенсионной системы, из объема долговых обязательств и финансовой нагрузки, которую приходится нести людям плюс из того, на каком уровне становится рентабельным производство в Соединенных Штатах. Потому что производство в Соединенных Штатах, особенно производство потребительских товаров — оно абсолютно нерентабельно, естественно.

Т. е. гиперинфляция должна быть примерно 500%. Поскольку она будет проводиться через монетизацию, т. е. ФРС будет решать какие активы, в каком объеме покупать, сколько денег конкретно она даст, то можно просто поставить конкретные параметры — надо чтобы примерно было в 5 раз.

Это не девальвация, это гиперинфляция — т. е. когда растут внутренние цены. Девальвация — это когда просто курс доллара падает по отношению к евро, или рублю или фунту, а гиперинфляция — это когда растут внутренние цены. Т. е. просто объем денежной массы при том же товарном наполнении увеличивается в 5 раз. Вот это должно произойти … причем гиперинфляция должна произойти очень быстро. Первая фаза, когда доллар обрушится примерно в 2 раза (внутренние цены доллара) — она может быть буквально за полтора–два месяца. Скорей всего, просто первый транш будет порядка 15–20 триллионов долларов залит на рынок. Сейчас еще не такая денежная масса широкая — считай, порядка 13 триллионов

Я говорю: если смотреть, как расходуются деньги, как заканчиваются сбережения американские, европейские и вообще мировые, то сроки выходят примерно на первый квартал 2010 года. Это плюс–минус где–то 3–4 месяца — то есть это где–то с октября этого года по июнь–июль 2010 года, там практически неизбежно та или иная ситуация, то есть либо начнется обрушение неуправляемое, либо начнется управляемая гиперинфляция.

Третий вариант, который я считаю пока маловероятным, — это сплошная национализация, это будет большевизм. Но видимо в Штатах кроме как военный большевизм никак не пройдет, причем даже скорее не большевизм, а военный такой фашизм — ну как там будет, если 50 миллионов стволов… то есть, как прийти ко всем и сказать: «Все твое — не твое, а государственное» человеку, у которого оружие? — только с армией … Пока мне кажется это маловероятным, мне кажется это достаточно вероятным.

В Европе, когда начнется распад еврозоны, т. е. как только начнется этот гипер в Штатах, он тут же практически перекинется на Европу и Японию, там начнутся практически такие же процессы.

В Японии все гораздо хуже почему — потому что в 90–х была купирована депрессия своя, которую как бы задавили, смогли залить …но тогда был мировой экономический рост, и они смогли ее, скажем так, гасить. Все последние 18 лет все японские предприятия, все японские банки технические банкроты, они все должны гораздо больше, чем они стоят в самых худших их мечтах, и они выживали только за счет беспроцентных … кредитов Центробанка Японии и за счет хорошей мировой конъюнктуры. Они могли просто эти кредиты брать и играть на внешних рынках, т. е. взял кредит под 0.25% у Центробанка Японии, вложил в австралийские бумаги под 7.5% — и вот тебе уже 7.5% роста на разнице ставок + еще за счет кэрри–трейда на йене возникает курсовая разница…

В Европе аналогично. Европа, поскольку мы все ее знаем, такой интересный консорциум стран, скорее всего не переживет даже первого года кризиса, когда он по–настоящему шарахнет, как только начнется гиперинфляция в Еврозоне. Ну, Германия уже сказала, что не собирается расплачиваться за всех. Я думаю, мы тут же увидим … выступления Меркель или Штаймайера (?), которая скажет: «Ребята, евро — еврой, у нас еще есть внутренняя валюта, марка называется, и к ней, пожалуйста, руки тянуть не надо, и на наши сбережения тоже зариться не надо …

И то же самое мы услышим от Италии, от Франции, а дальше, понимаете, будет интересная ситуация…

Давайте лучше про Россию, что это будет для нас. Давайте еще раз: мировых сбережений нет, мировой кризис перепроизводства, разрушение — реальное разрушение — мировой финансовой и валютной системы в первой половине 2010 года. То есть, как это скажется на нас? Во–первых, надо попрощаться с. […] в основном, т. е. когда говорят, что у нас начнется подъем, когда в Штатах начнется подъем — это плохая идея, потому что в Штатах подъем в том смысле, в котором его ожидают в правительстве, не начнется, ни в Штатах, ни в Европе. Ну, нет, может он начнется…[…]

Мировой кризис перепроизводства вызовет тотальную мировую торговую войну. Значит, сюда ломанутся все со всеми товарами, какие себе только можно представить по любой цене. Они будут продавать их с таким дисконтом, что даже эти товары будут продавать дешевле себестоимости, потому что здесь главное просто пересидеть своего конкурента. Потому что если ты пересидел своего конкурента на месяц и он разорился, тебе стало легче дышать. Поэтому если у тебя есть такой ресурс, если ты смог каким–то образом сесть на шею правительству и объяснить ему эту ситуацию, что я — национальный производитель и меня надо поддержать за счет кого угодно, планета (?) сдвинется. Соответственно, здесь мы увидим весь импорт, который можно по совершенно смешным ценам. Правительство, конечно, будет на это каким–то образом реагировать — судя, во всяком случае, по первым шагам: если реагировали на иномарки, повышенные пошлины еще на что–то, вероятность такая есть достаточно высокая…

Но, тем не менее, все это будет идти с некоторым опозданием, поэтому ждем здесь такого удара на Россию, он уже начинается на самом деле, это уже происходит и с каждым днем это будет нарастать. Т. е. мы ждем здесь а) быстрого нарастания дешевого импорта и б) мы ждем практически под любыми предлогами для нас закрытия импорта, т. е. нам будут как бы объяснять, что у нас неправильные сертификаты, несоответствие стандартам по длине–ширине–весу, по чему угодно. Никакие политические мотивы, никакой Джексон–Веник, естественно, не будет отменен, а будет применен даже по новой… это раз. Импорт–экспорт — вот с этим это гарантия. Второе — разрушение этой валютной системы мировой ударит опять–таки по всей внешней торговле. Т. е. в чем производить расчеты?

Этого больше не будет, деньги закончились. Нет, в Штатах еще будет, там будут гиперинфлирующие деньги, которые не стоят ничего… Это означает, что тот потребительский рынок, который существовал в России, начал формироваться, когда люди ходили и тратили много–много денег, покупали все в кредит, рассчитывая на более высокие зарплаты — он заканчивается, он уже закончился на самом деле и он больше не возникнет, потому что этих денег нет и больше не будет. Но что для нас достаточно хорошо? Давайте просто вернемся к тому, что я говорил: мировой кризис перепроизводства и недосбережения — насколько это касается России? Если начинается мировая торговая война и наше правительство закрывает границу по таким позициям, которые мы можем производить сами. У нас на самом деле национальный рынок практически не заполнен… На самом деле у нас нет кризиса перепроизводства, у нас есть кризис недопроизводства … мы как раз купировали его… Сегодня возникает замечательное время, чтобы как раз эту проблему компенсировать. Если в Соединенных Штатах и Европе его просто компенсировать невозможно, потому что так или иначе, несмотря на то, что хотя и говорят, что в Штатах ничего не производят, для собственного потребления при реальном уровне доходов, когда сейчас вся эта кредитно–колониальная лафа через какое–то время закончится, будет достаточно своего производства, они производят все, что нужно. Грубо говоря, для примера, у них на 102 миллиона домохозяйств 125 домов — т. е. нужно ли им еще строить?

Был такой дяденька Кондратьев, очень умный, при Сталине в 27 году был министром финансов, он выдвинул концепцию длинных циклов. Вот он в 27 году предсказал Великую депрессию, мировой кризис 70–х-начала 80–х и на нынешний кризис датировку поставил 2010 год — по нему это максимум 2010. По нему этот кризис должен быть очень плохим, потому что это как бы финал двойного цикла — от Великой депрессии до сегодняшнего дня. Я золотопоклонников называю гномами. Когда происходит психический сдвиг, когда люди зажигаются золотом, монетами. Если золото вдруг каким–то образом станет базой международных расчетов, только в этом случае оно может сохранить свою стоимость, потому что если золото не превращается в по–настоящему монетарный металл, кому оно нужно? У меня даже есть такая версия, что Штаты могут приклеить к началу гиперинфляции обрушение золотых котировок. Это делается очень просто, если они договорятся с банком Швейцарии, ЕЦБ и банком Англии, они недавно договорились о другой вещи. Они договариваются о том, что они демонетизируют золото, говорят, что больше не считают золото монетарным металлом, все свои запасы продаем и у банков больше не покупаем, до свидания. Запасы золота у США небольшие, 15 тыс. тонн. Разговор не про это, процесс демонетизации золота может произойти мгновенно. Не надо забывать, например, как Рузвельт проводил свой новый курс. Он сказал: товарищи–граждане, я тут издал уголовный закон, что все должны прийти и сдать имеющееся у них золото, кто не сдаст, тот сядет. Все пришли и сдали золото, стоило оно 21 доллар. На следующий день, когда все золото принесли, он сказал: а теперь золото стоит 34, поздравляю вас, можете идти покупать. От этих процессов никто не застрахован. Мы можем получить демонетизацию золота перед гиперинфляцией, потому что Штаты как можно дольше захотят прикрывать этот процесс, что у них начался гипер, чтобы не все поняли что происходит. Мы можем получить в любой стране в Англии, во Франции, в России, в Штатах такую реакцию, скажут — золото сдавайте.

Как же тогда сохранить?

М. М.: Я говорю так. Надо вкладывать в профессию и детей. Если вы сейчас придумаете правильную стратегию бизнеса, это и будет ваш лучший способ сохранить. Или у вас там 20 млрд. отложено, что их надо куда–то конвертировать срочно. Вы понимаете, нет сейчас инструментов сохранения, вот в чем проблема, этот кризис пришел за деньгами, в мире нарисованных денег, финансовых активов, в разы больше, чем реальных активов, они должны исчезнуть, они не могут не исчезнуть. Сегодня сказать, как бы мне сохранить 1000 рублей так, что бы она осталась 1000 рублей по покупательной способности нельзя. Ни в чем. Нельзя. Если вы пытаетесь сохранить в каких–то инструментах, это невозможно сделать. Самая спокойная, консервативная стратегия, вы на ней потеряете, но потеряете не всё. Положите в банк на депозит в рублях.

Так доллар–то гиперинфлирует. За доллар дают 6 рублей, приходит JP Morgan и говорит: «я хочу купить Альфа Банк». Альфа Банк говорит: «Понимаешь родной, ты сейчас стоишь в два раза дешевле, чем я, давай лучше я тебя куплю, у тебя там гиперинфляция, у нас всё нормально». У Зимбабве, например, сейчас самая маленькая бумажка миллион долларов, зимбабвийских. Если с ними прийти и сказать, вот Вам, пожалуйста, триллион долларов, я думаю так же будет в США в ближайшие 10 лет.

Моя позиция, в этом мире на сегодняшний день и ближайшие годы, нет финансовых инструментов и нет инструмента альтернативы, нефинансовых активов, золото и так далее, в которые можно спокойно вложить и сказать, я вложил и сохранил. Нету.

Империи, которая действительно управляет экономическим процессом в мире, они в состоянии воздействовать на определенные точки мировой геоэкономики и геополитики. Вот представьте, сейчас они этой гиперинфляцией передают шоковый кризис в еврозону. Он и так уже в еврозоне кризис, там и так уже всякие бунтуют в Греции, Франции, Италии и так далее. Теперь представьте, что туда гиперинфляция перебрасывается и начинается полномасштабный экономический коллапс. При их сепаратизме, при их мусульманах, турках, албанцах, алжирцах, которые есть. При их социальных программах гигантских, которые они будут не в состоянии усечь. Например, Штаты самая несоциальная страна, там, в принципе все сами по себе, и тебе никто ничего не должен. Иди вот копейки зарабатывай.

В Европе же всё от социализма, вот когда это всё закончится, там начнется хаос. А если к этому хаосу добавить, например, энергетический кризис. Путин у нас в этом смысле не прав, реально великая тут проблема.

Потому что мировой энергетический рынок это большая уязвимая проблема. Нужно закрыть всего три точки, чтобы мировой энергетический рынок перестал существовать, чтобы Китай и Индия и Европа и Япония встали намертво. Это Украина, вы знаете, что там происходит, это наш нефте–газотранзит. Это турецкий Курдистан, через который проходят все трубы. Вы знаете, что происходит в иракском Курдистане и как это дело спонсируют американцы. И это Суэцкий Канал, перед ним Красное Море, а перед морем Аденский залив. А в Аденском заливе вдруг почему–то, непонятно почему возникла пиратская проблема. Я не удивлюсь, если через два месяца у них появится тяжелые гранатометы, которыми можно будет пробивать борт и так далее. Во всех этих трех точках сейчас есть проблемы, если их актуализировать немножко, то Европа останется без нефти и газа вообще.

Если это наложить на экономический кризис, то социальный шок в Европе будет кошмарным. Европа как явление перестанет существовать, это будет зона хаоса, просто зона сплошных уличных боёв. Это аукнется и Китаю и Индии. Тем более мы там видим проблему индо–пакистанскую. Её там не было. Ниоткуда не могла взяться Беназир Бхутто убитая, ниоткуда не могло взяться смещение Мушаррафа, ниоткуда не мог взяться теракт в Мумбае который происходил. Идет нормальная провокация по развитию индопакистанского конфликта. Идет подготовка к энергетической войне. Это будет война нового типа.

Эта идея свободной, глобальной торговли на самом деле колониальная идея. Я думаю все понимают, что будет, если например третьеклассника выпустить против Майка Тайсона. Наши экономисты Гайдар, Чубайс, когда это всё запускали, говорили, ну они подерутся, и он станет сильнее, это свободная конкуренция. Когда приходит General Motors против нашего АвтоВАЗа или против нашего ГАЗа. Говорит, ну они подерутся и наш ГАЗ станет сильнее, выживет сильнейший, если не выживет, то поднимется качество (неразб.). Конечно, не поднимется, потому что если Майк Тайсон встретится с таким шпингалетом, он убьет его с первого удара. Поэтому идея глобальной торговли это идея колониальная. Американцы создали глобальные корпорации, против Проктор энд Гэмбл ни одна томская, ни одна российская фирма состязаться не в состоянии. Против них в открытом бою невозможно выстоять, у них транснациональная глобальная корпорация, у которой минимизированы издержки не за счет того что они на юге или на севере, они везде, у них производственные центры, в том числе и в России. За счет создания глобальной сети они минимизировали свои издержки и максимизировали свой промоушн, максимизировали свой маркетинг. Более того, они действуют когерентно, они действуют системно. То есть Мерседес поддерживает Ауди, Ауди поддерживает Проктор энд Гэмбл, Проктор энд Гэмбл поддерживает Лореаль, потому что они все поддерживают один американский (неразб.). Наше всё находится за (неразб.). Поэтому Паршевская теорема, это теорема о сферическом коне в вакууме. Если бы была абсолютно чистая глобальная торговля, без пошлин, без границ, безо всего, то в России ничего производить не надо было бы вообще, потому что всё бы привезли. В реальности это все, естественно не так. Потому что есть пошлины, возьмите тот же Евросоюз, они не вписались в эту систему глобальной торговли.

Сейчас, товарищ Абрамович начинает соображать, что если бы он оставил 25 миллиардов долларов в России, то они бы оставались триллионами рублей, а сейчас от них осталось тьфу, вот так хорошо положил за границу. Это касается всех, здесь просто до людей, до всех должно дойти, вот в Латвии до людей не дошло, точнее, сегодня доходит, что деньги зарабатываются реальным производством. Все деньги в стране зарабатываются реальным производством. Производством валенок, зерна, молока, кирпича, бумаги, металла и так далее. Весь сектор услуг, что потребительских, что деловых это перераспределение денег, уже заработанных в реальном секторе. В Латвии до этого допетрили только сегодня, когда у них не осталось вообще ничего. И теперь эта нация перестает существовать, за следующие 25 лет все забудут название, какое у Латвии есть, потому что их кормить больше никто не будет. (неразб.). Это мы все должны понять, какие бы издержки мы не несли связанные с производством, да в каких–то местах у нас эти издержки выше, но нам их нужно нести просто, как стране нам нужно иметь своё реальное производство. Я вас немножко успокою, Паршев и Вы берете срочную проблему.

Чисто, конкретно вопрос производства. При прочих равных у нас производство более дорогое. Но давайте сравним, например реальный уровень квалификации и инженерный и научный уровень наш и индийский. Это вещи, которые формируются десятилетиями. Когда СССР разваливался и все кричали: давайте жить как американцы. Все накупим автомобилей, домов. Почему–то все забыли, что у нас была бесплатная медицина, бесплатное образование. Сегодня выясняется, что самые востребованные рабочие в Европе это польские рабочие и венгерские рабочие. Потому что у них советское образование. Медицина, может быть, у нас была не шикарной, но так как сейчас, когда приходишь в больницу, тебе говорят: «20 тысяч», ты говоришь: «А у меня нет», тебе говорят: «До свидания», её нет. Это всё не считали, это всё вещи, которые формируют контекст этих издержек. Если мы эти прямые производственные издержки поместим в контекст образования, здравоохранения, географического положения. У нас удивительное место, мы граничим со всем миром. С Китаем, Японией, практически с Индией, со всем Арабским востоком, Европой, практически со всеми. Если мы всё это рассмотрим в комплексе и посчитаем конъюнктуру не на год, а на 20 лет вперед, выяснится что у нас дофига конкурентных преимуществ, не такое уж у нас нерентабельное производство в конечном итоге. Да, безусловно, трусы у нас не рентабельно будет шить, китайцы всегда нас с этим выручат. Но когда дело касается самолета или автомобиля это уже не так актуально.

Ну почему, тема кризиса перепроизводства регулярно всплывает в наших обсуждениях. Просто зачастую в несколько другой плоскости. Например, когда мы обсуждаем, откуда берется плановая убыточность западных корпораций, или почему американцы и европейцы вынуждены экспоненциально наращивать кредит, или откуда растут ноги у финансовых пузырей.

А вопрос накачки спроса, как двигателя роста экономики, вообще постоянно обсуждается. Например, на сайте уже стал общепонятным термин "национальные суперпроекты", под которым понимается альтернативный потребительскому спросу экономический драйвер.

В качестве исторических примеров таких суперпроектов обсуждались большие стройки СССР, от нефтегазо разведки Сибири, результаты которой кормят нас последние 40 лет и будут кормить еще фиг знает сколько, до космической программы, которая долгие десятилетия была убыточной, но сегодня реально приносит все нарастающие прибыли, и, в недалеком будущем, стрельнет совсем сильно. Буквально вчера или позавчера фактически этот же вопрос поднял Кенгель, когда рисовал динамику зависимости национального богатства от уровня развития национальной инфраструктуры и уровня производственных отношений, где обосновывал неизбежность снижения национального благосостояния после достижения определенного уровня развития инфраструктуры и автоматизации. Я бы так сформулировал проблематику, если выйти из критической плоскости, которая в принципе всем здесь уже понятна, в конструктивную:

1. Что такое богатство и благосостояние нации? Уже у очень многих людей начали появляться мысли, что это не число автомобилей и частота смены мобильников, и что современная западная концепция "потребительского рая" имманентно ущербна.

2. Возможен ли вообще неограниченный рост богатства и благостояния нации, без обложения других наций колониальными налогами? Напомню, что рост богатства и благосостояния западных обществ в 16–19 веке был обусловлен в первую очередь колониальной экспансией, а в 20–м рост благосостояния обеспечивался неоколониализмом и расходованием накопленного богатства. Т. е. чистого эксперимента "роста на свои заработанные" кроме как в СССР мы пока не видели.

3. Если такой неограниченный рост богатства и благосостояния возможен, то каковы должны быть его долгосрочные драйверы, если не конечный потребительский спрос? Мы несколько раз брались за тему вековых национальных и международных суперпроектов, как альтернативы стимулированию потребления, но так ее как следует и не развили.

4. Какова естественная динамика роста богатства и благосостояния наций, и возможно ли реально избегать глубоких коррекционных провалов, например, с помощью общенационального планирования? Могу так сформулировать — а могло ли человечество позволить себе ту скорость НТП и роста благосостояния, которая была взята в 20–м веке?

Вот примерно так я себе вижу общую постановку главной проблемы цивилизации, в которую мы все со всей дури трахнулись. К сожалению, в такой общей постановке ее видит относительно небольшое количество людей, полноценно осмысливать и вырабатывать концепции и предложения будут единицы, а уж принимать практические решения — буквально пара–тройка человек. И не факт, что позитивные — гораздо проще и быстрее нажать красную кнопку, чем реализовать решение этой проблемы в планетарном масштабе. Но мы пока еще можем себе позволить ее пообсуждать.

Конечно, очень прискорбно, что у человечества уже почти нет шансов отмахаться от ВД 2 и довольно высока вероятность небольшой такой МВ 3. Но будет совсем неприятно, если эти два события не подвигнут это самое человечество к серьезным размышлениям на описанную выше тему. Потому что неизбежные в таком случае ВД 3+МВ 4 могут закрыть вопрос раз и навсегда, путем полной отмены обладателей потребностей. Через 6 млн. лет разумные собаки дешифруют сохранившийся в "Мухтаровском музее палеоистории собак" лазерный диск, прочтут наши дискуссии про Карла Маркса и потребительскую экономику и лет 300 будут писать научные работы на тему, зачем люди всю жизнь работали на всякую непонятную шнягу, а потом еще и поубивали все друг друга, когда не смогли эту шнягу поделить.

Не будет. Все промышленники уже давно стали спекулянтами. У того же самого детройтского трио больше 10% доходов составляет выручка от финансовых операций. Причем основное производство приносит только убытки, а прибыль на спекуляциях их несколько компенсирует. Вот, можете заглянуть в годовой отчет Ford Motors: http://www.ford.com/doc/2007_ar.pdf

Доходы от продажи авто в 2007 — $154.4 млрд., от финансовых операций — $18.1 млрд. При этом продажи авто принесли $5 млрд. убытков, а спекуляции — $1.2 млрд. прибыли. Как Вы думаете, исходя из этих цифр — на каком виде деятельности сосредоточено все правление компании?

Уже заканчивают. Скоро начнется самое интересное — оптимизация. Сейчас все крупные корпорации начнут массово продавать и ликвидировать направления, приносящие убытки. А убытки, как не трудно заметить по отчету Ford, приносит… реальное производство. Любое реальное производство — автомобилей, конфет, аспирина, штанов, мебели, презервативов и пр. и пр. Следовательно, чтобы сократить убытки и вернуть прибыльность компаниям, необходимо максимально сократить производство, поувольнять нахрен рабочих, которые зазря расходуют кислород в цехах, продать сами цеха, которые только загораживают горизонт, и позакрывать офисы продаж, где жирные покупатели пачкают ногами пол. И полностью сосредоточиться на привлечении финансов и спекуляциях. И рентабельность корпораций тут же взмоет в космос. Я уже говорил несколько месяцев назад, что ближе к концу года мы увидим фантастический рост прибылей корпораций именно благодаря "оптимизации". И, соответственно, услышим победные реляции, что экономика США справилась с кризисом и готова штурмовать новые высоты. Я так думаю, где–то месяца три–четыре у всех будет натуральная эйфория.

Писал, писал, тут Сахард прав. Действительно, всю нынешнюю ситуацию можно рассматривать как перманентный глобальный кризис перепроизводства. Собственно, за счет этого мы имеем ситуацию, когда совокупные долги государств, потребителей, корпораций и банков Европы и Северной Америки превышают 2 годовых ВВП планеты. Т. е. кризис перепроизводства временно сглажен сжиранием всего лишнего, что по естественным экономическим законам должно было просто пропасть и сгнить, разорив производителей. А сожрано это за обещание когда–нибудь в будущем расплатиться, когда кризис перепроизводства закончится. Вот сейчас он собирается закончиться. Чем это обернется — мы и обсуждаем.