Спинрад, Норман

Один из самых талантливых представителей НВ в США. Все ранние рассказы и романы С. пользовались скандальной популярностью — из-за необычного, шокирующего раскрытия животрепещущих тем, будь то Вьетнам, нацизм или власть телевидения. Увы, впоследствии форма возобладала над содержанием, и новые книги писателя известны только узкому кругу ценителей — слишком они усложнены и трудны для восприятия. Метафоры С. нуждаются в обстоятельной культурологической расшифровке, его проза — образец серьезного подхода к чистой фантастике (с уклоном в политику и социологию). Поэтому заявленный сборник Железная мечта практически не появился на прилавках. Зато напечатаны не самые характерные книги писателя, не раскрывающие всех граней его дарования.

Агент Хаоса. Одно из первых и наиболее увлекательных исследований энтропийных тенденций в социальной жизни умело закамуфлировано под политический боевик, действие которого происходит на Марсе и в ближнем космосе. С основал свой роман на теориях Г. Марковица, пришедшихся автору как нельзя кстати. В обществе ведут борьбу три силы: Порядок, Оппозиция, жаждущая установления нового порядка, и сила Хаоса. Как ни крути, а есть в этой мысли какая-то правда. И в борьбу тоталитарной Гегемонии и оппозиционной Лиги вмешивается третья сила — Братство Убийц и его загадочный вождь. Калейдоскоп масштабных и впечатляющих сцен поставлен на службу энтропии, на стороне которой остается автор. Эта работа чем-то напоминает НФ романы Муркока, но она более продуманна. Впрочем, один (и весьма серьезный) недостаток у книги имеется: идеи занимают в ней гораздо больше места, чем образы. Поэтому герои только иллюстрируют основные мысли, а в художественные тонкости молодой (в середине 60-х) писатель не вдается.

Русская весна. Первый раз С. пошел на поводу у моды. Хотя это была мода на Россию, хорошего все равно мало. Книга потерпела провал, поскольку футуролог из писателя вышел попросту никакой. Кроме того, роман не слишком хорошо написан (для С. это нонсенс). Прочитать из любопытства можно. Но лично я пока не собрался.

Солярианцы.

Специалист по джунглям (др. — Люди в джунглях). Один из самых шокирующих и эффектных романов 1960-х и лучшее произведение С., содержащее традиционные элементы НФ с эскападами бунтовщиков, подсевших на анархию и наркотики. Сюжет можно пересказать очень кратко: трое галактических авантюристов с помощью груза наркотиков и оружия устраивают народную революцию на планете, управляемой кланом садистов. Освободительное восстание пробуждает в обеих воюющих сторонах самые страшные и темные инстинкты, а сами специалисты в конце концов устрашаются содеянного. На память приходит разве что Снег св. Петра Лео Перуца, но магическим реализмом у С. и не пахнет. Он с ужасом воспевает происходящее, разоблачая бесчеловечную природу всех правящих режимов и всех войн во имя идеалов. Нет добра, нет любви, нет жизни… Начав с преступления, герои кончают массовыми казнями и каннибализмом. По силе и убедительности нарисованные автором картины не знают себе равных в литературе. Постоянное чувство тошноты, испытываемое Бартом Фрейденом, передается и читателю — вместе с истерическим смехом. Иначе просто невозможно отреагировать на более чем мрачный подтекст книги. Спорить со С. нельзя — ясно, что все изложенное более чем справедливо. Прямо жуть берет! В общем, шестидесятые в самом эпатирующем своем образе…

Стальная мечта. Один из самых скандальных романов не самого спокойного и умеренного автора посвящен миру, в котором Адольф Гитлер стал третьесортным фантастом в Америке. Большую часть книги занимает последний роман покойного автора — Лорд свастики. Блистательная эскапада вымышленного критика Гомера Уиппла оформлена как послесловие и раскрывает читателю глаза на то, о чем самые проницательные догадываются с первых страниц. Возможно, негативный эффект от фэнтези С. преувеличивает. Но все на самом деле так — и инфантилизм, и болезненные садомазохистские и расистские фантазии, и обращение к низменным инстинктам имеют место быть во многих (притом весьма популярных) романах и сериалах. С. мастерски дешифрует все эти фобии, доводя их до абсурда в романе Гитлера, где Свастика шествует по миру и оказывается единственным средством борьбы с мутантами-недочеловеками. Впрочем, на какое-то мгновение и автор оказывается в плену своей фантазии, обладающей подсознательной притягательностью. Глупо обвинять С. в фашизме, как это делали некоторые в 70-х. Но книга заставляет задуматься, а вопросы, в ней поставленные, так никем и не решены окончательно. Единственный очевидный сейчас недостаток романа — некоторая затянутость; привычному ко всяческим изыскам читателю гораздо легче расшифровать головоломку С., а три сотни страниц для этого — многовато.

Дитя разума. Простоватый рассказ в год написания (1964) выглядел, вероятно, новаторским. Речь идет об инопланетном организме, имитирующем то, что он читает в головах других существ, воплощая их самые заветные желания. Естественно, у такого счастья есть и оборотная сторона.

Как все начиналось. Классное описание того, как первобытные люди открыли искусство и массу других полезных вещей. Я хохотал минут пять без перерыва и с удовольствием перечитываю эту юмореску.

Последнее ура Золотой Орды. Куда только не заносило Джерри Корнелиуса, бесстрашного мессию! Но в такие переделки с кочевниками он ввязался впервые. И читатели об этом не пожалеют. С. написал, пожалуй, лучшее продолжение сериала Муркока, затронув некоторые темы, обойденные в оригинальных романах. Короткая повесть сохраняет общий анархический настрой серии и несколько дополняет представления о таланте писателя. Все действия Корнелиуса суть знаки и символы, поэтому пересказ сюжета ничего не даст. Уверяю, стоит разыскать этот текст.

Последний рубеж. Замечательное приключение в подсознании. Но разгадка недостойна загадки — слишком уж примитивно все кончается, на уровне худших рассказов Э. Купера.

Скачок энтропии массовых совокуплений. Весь текст выдержан в духе эпатирующего и псевдосерьезного заглавия. Увы, С. не слишком старался при создании этой антиутопии. Получилось неубедительное и скучное упражнение, интересное с точки зрения стиля и подбора кадров для коллажа.

Схватка. Полный горькой иронии, блистательный и умный рассказ, сильно напоминающий пессимистическую интерпретацию Когда заботишься и любишь… Старджона. Ничто не поможет спастись, если в душе пустота. И ум, и силы пропадут впустую, если изначально применяются неверно. Можно победить даже рак. Но приведет ли это к свободе?

Творение прекрасного. Известнейший сатирический рассказ о продаже Бруклинского моста отчетливо демонстрирует взгляды С. на кризис американской культуры. Впрочем, это давно уже стало общим местом, а рассказ все равно не забыт, подобно иным устаревшим сочинениям Шекли.

Трава времени (др. — Сорняк времени). Прелестная история о временной петле: о человеке, вынужденном проживать свои 110 лет снова и снова и об эффекте, который это оказывает на его разум и чувства. С. в своем репертуаре.

Лит.:

Арбитман Р. О Хаосе мудром, родном и любимом // Спинрад Н. Крепость Сол. — Смоленск: Русич,1993. - C. 3–8.