Похороны семени

Похороны семени

Хоть что-нибудь додумать до конца! —

обидней и отрадней нет венца…

Арифметических страстей четыре действа,

а целое число одно – один, один!

Иррацьональный бред есть опыт кратной дроби:

двенадцать восемнадцатых… ноль, запятая, шесть.

Шестерок ряд уходит в бесконечность,

вильнув апокалипсиса хвостом…

Хоть раз совсем понять и разделить остаток

на самого себя – такое счастье!

Не жить небрежностию жизни и надежды:

деление на единицу есть реальность…

Смерть – целое число!

Но разуму безумье неопасно —

и иррациональное зерно

ученым учтено

с спокойствием ужасным:

«Ну что же, здесь не сходится всегда».

Так право человека есть свобода

подумать ложно, рядом с мыслью – право.

Так разуму безумье неопасно…

Как будто бы! Есть мера одиночеств,

каких никто не знал, кроме тебя,

хотя бы потому, что их изведать —

и есть задача; шифр ее таит

возможность продолженья, и остаток,

как он ни мал, есть завтрашний твой день.

Каким бы способом Творца загнал Спаситель

иначе продолжать ошибку рода?

Какая, к черту, логика в Твореньи —

оно равно лишь самому себе!

Нас заманить в себя гораздо легче,

чем в землю семечки… И семя есть мы сами.

Смертелен наш разрыв! Такая пошлость

не понимать, что только в нас есть жизнь!

Не нам кичиться бедностью с тобою,

держась за схемы общего удела!

Не отпереть нас рабскою отмычкой

боязни быть отвергнутым… Глаголы

«отдать» и «взять» имеют общий смысл:

ВСЕ не берет НИКТО. ВСЕ никому не надо.

Доставшееся мне… И мера одиночеств —

и есть запас любви, не вскрытый никогда.

Мне надо умирать ежесекундно!

Мне хоронить себя так неопасно,

как разве дерево хоронит семена…

Их подлинно бессмертье: без разрыва

из смерти – жизнь. Таит в себе дискретность

наличие души. Через какие бездны

придется пролететь, чтобы достичь

того, что дереву дано и так. Жалеть

об этом, право, нам не праздно:

однажды перестать стараться быть понятным —

и самому стать тем, что можно понимать.

16 октября 1971

Токсово