1941
1941
4/I. Кисловодск. Вчера познакомился с Шолоховым. Он живет и Санатории Верховного Совета. Там же отдыхают Збарский и Папанин, и больше никого. Вчера Шолохов вышел из своих апартаментов твердой походкой (Леонида Андреева), перепоясанный кожаным великолепным поясом. Я прочитал ему стихи Семынина, он похвалил. Но больше молчал. Шолохов говорил о «Саше Фадееве»: «если бы Саша по-настоящему хотел творить, разве стал бы он так трепаться во всех писательских дрязгах. Нет, ему нравится, что его ожидают в прихожих, что он член ЦК и т. д. Ну, а если бы он был просто Фадеев, какая была бы ему цена?» Я защищал: Фадеев и человек прелестный, и писатель хороший. Он не стал спорить. Рассказывал об охоте на фазанов в Кабардино-Балкарии, как крестьяне угощали его самогоном.
6. Вчера провел с Шолоховыми весь вечер. Основная тема разговора: что делать с Союзом Писателей. У Шолохова мысль: «надо распустить Союз — пусть пишут. Пусть остается только профессиональная организация».
31/I. Сегодня уезжаем. Чуть я приехал, меня бабахнула статья в «Правде» о «Лит. учебе», перед самым отъездом прихлопнула статья в «Литгазете»{1}. Одна 29/ХІІ, другая 30/I. Раз в месяц — спасибо, что не чаше.
11/II. Позвонил дней пять назад Шолохов: приходите скорей. Я пришел: номерок в «Национале» крохотный (№ 440) — бешено накуренный, сидят пьяный Лежнев, полупьяная Лида Лежнева и пьяный Шолохов. Ниже — в 217 № — мать Шолохова, которую он привез показать врачам. Но больно было видеть Шолохова пьяным, и я ушел.
19/Х. Бузулук. На пути в Ташкент. Поезд № 22, международный вагон, купе. Снег. Вчера долго стояли неподалеку от Куйбышева, мимо нас прошли пять поездов — и поэтому нам не хотели открыть семафор. Один из поездов, прошедших впереди нас, оказался впоследствии рядом с нами на куйбышевском вокзале, и из среднего вагона (зеленого, бронированного) выглянуло печальное лицо М.И.Калинина. Я поклонился, он задернул занавеску. Очевидно, в этих пяти поездах приехало правительство. Вот почему над этими поездами реяли в пути самолеты и на задних платформах стоят зенитки. Итак, с 18/Х 1941 г. бывшая Самара становится нашей столицей.
Здесь, в нашем вагоне, едут мать Афиногенова (Антонина Васильевна) и его дочь Светлана. 15 октября мы сдали вещи в багаж и приехали на вокзал, как вдруг за три минуты до намеченного отхода поезда (на самом деле поезд отошел позднее) прибыл на вокзал Афиногенов, страшно взволнованный: «велено всем собраться к пяти часам в ЦК. Немцы прорвали фронт. Мы, писатели, уезжаем с правительством». Я помещен в списке тех литераторов, которые должны эвакуироваться с правительством, но двинуться к ЦК не было у меня никакой возможности: вся площадь вокруг вокзала была запружена народом — на вокзал напирало не меньше 15 тысяч человек, и было невозможно не то что выбраться к зданию ЦК, но и пробраться к своему вагону. Если бы не Николай Вирта, я застрял бы в толпе и никуда не уехал бы. Мария Борисовна привезла вещи в машине, но я не мог найти ни вещей, ни машины. Но недаром Вирта был смолоду репортером и разъездным администратором каких-то провинциальных театров. Напористость, находчивость, пронырливость доходят у него до гениальности. Надев орден, он прошел к начальнику вокзала и сказал, что сопровождает члена правительства, имя которого не имеет права назвать, и что он требует, чтобы нас пропустили правительственным ходом. Ничего этого я не знал (за «члена правительства» он выдал меня) и с изумлением увидел, как передо мною и моими носильщиками раскрываются все двери. Вообще Вирта — человек потрясающей житейской пройдошливости. Отъехав от Москвы верст на тысячу, он навинтил себе на воротник еще одну шпалу и сам произвел себя в подполковники. Не зная, что всем писателям будет предложено вечером 14/Х уехать из Москвы, он утром того же дня уговаривал при мне Афиногенова (у здания ЦК), чтобы тот помог ему удрать из Москвы (он военнообязанный). Афиногенов говорил:
— Но пойми же, Коля, это невозможно. Ты — военнообязанный. Лозовский включил тебя в список ближайших сотрудников Информбюро.
— Ну, Саша, ну, устрой как-нибудь… А я зато обещаю тебе, что я буду ухаживать в дороге за Антониной Васильевной и Дженни. Ну, скажи, что у меня жена беременна и что я должен ее сопровождать. — Жена у него отнюдь не беременна.
В дороге он на станциях выхлопатывал хлеб для таинственного члена правительства, коего он якобы сопровождал.
И все же есть в нем что-то симпатичное, хотя он темный (в духовном отношении) человек. Ничего не читал, не любит <нрзб.> ни поэзии, ни музыки, ни природы. Он очень трудолюбив, неутомимо хлопочет (и не всегда о себе), не лишен литературных способностей (некоторые его корреспонденции отлично написаны), по вся его природа — хищническая. Он страшно любит вещи, щегольскую одежду, богатое убранство, сытную пищу, власть.
Эти дни для меня страшные. Не знаю, где Боба. 90 процентов вероятия, что он убит. Где Коля? Что будет с Лидой? Как спасется от голода и холода Марина? Это мои четыре раны.
По дороге мы почти нигде не видали убранного хлеба. Хлеб гниет в скирдах на тысячеверстном пространстве. Кое-где, правда, есть на станциях кучи зерна — просо, пшеница, ничем не прикрытые. На них сыплется копоть, пыль.
Изредка на станциях появляется кое-какая еда: блины из картошки — по рублю штука, верблюжье молоко, простокваша. На эту еду набрасываются сотни пассажиров, давя друг друга, давя торговок, — обезумевшие от голода.
Поезд стоит на станциях по 2, по 3 часа. Запасы, взятые в Москве, истощаются.
21/Х. Мы уже в Азии. Третьего дня на одной из станций Чкаловской (Оренбургской) области мы видели польское войско.
Выползали из разных вагонов худые, но импозантные люди в тощих шинелишках, театрально козыряя друг другу. Столпились у будки, на которой написано Stacja[82] № 1. Расшитые серебром картузы и шинели были некогда очень эффектны, теперь все это истрепалось до лохмотьев — и все же сохраняет важный вид. Впрочем, несколько офицеров одето с иголочки.
— Куда вы? — спрашиваю у одного из поляков.
— В Бузулук. Там наша армия.
— Климат в этих местах, кажется, очень хорош.
— У нас в Польше лучше.
22 октября. У Аральского моря. Козалинск. Деревья еще зелены. Счастливцы покупают щук; по эвакосвидетельствам выдают хлеб. Потолкался я в очередях, ничего не достал. Пошел к коменданту просить у него талончик на право покупки хлеба.
Комендант сказал:
— Прошу оставить помещение!
Даю Виртам уроки английского языка.
23 октября. Ташкент. Гостиница «Националь». Только что приехали. Нас встретили местные писатели и представитель Совнаркома (управделами Коваленко). Выслали за нами четыре машины.
24 октября. У парикмахера — веер. Попрыскает одеколоном — и веет. У чистильщика сапог — колокольчик. Почистил сапог и зазвенит, чтобы ты подставил ему другой. Тополя — необыкновенной высоты — придают городу особую поэтичность, музыкальность. Я брожу по улицам, словно слушаю музыку, — так хороши эти аллеи тополей. Арыки, и тысячи разнообразных мостиков через арыки, и перспективы одноэтажных домов, которые кажутся еще ниже оттого, что так высоки тополя, — и южная жизнь на улице, и милые учтивые узбеки, — и базары, где изюм и орехи, — и благодатное солнце — отчего я не был здесь прежде — отчего я не попал сюда до войны? Я весь больной. У меня и грипп, и дизентерия, и выпало три вставных зуба, и на губе волдырь от лихорадки, — и тоска по Бобе — и полная неустроенность жизни — и одиночество. Но — все же я рад, что я хоть на старости увидел Ташкент. Самое здесь странное, неожиданное: это смеющиеся дети… Всю дорогу от Москвы до Ташкента я видел плачущих, тоскующих детей со стариковскими лицами, похуделых, осиротелых, брошенных, и вдруг здесь — на каждом бульваре, в каждом дворе копошатся, дерутся, барахтаются беспечные, вполне нормальные дети. Школьники торопятся в школу — зрелище, которого я не видел и этом году в Москве. Показалось странным, что в СССР еще есть места, где дети учатся.
29/X. Аптекарша сказала обо мне одному из пациентов поликлиники, Когану Иосифу Афанасьевичу. Коган узнал от нее, что я в гостинице живу без керосина. И — сегодня рано утром является пожилой худощавый человек с перевязанным глазом и приносит мне в подарок — жестянку керосина!! Эта доброта так взволновала меня — после той злобы, которую я видел в пути, — что я посвятил ему следующий экспромт:
Я мнил, что в мире не осталось
Ни состраданья, ни любви,
Что человеческая жалость
Давно затоплена в крови.
И боже, как я был растроган,
Когда, как гений доброты,
Мой светлый друг, мой милый Коган,
Передо мной явился ты.
30/X. Ташкентская доброта неиссякаема. Пришел ко мне в номер бывший Нарком просвещения тов. Юлдашев и предложил комнату — чудесную меблированную комнату в центре города, в отличном районе. Уезжает его товарищ, хохол — куда-то в район, — и комната с телефоном, с патефоном — с письменным столом предоставляется нам за 58 руб. в месяц!! Чудо, редкость! Мне не пришлось кланяться Коваленке, не пришлось отнимать кров у братьев-писателей, я избавлен от всяких дрязг, живу с женой уединенно — в стороне!
В начале ноября приехала Лида. Мы с М.Б. встретили ее на вокзале. Она ехала с Маршаком, Ильиным, Анной Ахматовой, академиком Штерн, Журбиной. Привезла Женю и Люшу. Маршак и Ильин остались в Алма-Ата.
Прочитал курс лекций о детских поэтах в Педагогическом институте. Стал печататься в «Правде Востока». И провел множество выступлений на подмостках театров и в школе.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
Миф второй ПРИЧИНА ПОРАЖЕНИЙ 1941 ГОДА — СТАЛИН… БЛИЗОСТЬ ВОЙНЫ ВИДЕЛИ ВСЕ, КРОМЕ ЭТОГО «ГЛУПЦА» И «ПАРАНОИКА», КОТОРЫЙ СДЕРЖИВАЛ ГЕНЕРАЛИТЕТ, ИГНОРИРОВАЛ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫЕ ДАННЫЕ И ВЕРИЛ «ПРОВОКАТОРУ» БЕРИИ. ПОЭТОМУ В 1941 ГОДУ В СТРАНЕ И В АРМИИ К ВОЙНЕ ГОТОВИЛИСЬ ВСЕ, КРОМЕ СТАЛИНА. ПРИ ЭТОМ БЛАГО
Миф второй ПРИЧИНА ПОРАЖЕНИЙ 1941 ГОДА — СТАЛИН… БЛИЗОСТЬ ВОЙНЫ ВИДЕЛИ ВСЕ, КРОМЕ ЭТОГО «ГЛУПЦА» И «ПАРАНОИКА», КОТОРЫЙ СДЕРЖИВАЛ ГЕНЕРАЛИТЕТ, ИГНОРИРОВАЛ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫЕ ДАННЫЕ И ВЕРИЛ «ПРОВОКАТОРУ» БЕРИИ. ПОЭТОМУ В 1941 ГОДУ В СТРАНЕ И В АРМИИ К ВОЙНЕ ГОТОВИЛИСЬ ВСЕ,
Миф десятый, в этой книге — последний «штатный» ЛИШЬ КРОВЬЮ МИЛЛИОНОВ И ТЕРРОРОМ ЧК СТАЛИН СУМЕЛ ИЗБЕЖАТЬ КРАХА СВОЕГО РЕЖИМА В 1941 ГОДУ. ПРИ ЭТОМ ЕСЛИ БЫ НЕМЦЫ ПРИШЛИ В РОССИЮ КАК СОЮЗНИКИ РОССИЙСКИХ АНТИБОЛЬШЕВИСТСКИХ СИЛ И В 1941 ГОДУ НАЧАЛИ БЫ ПРОВОДИТЬ ПОЛИТИКУ, ПОДОБНУЮ ТОЙ, КОТОРУЮ ОНИ ПРИНЯ
Миф десятый, в этой книге — последний «штатный» ЛИШЬ КРОВЬЮ МИЛЛИОНОВ И ТЕРРОРОМ ЧК СТАЛИН СУМЕЛ ИЗБЕЖАТЬ КРАХА СВОЕГО РЕЖИМА В 1941 ГОДУ. ПРИ ЭТОМ ЕСЛИ БЫ НЕМЦЫ ПРИШЛИ В РОССИЮ КАК СОЮЗНИКИ РОССИЙСКИХ АНТИБОЛЬШЕВИСТСКИХ СИЛ И В 1941 ГОДУ НАЧАЛИ БЫ ПРОВОДИТЬ ПОЛИТИКУ,
Миф № 24. В своей речи от 5 мая 1941 г. Сталин призвал Красную Армию к нападению на Германию. Миф № 25. В своей речи от 5 мая 1941 г. Сталин пытался подготовить военное командование и в целом страну к некоему компромиссу с Германией.
Миф № 24. В своей речи от 5 мая 1941 г. Сталин призвал Красную Армию к нападению на Германию. Миф № 25. В своей речи от 5 мая 1941 г. Сталин пытался подготовить военное командование и в целом страну к некоему компромиссу с Германией. Речь идет о выступлении Сталина на приеме в
Миф № 24. В своей речи от 5 мая 1941 г. Сталин призвал Красную Армию к нападению на Германию. Миф № 25. В своей речи от 5 мая 1941 г. Сталин пытался подготовить военное командование и в целом страну к некоему компромиссу с Германией.
Миф № 24. В своей речи от 5 мая 1941 г. Сталин призвал Красную Армию к нападению на Германию. Миф № 25. В своей речи от 5 мая 1941 г. Сталин пытался подготовить военное командование и в целом страну к некоему компромиссу с Германией. Речь идет о выступлении Сталина на приеме в
Пункт 5 От 1939 к 1941 году
Пункт 5 От 1939 к 1941 году На начало Второй мировой позиция Сталина такова: пакт заключен, Сталин считает, что втравил Гитлера в заранее проигрышную для него войну и вполне обоснованно ждет военного поражения Германии. Ждет не безосновательно — того же самого ждет начальник
1941
1941 4/I. Кисловодск. Вчера познакомился с Шолоховым. Он живет и Санатории Верховного Совета. Там же отдыхают Збарский и Папанин, и больше никого. Вчера Шолохов вышел из своих апартаментов твердой походкой (Леонида Андреева), перепоясанный кожаным великолепным поясом. Я
«Битва за Атлантику» 18 марта 1941 года
«Битва за Атлантику» 18 марта 1941 года Официальный обед в Обществе пилигримов, ЛондонБитва за Атлантику против немецких подлодок, авиации дальнего действия и надводных рейдеров была в самом разгаре. На протяжении всей весны союзники ежемесячно теряли более 500 000 тонн
Вторжение в Югославию 9 апреля 1941 года
Вторжение в Югославию 9 апреля 1941 года Палата общин6 апреля немецкие войска вторглись в Югославию и Грецию. К 24 апреля Греция капитулировала, однако Югославия еще долгое время продолжала мужественно оказывать сопротивление.Теперь я хочу поговорить о Югославии. Ее
Вотум доверия 7 мая 1941 года
Вотум доверия 7 мая 1941 года Палата общин12 февраля 1941 года в Северную Африку прибыл фельдмаршал Эрвин Роммель со значительными подкреплениями, что коренным образом изменило баланс сил в Ливийской пустыне в пользу немцев. 31 марта германская армия перешла в наступление, и
«“Бисмарк” потоплен!» 27 мая 1941 года
«“Бисмарк” потоплен!» 27 мая 1941 года Палата общинСитуация на фронтах складывалась не вполне благополучно: британские бронетанковые соединения продолжали отступление в Северной Африке, а активные действия превосходящих сил германских ВВС вынудили британцев
«Старый лев» 16 июня 1941 года
«Старый лев» 16 июня 1941 года Радиовыступление из Лондона с благодарностью Соединенным Штатам за присуждение почетной ученой степениНапоминая гражданам США о своих американских корнях и развивая тему духовного родства англоязычных наций, в заключение своего
Союз с Россией 22 июня 1941 года
Союз с Россией 22 июня 1941 года Выступление по радио, Лондон22 июня, нарушив условия советско-германского пакта о ненападении, немецкие войска вторглись в пределы Советского Союза и пошли в наступление, несмотря на активное сопротивление русских. Черчилль тут же объявил о
«Ай да цыпленок! Ай да шея!» 30 декабря 1941 года
«Ай да цыпленок! Ай да шея!» 30 декабря 1941 года Совместное заседание канадского парламента, ОттаваЧерчилль совершил краткосрочную поездку в Канаду, где 29 декабря 1941 года принял участие в заседании канадского правительства военного времени. На следующий день он выступил
ІІ. 6. Акт 30 июня 1941 г.
ІІ. 6. Акт 30 июня 1941 г. В этом разделе С. Кульчицкий написал правду: 30 июня 1941 года во Львове ОУН(Б) провозгласила Акт возобновления Украинского государства, но из этого факта он не делает никаких, не только научных, выводов. Большим интеллектом в этом вопросе отметился
1941
1941 Нью-Йорк. Приезжал Г. Дж. Держится он с прежней живостью, но видно, что это дается ему нелегко. Он постарел, ссохся, выглядит усталым. Его лекции потерпели полный провал. Аудитория не могла расслышать, что он говорил, и не желала слушать то, что могла расслышать. Народ валом
22 ИЮНЯ 1941 ГОДА
22 ИЮНЯ 1941 ГОДА В конце 20-х и в 30-е годы Германии не нужно было надрывать свои силы, как нам, создавая новые отрасли промышленности, строя заводы и домны, открывая сотни институтов. Она оккупировала индустриальные страны и заставила их работать на себя. Один только факт: