Чернуха
Чернуха
Для зэка отбывание срока не разделяется на культпросвет, быт, работу и прочие составляющие. Для него это единое мрачное пятно, которое, хорошо бы, скорее рассосалось. Этим он озабочен и днём, и ночью, и на производстве, и в клубе, и на нарах. От бытовухи он забывается на работе, а, напахавшись в промзоне, идёт играть в домино или писать письма домой. Каждый убивает время по-своему и в силу своих талантов, а замполитов и культпросветчиков воспринимает как неизбежное зло, вроде дождя осенью.
Официальный культпросвет всегда пасовал перед тем, который в душе у зэка. Если бы зэку не забивали мозги политбеседами, он бы горы мог своротить, не только изучая чужое художественное творчество, но и сам творчеством занимаясь.
…В исправительной колонии № 2 г. Екатеринбурга ещё несколько лет назад организовали собственную телестудию. Троица специально подобранных перековавшихся зэков наладила, с помощью городских телевизионщиков, весь процесс телепроизводства на высоком уровне.
«Зэк-ТВ» вещает трижды в неделю вечером, когда заканчивается работа на производстве. Это здесь самый популярный из каналов! Его хит – местные новости. Ни «Вести», ни «Время» не могут с ними сравняться. Передача острая, что для её авторов бывает чревато последствиями, и один из сотрудников телестудии опасается, что угрозы разобраться когда-нибудь реализуются.
Получается так, что своё телевидение на зоне уважают, а телевизионщиков – нет, считают суками, как и всех, кто работает на начальство. Но существует тайная причина, по которой население зоны их всё же не трогает. Иногда они крутят фильмы про любовь, а точнее, порнуху. Поток видеокассет в зону возрос многократно. Пока воспитатели и режимники разбираются, льзя или нельзя смотреть не наше кино, администрация закрывает глаза на сомнительные сеансы, считая, что изредка, в качестве поощрения за ударный труд, можно.
Вот такая есть ещё культура на зоне. Причём в последние годы своё ТВ – уже не диковинка для исправительных учреждений. В Кировской области в одной из колоний есть свои радио, газета и ТВ – Омутнинская студия кабельного телевидения, или сокращенно ОСКТВ. Нынешний её главный редактор, режиссер и оператор, осуждённый Анатолий Наумченков рассказал в июньском (2003 года) номере журнала «Преступление и наказание»:
– Всего здесь нас работает шесть человек, это основные сотрудники… Кроме меня – монтажник и радиомеханик Сергей Романцев, дикторы и ведущие программ Алексей Федоров и Николай Штанько, сценарист Сергей Никольский и, назовём его рабочий, Владимир Зайцев. А для массовки и из зоны ребят приглашаем. Делаем различные программы: новости колонии, медицинские, с участием наших врачей; сегодня вот записали программу о соблюдении прав человека с ответами на вопросы осуждённых, собранные заранее. Сегодня смонтируем, а в воскресенье покажем. Даже игровые фильмы делаем. Ну, пусть не фильмы, ролики.
У студии, конечно, не без проблем. Вышел на свободу ведущий артист, который не только исполнял главные роли, но и писал сценарии – что делать? Надо новые кадры растить. Кстати, небезынтересно, что один из организаторов здешней радиостудии так здорово освоил профессию диктора, что после освобождения уже несколько лет работает на кировском областном радио.
Экстремальные условия всегда вызывают самые потайные, самые мощные силы человека. Так происходит и в зоне. Кто-то задумывает телепередачи (и даже организует их, как мы только что видели), другой в натуре ставит спектакли или учит суахили, третий делает выкидные ножи или проектирует, как Кибальчич, космические корабли, кто-то рассчитывает и строит в голове своей дворцы и замки. Творческие возможности, заложенные в человеке, неисчерпаемы, и именно в зоне они воплощаются в статуэтки, строчки и другие, порой совершенно неожиданные, дела и вещи.
Один зэк делал необыкновенно художественные, филигранного качества картины-интарсии. Их называли «панно» и вешали у себя в кабинетах начальники всех колоний той области. Десятки цветов и оттенков используемого при этом шпона делали их истинными произведениями искусства. Сюжеты, заказываемые начальством, правда, не грешили разнообразием и держались в пределах тем от «Ленин и Дзержинский у прямого провода» до «Сталин с Ворошиловым на даче», но это лишь оттеняло способности и злую иронию художника.
Нож, сделанный зэком-умельцем, доведён до высших потребительских свойств: его технические и художественные характеристики, дизайн, эргономика выше похвал. Нарисованные карандашом доллары не отличишь от настоящих. Гитара, сделанная заботливыми руками, звучит не хуже концертной. Вырезанный из дерева двухметровый беркут, как живой, того и гляди, взлетит на вышку и рванёт на волю, в пампасы, мимо оторопевшей охраны…
Эти, часто запрещённые виды деятельности позволяют зэку забыть о мрачной повседневности лагеря. Именно такая работа привлекает его. А тот труд, который, как все знают, должен ставить осуждённого «на путь исправления», никогда не составлял культа в зоне, капитулируя перед чернухой, индивидуально-творческой деятельностью.
Поверь, читатель! Любого такого умельца не менее умело используют в лагерях многочисленные начальники. Зэки ремонтируют им автомобили, часы и прочую технику, творят художественные поделки, строят необыкновенную мебель, оформляют отрядные и служебные помещения, по спецзаказам точат, варят и гнут разнообразные железки, делают ножи, открывалки, авторучки, зажигалки, шкатулки, подсвечники и массу прочих мелочей.
Там, где кто-то что-то умеет хорошо делать, непременно есть показуха. Мастеровитого зэка не просто держат в холе и никуда от себя не отпускают, его также показывают соседям и используют для ублажения начальства. В зоне такой зэк (если не ссучится) – король паркета. К нему все с нашим почтением, и это справедливо: на Руси всегда почитались талант и смекалка.
Бездонной бочкой с сюрпризами стала для начальников-пенкоснимателей зэковская чернуха, разумеется, бесплатная и не учитываемая ни в каких планах и отчётах.
И вдруг – о, чудо! Наша эпоха непредсказуемой гуманизации выкинула коленце: зэкам разрешили официально заниматься индивидуально-трудовой и прочей предпринимательской деятельностью!
Появился приказ МВД РФ от 30 ноября 1993 года № 517 «Об утверждении Инструкции о порядке организации предпринимательской деятельности осуждённых в форме товарищества с ограниченной ответственностью в учреждениях, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы»:
«В соответствии со статьями 17, 23 Закона Российской Федерации «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» приказываю:
Утвердить прилагаемую Инструкцию о порядке организации предпринимательской деятельности осуждённых в форме товарищества с ограниченной ответственностью в учреждениях, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы.
Заместитель Министра генерал-лейтенант внутренней службы П.Г. Мищенков. Зарегистрировано в Минюсте РФ 16 декабря 1993 г. Регистрационный № 432.
Трудно, конечно, представить зэка-брокера или коммерсанта, торгующего в зоне «Сникерсами» или, на худой конец, махоркой. Но делать ту же чернуху, только легально (и без ножей, пожалуй) – ведь это уже не принудительный труд, а добровольный? Да и при свирепствующей в лагерях безработице – ведь это выход? А бывший преступник, освоивший в зоне нужное ремесло, не будет, выйдя на свободу, обивать пороги в поисках работы, а заработает себе сам, без воровства и разбоя – не правда ли?
Да неужто и впрямь закончились каторжные времена ГУЛага!
…Расслабься, читатель. Гвоздь программы в том, что и закон, и министерские инструкции к нему однозначно трактуют, что при наличии определённых условий (а кто их определяет?) такая деятельность МОЖЕТ БЫТЬ разрешена. А может и не быть. Как говорится, одно из двух: или по-моему, или одно из двух.
И вот начальник колонии, генерал или кто он там, думу думает: а на хрена мне эта тяготень? Материал каждому зэку искать, помещение предоставлять… и режим соблюдать тоже надо. А потом продать её нужно, поделку-то, покупателя найти, оформлять-отправлять, а партии-то все меленькие…
Вы видели где-нибудь частника, который, ни о чём не хлопоча, сидит на своей попе и режет хлебницы и кухонные доски, а дерево и инструмент ему подносит добрый дядя, а другие помощнички калькулируют и в сторонку оттаскивают? Таковы доводы генерала (или кто он там), и он по-своему прав.
И ещё он думает, начальник этот: что же, я (Я!!!) должен каждого жулика спросить: а не желаете ли, гражданин жулик, заняться тем-то или этим? И какие у Вас мысли насчет того, чтобы нам с Вами, хм, скооперироваться?
Так и получилось, что ничего не получилось. Замминистра инструкцию внедрил и сидит, ждёт зари капитализма. Не развиднеется никак. А в ГУИНе, между прочим, заведено время от времени проверять приказы на предмет невыполнения. Официально запросили начальников колоний – и не менее официально получили ответы: ну нет у нас предпринимательской деятельности и подходящих для неё видов работ. И зэков, желающих потрудиться на себя, нет. И придумать ничего нельзя. 100% колоний так ответили!
Значит, как панно по стенкам развешивать и деревянных беркутов ревизорам дарить – умельцы есть, а как оформить работягу ремесленником, так нет.
А что же зэк? Неужто в очередной раз объегорят? Неужто так и не позволят ему поработать хоть сколько-то на себя, а не на дядю? Да для души, а не для плана, тудыть его. Неужто и теперь отлаженная до совершенства система закабаления не скрипнет, не качнется в сторону разумного и очевидного компромисса?
Ведь это враньё, что таких видов работ нет. Есть и всегда были. Вот письма осуждённых (Ставрополь, Кострома, Рязань, Умань, Углич, Явас, далее везде). Вот вещи, которые они готовы делать в порядке индивидуальной или артельной деятельности. Это: двери и рамы, мебель, сувениры, гамаки и сети, мундштуки и курительные трубки, портсигары, браслеты, кулоны, кольца, серёжки, шкатулки и ларцы, чеканка, инкрустация, изделия из лозы, отходов кожи и меха, бересты, керамики, сувенирные альбомы, блокноты…
Зэкам надо дать заработать. Они многое умеют, и сами могут рассчитать экономическую эффективность. А на деле? Сергей (2-я Рязанская колония) всё взял на себя: материал, помещение, посредники, каналы сбыта… Наконец, пошел к начальству; ему сказали – «прогорим», и закрыли тему. Игорь (1-я Костромская): как возникнешь насчет ИТД, враз срезают расценки. Низзя! А спалишься с «левой» шкатулочкой – прямая дорога в штрафной изолятор.
Михаила (СИЗО, Ставрополь) засадили в карцер до конца срока (1,5 месяца) за то, что отказался делать начальнику решето на сиденье «Волги»… Он хотел перед выходом деньжат на основной работе подзаработать… Не подзаработал. Освободился без денег, своровал, снова сел. Система непоколебима.
Зэки надеются на помощь. Они пишут в Думу Явлинскому и Борщёву; автору книги «Как выжить в советской тюрьме» Абрамкину; в Эмнисти Интернейшнл и в Фонд «ЗЭКА»-поддержки…
Они надеются на помощь от кого угодно! – кроме ГУИНа. Потому что знают доподлинно, на собственной шкуре: боятся генералы и полковники упустить власть над зэком, ибо если раб – не раб, то и хозяин – не хозяин, а зона не кормушка для администрации.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.