Факты и вымыслы
Факты и вымыслы
Демократия, в традиционном понимании, это государственно-политическое устройство общества, основанное на признании народа источником власти. Тысячу лет назад, с образованием русского государства, тут появилось вечевое правление. Вече, как пишут все энциклопедии, есть народное собрание. Вопреки школьным представлениям, этот демократический институт существовал не только в Новгороде и Пскове, но был распространён в той или иной форме во всех русских княжествах и сохранялся до конца XVII века.
Вече действовали и при таком «тиране и деспоте», как Иван Грозный. Например, в 1549 году он собрал первую национальную Ассамблею, в 1564 году на общей Ассамблее получил одобрение народа на преследование бояр. В 1566 году Собор, который состоял в основном из военных (делившихся, в свою очередь, на три касты) и торговцев, принял решение о войне с Литвой. На Соборах же выбирали царей, например, Борис Годунов в 1598 году, затем Шуйский в 1606 году, а также первый Романов – Михаил, выбранный в 1613 году Земским Собором, представлявшим все классы и многие города России.
Собор – это деловое представительство, а не партийное – вот в чём отличие от современных парламентов. Кстати, и англо-американский парламентаризм с самого начала был внепартийным. По закону и традиции в парламент попадал тот, кто получил хотя бы относительное большинство голосов; до середины ХХ века партии тори и вигов в Великобритании не имели никаких программ, а республиканцы и демократы в США не имеют их и сегодня. Не имели программ и русские Соборы, они ПРОСТО собирали представителей всех классов и сословий, и эти представители выражали интересы народа – а не программ или подверженных им политиков.
Последний раз Собор в России был созван в 1698 году для обвинений и принятия решений относительно царевны Софьи, после чего началось единоличное правление Петра I и дальнейших императоров. Но хотя Соборы и прекратились, формально, юридически они до сих пор не отменены. И в других странах Европы как раз в то время парламентская система тоже перешла на обслуживание единоличных монархий. В середине XVII века это произошло в Англии, а Генеральные Штаты во Франции приказали долго жить ещё в 1613 году. Такова же судьба и германского рейхстага, и ландштандов (местных парламентов) в рамках Священной Римской империи германской нации.
Многие наши историки отмечали, что допетровская демократия: князь – народ, царь – народ, была системой народной монархии, или демократического самодержавия. И мы в предыдущих главах книги отмечали, что это – исторически сложившийся, необходимый тип власти: народ уповает на царя, царь же проводит любую политику, опираясь на народ, а дворянство – служилий класс при царе. Так, через царя, дворянство служило народу. В императорский период, при отсутствии Соборов народ потерял возможность корректировать политику легитимно, и стал использовать бунты как средство такой корректировки. Но что интересно, при этом народ не только не выступал против царизма, а даже вожди бунтовщиков прикрывались именем царя, как это сделал, например, Пугачёв.
И всё же император продолжал быть в большей степени народным, нежели дворянским лидером. Олег Арин пишет:
«Обычно доставалось (от царя) среднему и высшему классу, т. е. боярам. В.К. Кантор называет подобный тип общественного устроения демократически-беззаконнным. Попытки установить «законную» демократию М. Сперанским при Александре I и Д.Н. Морис-Меликовым при Александре II в конечном счёте не увенчались успехом. Закон, так сказать, не восторжествовал. Кантор приводит ряд высказываний передовых российских писателей и деятелей, сокрушавшихся по этому поводу. «Не передовые» же относились к такому беззаконию с философским спокойствием. Так, в уставе градоначальника города Глупова Василиска Семёновича Бородавкина читаем: «Ежели чувствуешь, что закон полагает тебе препятствие, то, сняв оный со стола, положи под себя. И тогда все сие, сделавшись невидимым, много тебе в действии облегчит».
На протяжении всего XVIII века и до декабристов включительно высшие слои России пытались установить диктатуру дворянства под вывеской монархов. По сути, императоры назначались дворянами и ими же отправлялись на тот свет. Половина императоров от Петра до Николая II умерла насильственным образом! Замена демократического самодержавия, обеспечивавшего связку «царь – народ», на диктатуру правящего меньшинства, дворянства (позже – партноменклатуры, затем демократической номенклатуры), произошла не в интересах народа. Это особенно заметно теперь, когда правящий демократически-олигархический слой питается не реальностью человеческой жизни, а книжными идеями либерального рынка. И каждый раз мы видим, что правящее меньшинство легко кладёт под себя любой закон, если он не в его интересах.
Об этом писал много десятилетий назад Иван Солоневич:
«Монархия без народного представительства работать не может. Это было ясно Алексею Михайловичу и Николаю Александровичу. Но Николай Александрович поддался теориям государственного права и допустил перенос на русскую точку зрения западноевропейского парламентаризма, который и у себя на родине, в Западной Европе, успел к этому времени продемонстрировать свою полную неспособность наладить нормальный государственный быт. Лев Тихомиров предлагал народное представительство по старомосковскому образцу: Церковь, земство, купечество, наука, профессиональные союзы, кооперация промысла и прочее. То есть представительство, органически связанное с органически выросшими общественными организациями. Вместо этого мы получили монопольное представительство интеллигенции, начисто оторванной от народа, «беспочвенной», книжной, философски-блудливой и революционно-неистовой. В Государственную Думу первого созыва так и попали наследники «Бесов» и Нечаева, сотоварищи Азефа и Савинкова, поклонники Гегеля и Маркса. Никому из них до реальной России не было никакого дела. Они были наполнены программами, теориями, утопиями и галлюцинациями – и больше всего жаждой власти во имя программ и галлюцинаций. А может быть, и ещё проще: жаждой власти во имя власти».
В первую Государственную Думу, учреждённую Николаем II, пришли люди с десятками программ самого революционного свойства. Её разогнали, без всякого ущерба для кого бы то ни было. Не зря теоретик монархии, бывший террорист Лев Тихомиров писал, что в положении о Государственной Думе «национальная идея отсутствует, так же как и социальная», что нет органической связи думских заседателей с жизнью страны, жизнью народа. Но идея Думы так и осталась без изменений, и дело кончилось 1917-м годом и властью – нет, не народа, а коммунистов.
Мало кто помнит, но когда в 1905 году в городе Иванове создавали первые Советы рабочих депутатов, никаких коммунистов рядом не стояло. В 1919 году уже и крестьяне согласились на этот русский вариант демократии – Советы, лишь бы без коммунистов. Не получилось: властью завладела партийная номенклатура, вооружённая «единственно верным непобедимым учением». Но как ни ругай Сталина, следует признать, что после разгрома оппозиций интересы народа и, особенно, государства партией учитывались в большей степени, нежели это свойственно современным демократам. Почему? Потому что над номенклатурой был тиран. Когда тирана не стало, страна покатилась к застою. Затем пришёл Горбачёв и разрешил проведение Съездов Советов, на которые опять явились люди с десятками самых революционных, самых научно-обоснованных программ, и дело опять кончилось не властью народа, а властью прослойки, демократов.
В 1991 году, отказав КПСС в доверии, демос повсюду выбирал начальников, рабочие коллективы разгосударствливали предприятия. Кем сказано, что это не демократия? А если то она и была, спрашивается, что же за демократию строят наши демократы?
Похоже на то, что нынче Россия окончательно катится в пропасть, и прежде всего потому, что так называемая законная буржуазная демократия менее всего подчиняется юридическим законам, а тирана, который заставил бы прослойку подчиняться законам, нет. Демократы склонны подчиняться лишь законам капитализма, среди которых главный – закон силы. В итоге сильные – те, кто имеет деньги – контролируют государство со всей его парламентской атрибутикой. А надо же учитывать и ситуацию в мире: победное шествие глобализма, перестраивающего жизнь народов под интересы транснациональных корпораций. А политический и военный представитель этих корпораций – США – проводит политику безусловно более тоталитарную, чем это было когда-либо ранее в истории. И своим глобализмом Штаты тотально уничтожают культуру народов, чем дальше, тем быстрее.
В нашей книге мы довольно много цитируем Ивана Солоневича (1891—1953). Есть и в его статьях места, с которыми мы не согласны. Но вот что он доподлинно знал и понимал значение культуры – и для выживания народа, и для деятельности власти – это да, это факт. Его описания революционизации сознания людей, чему он сам был свидетелем, просто великолепны:
«Я очень хорошо знаю быт дореволюционной сельской интеллигенции. Она жила очень плотно и сытно. Всем своим нутром она тянулась к Церкви и к царю. Все «Русские богатства»[28] настраивали её против Церкви и против царя. Но «Русские богатства» были, конечно, прогрессом. Церковь и царь были, конечно, реакцией. Так шаталось сознание низовой интеллигенции. Так оно было разорвано на две части: в одной был здоровый национальный и нравственный инстинкт, в другую целыми толпами ломились властители дум. И люди не знали, что почать: «ложиться спать или вставать». Подымать агротехнику и тем подрывать возможности «чёрного передела» или агитировать за «чёрный передел» и для этоготормозить агротехнику, как только можно. Нужно ведь революционизироватьдеревню. Так оно и шло, через пень в колоду».
А ведь даже и это не секрет. Были, были мыслители, понимавшие всю разницу между «миром» просто и «миром» книжным. Видевшие всю опасность смешения этих двух «миров» – что и приводит к возможности манипулирования сознанием, когда одними только словами оказывается возможным дестабилизировать обстановку и проводить в ряде случаев силовой, революционный передел реального мира. Ещё полтора столетия назад французский политический мыслитель Алексис Токвиль (1805—1859) писал: «Нет худших врагов прогресса, чем те, кого я бы назвал профессиональными прогрессистами, – люди, которые думают, что миру больше ничего не требуется, как радикальное проведение их специальных программ».
Русская интеллигенция начала ХХ века состояла в основном как раз из «профессиональных прогрессистов». Конечно, не только из них. Имелись у нас и русские консерваторы, понимавшие и патриотизм, и национализм как исконное чувство пристрастия к своему государству и своей нации. А у каждого прогрессивно думающего человека была программа, а если точнее – галлюцинация, и каждый был убеждён в том, что миру только и нужно, что ознакомиться с его персональной галлюцинацией и сделать ее массовой.
Русская интеллигенция начала XXI века – точно такая же.
Ничего не меняется. Одни внедряют «европейские модели», другие держатся всеми зубами за марксизм, третьи призывают «начать перестройку с себя», четвёртые зовут к топору, пятые… Да, эх! Вот только России со всей её самобытностью и историческим опытом нет у них ни в головах, ни в речах и делах.
Что характерно, галлюцинирующие прогрессисты всех мастей (как оно и бывает обычно при умственном расстройстве) не обращают внимания друг на друга, и в результате повторяют невесть чьи дурные выдумки, зачастую одинаковые. Все слышали не раз, как наши либералы уговаривают народ перестать лениться. И в газете «Дуэль» (№ 52. 2001) отнюдь не либерал В.А. Ракович в отрицательной рецензии на книгу С.И. Валянского и Д.В. Калюжного «Понять Россию умом» излагает такое мнение о ленивом русском народе:
«Читал я как-то в воспоминаниях одного русского человека, жившего в позапрошлом веке, такую историю. Жил один барин, и он совершенно затерроризировал, замордовал своих крепостных. Случился с ним удар, отнялись руки и ноги, но добрее он не стал. Руками своих холопов сделал жизнь этих же холопов совсем невыносимой. Как-то ехал он зимой через лес один с кучером. И тут кучер ему говорит: «Не могу больше так жить, барин. Совсем ты меня замучил». Снял вожжи и… повесился на них! Спасибо, лошади привыкшие были к дороге, сами вышли из леса. А то мы бы и не узнали, в кого мы такие.
Наше состояние напоминает мне старую библейскую историю про Давида и Голиафа. Только Давид, хоть злобности и жадности у него хватает, очень маленький и убить Голиафа одним ударом не в состоянии. Лупит по всем болевым точкам, а Голиаф всё жив. Ещё бы – такая туша! Развалился, сонный, вялый, вечно пьяный между тремя океанами. А страшно – вдруг очухается или дёрнется в агонии. Поэтому Давид организует подвоз водочки постоянно, да и наркотики в этом деле нелишни. А в уши – одуряющий трезвон да тявканье хорошо оплачиваемых телемосек…»
Газета «Дуэль», а вернее её главный редактор Ю. Мухин отличается тем, что выход из современного российского кризиса видит в насилии: если каждый радетель за Россию отнимет у милиционера автомат и кого-нибудь застрелит, тут-то и наступит всеобщее счастье. И жалеет, что российский народ для этих целей не годится. Мухин даже придумал новый термин – «чижи», что означает «человекообразные животные», которых и надо перестрелять в первую очередь. А ведь эти «чижи» – и есть те самые оболваненные пропагандой потребительства русские люди, и никто другой, кроме них, не сможет изменить ситуацию. Воевать надо не с ними, а за них, оттягивая их от потребительских идеалов, за возврат к традиционным русским ценностям.
Обратим внимание: из приведённой В.А. Раковичем сказочки следует, что русские – мирны, незлобивы, послушны, склонны даже к излишнему труду, а к насилию – нет. Что делать с таким негодным народом? Газета «Дуэль» проводит идею перевоспитания людей, чтобы стали они злобными, буйными, а вместо работы предпочитали насилие. Действительно, можно ли оправдать поведение кучера, который вместо того, чтобы задушить паралитика, сам повесился?! С потребительской точки зрения, никак нельзя.
Современное ТВ, рассматривая все проблемы исключительно с потребительской точки зрения, и к советскому периоду в истории России тоже подходит с этой меркой. «Хотели бы вы вернуться в Советский Союз?» – этот вопрос задавал участникам телешоу «Большая стирка» (ОРТ, 17 декабря 2001) ведущий, Андрей Малахов. Они не хотели. Почему же? Потому что не желали стоять в очередях за некоторыми товарами!
Ведущий ради пущего декору надел на себя пионерский галстук. Нам самим довелось побывать пионерами. Много в этой организации было и формализма, и глупостей. Но всё же пионеры и в самом деле участвовали во «взрослых» делах страны: помогали убирать урожай на полях, собирать металлолом и макулатуру, наводить порядок на улицах и во дворах, озеленять города и сёла. В годы войны помогали семьям бойцов, находящихся на фронте. И государство о детях действительно заботилось, достаточно вспомнить пионерские лагеря, имевшие прекрасные условия для отдыха и оздоровления детей. Одна из участниц шоу, В. Новодворская, накинулась на ведущего с бранью из-за этого галстука. Но скажем прямо: если вернуться в СССР нельзя, то ВЗЯТЬ оттуда кое-что – те же самые пионерские лагеря – было бы очень хорошо.
Но об этом и речи не шло. Очереди, вот беда! Чёрт с ними, с бесплатными путёвками в санатории и пионерлагеря, с копеечными тарифами на свет и воду, со стопроцентной оплатой по больничному листу, с отсутствием безработицы, – не жалко! Давайте страдать, сколько времени мы теряли в очередях, чтобы приобрести нужную вещь! Если бы участники передачи дали себе труд посчитать, сколько времени они теряют, просматривая по тому же ТВ рекламу совершенно ненужных им вещей, а также и тупейших сериалов, они бы увидели, что те потери были не столь уж и велики.
Да, действительно, некоторые товары в Союзе были в дефиците. Сегодня – нет, но их не покупают. Мало кто знает: физический объём товарной массы в магазинах сегодня МЕНЬШЕ, чем в самые «дефицитные» года «застоя». А очередей нет. В чём секрет? В том, что не товаров было мало, а денег у людей – много. Реальные денежные доходы позволяли покупать всё, чего хотелось, даже низкооплачиваемым (исключая дорогостоящие вещи вроде автомобилей). Сегодня всё наоборот. Пойдите на мелкооптовый рынок, к палаткам «социальных цен», или в обычную районную поликлинику – там очереди есть. Они никуда не делись. Просто у Малахова и Новодворской другие деньги, они этих очередей не видят.
Абсолютное большинство рабочих, служащих, студентов и пенсионеров могли позволить себе во время отпуска поехать на отдых в санатории, дома отдыха, на южные курорты «дикарём» или в туристические поездки. В летнее время пляжи Сочи, Анапы, Ялты и других приморских курортов были забиты отдыхающими так, что часто невозможно было найти место. И действительно, вставали в 6 часов утра, чтобы положить свой лежак поближе к берегу. Очереди! Сегодня читаем в англоязычном путеводителе по Латвии: «Во времена советской оккупации Юрмала была местом отдыха военной и правительственной элиты. Позволить себе отдыхать здесь могли немногие». Какая ложь!
Современные журналисты любят тыкать в лицо Советской власти большие затраты на армию и поддержку зарубежных «друзей». Было такое, было. И в самом деле, для получения средств на эти траты рабочим недоплачивали. Но ведь из удержанных с предприятий средств (недоплаченных рабочим) также содержались общественные фонды потребления, за счёт которых обеспечивалась ДЛЯ ВСЕХ бесплатная медицина и образование, строительство жилья, низкие жилищные и транспортные тарифы. Опять не слава Богу: это, говорят, уравниловка. Хорошо, отказались и от «излишних трат», и от уравниловки. Теперь за большинство медицинских услуг надо платить, высшее образование стремительно коммерциализуется, бесплатного жилья не получишь и тарифы подлетели до небес. Смогут ли рабочие всё это оплачивать из своего заработка? Нет проблем! Только, господа демократы, либералы и прочие разрушители советских порядков, надо бы вам озаботиться, чтобы рабочим вернули ту часть зарплаты, которую советское государство удерживало ради бесплатности всех этих услуг, а также на разные коммунистические забавы.
Но мы наблюдаем иное: средняя зарплата в стране, по сравнению с советским периодом, снизились. Ту часть заработка, которую нагло удерживала советская власть, трудящимся не вернули, а даже увеличили! Их деньги, вместе с их предприятиями, с недрами страны и всем прочим приватизировали те самые разрушители советских порядков!
С.Г. Кара-Мурза приводит данные сводки, представленной Госдуме и рассчитанной по международной методике: на доллар зарплаты рабочий в РФ в 1998 году давал в 4,5 раза больше продукции, чем в США (теперь ещё больше), и пишет: «Если учесть многократную разницу в технологической базе у рабочего России и США, то выжимание из работника такого количества продукции означает именно геноцид – вытапливание денег из рабочего мяса, как сала из скота. Причём это та часть геноцида, которую ведут лучшие предприниматели, те, кто держит производство и «даёт заработать людям».
Повторим ещё раз: финансово-рыночная структура подавляет человечество в целом, а на современном этапе, вкупе с политико-информационной структурой, уничтожает Россию: русскую культуру, русские народы, русскую государственность.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.