Эпилог

Эпилог

Через полтора месяца после сего события стали происходить удивительные вещи. А по сути, исполнялось обещание Ходорковского, данное им в августе 2009-го Данилкину – законного пути для вынесения обвинительного приговора он ему не оставит. Только наш герой здесь был уже ни при чем – события развивались помимо его воли и независимо от него. Законность пути, по которому в декабре 2010-го пошел Данилкин не то, чтобы была поставлена под сомнение, – она была опровергнута его же собственным помощником и пресс-секретарем… Отправившемуся в ту самую «Газету. ру» и открыто сказавшему, что приговор за шефа писал Мосгорсуд. Наташа Васильева, на которую этот Мосгорсуд немедленно объявил травлю, даже прошла детектор лжи, который признал ее правоту, а также то, что действует она самостоятельно, и ни адвокаты Ходорковского, ни кто-либо еще за ней не стоят…

Судью Данилкина после сего скандального интервью Мосгорсуд срочно отправил в передачу «Человек и закон», где тот сказал, что будет «нести ответственность за этот приговор до конца своих дней»… Это что ж надо сделать с человеком, чтоб он такое говорил?..

Наш герой выразил этому судье публичное сожаление. Не осуждал…

Что же касается нас – чудиков и не чудиков, в общем, всех тех, кто посещал все два года этот процесс, то 30 декабря 2010 года многие из нас напились. А потом некоторые ушли со старых работ, кто-то нашел новые, кто-то не нашел и продолжает находиться в творческом поиске… Но что совершенно точно – наши мозги теперь повернуты на 180 градусов. Как и для Ходорковского, для нас теперь, прежде всего, важен результат, а еще мы, кажется, научились никого не осуждать…

Учительница Марина все так же ходит на митинги оппозиции и раздает в свободное от уроков время у метро листовки соответствующего содержания. На одном из митингов ей разбили очки. А не так давно ее на три часа посадили вместе с молодыми нашистами в КПЗ. Марина стояла в одиночном пикете в поддержку Немцова, задержанного на очередном «31 числе», нашисты рядом с ней – против Немцова. «Вер, представляешь, эти три дуры все три часа, что мы сидели в КПЗ, обсуждали мою шубу и говорили, что «у училки такого дорогого прикида быть не может – фуфло, подделка». Все три часа! И эти люди из государственного движения… А шуба у меня, Вер, неподдельная!»

Петербуженка Е. Г. продолжает агитировать соседей и педагогический состав биофака СПбУ. Способ старый – разнос листовок по ящикам и электронная рассылка корреспонденции – статей, интервью Ходорковского и прочего-прочего-прочего. Жалуется мне на интервью прокуроров, что полным ходом идут после приговора на всех госканалах и в печати: «Пошел черный пиар, но они грубо работают, Верочка. Мне наплевать, будет им страшно или не будет. Мне вообще наплевать на них. Мне абсолютно не наплевать на то, что происходит с МБХ и ПЛЛ, с их семьями, с бедными их родителями и детьми. И меня убивает бессилие. Я просто не знаю, чем еще можно помочь, помимо рассылки друзьям корреспонденции… Хотя вот смотрите, как поток подписей под обращением в защиту растет – всякое действие имеет противодействие!»

Инна Ходорковская, наконец-то, по ее собственным словам, нашла «компромисс» для мужа относительно ее самостоятельности. Она надеется, что он этот компромисс одобрит. «Меня сейчас привлекает радио. Тем, что это искусство, которое умирает тут же. Но проникает в мозг людей и, значит, остается. Возможно, такой род занятий мне бы подошел. И Миша не будет сильно переживать по этому поводу. Интересно было бы, правда. Я люблю обсуждать что-то, единственное – мне надо только не уходить от темы разговора в глубины, как часто делаю. Так что я нашла компромисс для Михаила Борисовича относительно моей деятельности. Думаю, с радио у меня получится. Но это уже когда он выйдет…»

Брак Марины Филипповны и Бориса Моисеевича Ходорковских чуть «не распался». Но одна из сторон пожаловалась на другую сыну, и брак удалось спасти. Говорит Марина Филипповна: «Я ему на Борю пожаловалась, когда у нас в Кораллово весной птицы повытаскивали снаружи дома всю конопатку. Такой холод был зимой, аж свистит. Я даже ватой закидывала изнутри. Боря никак не мог ничего сделать. Пришлось жаловаться: «Миш, скажи отцу, чтобы он что-нибудь придумал и меня не заморозил, а то я разведусь». В этом году дед, наконец, что-то «придумал» и уже не так холодно. Но я на Борю продолжаю иногда жаловаться – когда он лекарства не пьет. Миша его ругает».

Остальные действующие лица

Владислав Сурков – когда-то «вышедший от МБХ и пришедший к ВВП» (так о нем говорят в народе) по-прежнему замглавы кремлевской администрации. Перед приговором Ходорковскому и Лебедеву он подробно разъяснил Макаревичу и Гребенщикову, осторожно обратившимся к Медведеву с письмом (мол, два раза за одно и то же не судят, обеспечьте, пожалуйста справедливый суд), что хотя они и круты, но им и другим крутым нужно «делать не агитки, а стихи»… Ну, а после приговора, прямиком после демарша помощницы Данилкина, господин Сурков стал инициатором самой что ни на есть настоящей агитки – «письма 55». Подписанты которого «просили оградить» российские суды от влияния поддерживающей Ходорковского и Лебедева общественности, блогеров и журналистов. На условиях анонимности некоторые из поставивших свои фамилии так и говорили: «Сурков попросил»…

Поистине интересная, парадоксальная и по-своему трагическая фигура, по какой-то причине так загнавшая себя в тупик… Талантливый, одаренный, но одновременно – способный громить политические партии, имитировать заговоры, разоблачать и т. д., и т. п.

Премьер Путин окончательно закрепил в сознании российского народа фразу «Российский суд – самый гуманный суд в мире». С необычайно легкостью и успехом премьер одержал победу в суде над Немцовым, Миловым, Рыжковым и всеми прочими, «поураганившими в 90-е…»

Вице-премьер, председатель совета директоров «Роснефти» Сечин в последнее время очень похудел и осунулся. Связано ли это с нашим героем – неизвестно. Известно только то, что, отвечая на вопрос журналистов, как второй приговор Ходорковскому повлияет на инвестиционный климат в России, Сечин ответил: «Киллеры и жулики сидят, бардак прекращен, правила игры есть, для инвесторов это основное».

Президент Медведев все так же повторяет, что он «не в курсе всего дела ЮКОСа» и «процедуру помилования никто не отменял», но поддержал инициативу президентского совета по развитию институтов гражданского общества дать независимое экспертное заключение процессу в Хамсуде.

Прокуроры Ибрагимова и Лахтин успешно провели на ТВ и в прессе операцию по закреплению в сознании масс того, под чем подписался Данилкин. Причем не исключили, что против Ходорковского и Лебедева может быть возбуждено третье дело и объясняли репортерам «схему хищения нефти» в виде «схемы… ухода от налогов». Про оба факта пояснили: «Это чистая уголовщина, которую подсудимые, их адвокаты и оппозиция пытаются представить как политический заказ. Такие разговоры – не более чем пиар-ход, необходимый для отвлечения внимания и создания образа политического узника. На самом деле перед судом предстали расхитители, обокравшие государство и простых акционеров на миллиарды долларов. Они должны и будут сидеть».

Михаил Ходорковский и Платон Лебедев продолжают сидеть.

Наш герой по-прежнему занимается публицистикой. Еще он периодически пишет письма. Очень разным адресатам. Так, гендиректор ВГКТРК Добродеев недавно получил от Ходорковского письмо со множеством смайликов. Наш герой благодарил телеканал «Вести» за «точное отражение позиции обвинения». С учетом того, что кроме позиции обвинения там не было больше ничего, главному телевизионщику страны Ходорковский рассказал много чего из того, что все два года рассказывал судье Данилкину, а именно – то, что налоги с похищенного не платятся. Глава ВТРК не ответил.

Периодически наш герой пишет и президенту Медведеву. Речь опять не о себе. Он просто просит вернуть суды в рамки закона и избавить их от давления. А в своих публицистических статьях задается такими вопросами: «Еще в IV веке Бл. Августин сказал, что государство без справедливости – банда разбойников. А в XXI веке Россия заслуживает большего. Согласны?»[26]

Но это все внешняя сторона его жизни. А внутренняя… внутренняя протекает так же, как и все эти восемь лет.