8 Роль Конгресса в кредитноденежной политике

8

Роль Конгресса в кредитноденежной политике

На протяжении многих лет я ощущал полное отсутствие интереса к монетарной политике со стороны членов Конгресса и даже Комитета по финансовым операциям. Это равнодушие прекрасно продемонстрировал следующий эпизод. После моего выступления по поводу золотого стандарта на слушании Комитета по финансовым операциям ко мне подошел один его член и со всей серьезностью спросил, обеспечен ли доллар золотом, из чего я сделал вывод, что до сих пор он был в этом уверен. Не думаю, что это редкий случай. Многие из тех, кто, по общему мнению, должен контролировать кредитно-денежную систему, на удивление не разбираются даже в самых общих аспектах работы этой системы.

В Вашингтоне всегда имели довольно смутное представление об экономической политике. Мысль о том, что правительство и ФРС не должны заниматься централизованным экономическим планированием, не считалась даже достойной обсуждения. При этом именно на Конгресс возложена роль надзорного органа. И он должен выполнять эту роль. Но для этого необходимо работать и разбираться в теме, а не просто полагаться на боссов тех чиновников, деятельность которых обязан контролировать Конгресс.

Большинство членов Конгресса вовсе не враждебно относятся к золотому стандарту и даже к ликвидации ФРС. Они скорее удивляются тому, что подобные вопросы вообще можно рассматривать. В то же время я ни разу не слышал, чтобы кто-либо из конгрессменов высказывался в поддержку бумажных денег на том основании, что они облегчают подъем экономической активности в стране. Многие просто не видят между этими факторами никакой связи. Им даже неинтересна эта тема.

Зато благодаря ФРС и бумажным долларам законодатели уверовали в то, что они могут тратить деньги без ограничений на любые свои предложения и проекты. Они в действительности ведут себя как школьники на весенних каникулах, которым родители разрешили пользоваться своими безлимитными кредитками. Они не думают о деньгах и о том, кто будет платить по счетам. Возможность делать что угодно воспринимается как должное. Им даже неинтересно заглядывать в расчетные книжки. Но если платежи по карте у них отказываются принимать, они приходят в ярость.

Что любопытно, конгрессмены в большинстве своем — за исключением истинных сторонников свободы — не особенно огорчаются по поводу своего невежества в отношении денег. Это невежество позволяет и консерваторам, и либералам тратить, занимать, устанавливать налоги, финансировать свои многочисленные программы, как зарубежные, так и внутренние.

Серьезная проблема заключается также в том, что ФРС вмешивается в политику, и не от случая к случаю, а регулярно. Известный тому пример произошел во времена председательства в ФРС Артура Бернса (1970–1978). При нем деятельность ФРС стала еще более закрытой и прекратилась практика ведения протоколов на собраниях Комитета по операциям на открытом рынке ФРС. Его вмешательство в политику неоспоримо. После победы на выборах президента Джимми Картера в 1976 году Бернсу очень хотелось получить очередное назначение на пост председателя ФРС. Он снизил учетную ставку и ускорил прирост денежной массы. Он был республиканцем, но вошел в историю как двухпартийный.

Помощник Бернса, воспоминания которого записал Уильям Грейдер, говорил тому, что «Картера можно соблазнить… Ваше назначение будет для него благородным поступком. Его нужно убедить в том, что если вас назначить повторно, вы перестанете публично критиковать все, что ему дорого»[61].

К сожалению для Бернса, его ухаживания ни к чему не привели. К еще большему сожалению для страны, они только ослабили доллар. Это погубило президентскую карьеру Картера, ведь на его срок пришелся самый мощный виток роста цен. В конечном счете инфляция обернулась даже против демократов и привела к власти Рональда Рейгана. Таков был инерционный эффект недальновидных попыток манипулировать политическим окружением в интересах верхушки ФРС и банковских кругов. Рейган, несмотря на свои симпатии к золотому стандарту, в этом направлении не сделал ничего. Его советники успешно убеждали его не высказываться по данному вопросу из страха, что его сочтут помешанным или ненормальным. Да и многие конгрессмены лично поддерживали идею золотого стандарта, но не обладали достаточной компетенцией, чтобы поднимать эту тему.

Тем временем вмешательство ФРС в «политические циклы деловой активности» — факт прекрасно задокументированный. ФРС склонна ослаблять хватку перед выборами и намного терпимее относиться к экономическим спадам в период между президентскими выборами и назначениями в ФРС. Это общеизвестный секрет Вашингтона. Мы все делаем вид, что ФРС не участвует в политике, но между тем каждый знает, что ее щупальца проникают в большинство политических институтов нашего правительства.

С годами мне становится все очевиднее, что инициатива возвращения к обеспеченным деньгам никогда не будет исходить от Конгресса. Разумеется, Конгресс мог бы упразднить ФРС хоть завтра, будь на то желание. Но непонимание конгрессменами экономики и соблазнительная возможность безответственных трат этому препятствуют. Наши лидеры отреагируют только в том случае, если вся страна потребует честной денежной политики.

Конечно, не каждый сторонник ФРС участвует в тайном сговоре с целью мирового господства. Однако каждый, кто желает управлять миром во имя обретения хоть власти, хоть богатства, должен контролировать денежную систему. Так было на протяжении всей истории человечества. Чем свободнее граждане, тем более обеспеченные у них деньги. Тирания всегда идет рука об руку с разрушением правительством денежной системы.

Проблема заключается не только в жажде власти; по злой иронии к браздам правления многих побуждают стремиться благие намерения и филантропические идеалы. Они верят в то, что сильные и мудрые из гуманных соображений обязаны подчинять слабых и невежественных прихотям государственного контроля. Обретая влияние и власть, они все больше убеждаются в своей миссии спасителей человеческого рода, и если возникает какое-то сопротивление или препятствие, ограничивающее их полномочия, они с готовностью применяют грубую силу, чтобы подчинить своей «доброй воле» упрямое меньшинство. Мысль о свободе исчезает из их сознания.

Французские якобинцы XVIII столетия тоже были убеждены в том, что делают благое дело, когда с помощью гильотины заставляли других подчиняться себе, считая свою «добрую волю» легитимной. Подобные же мотивы двигали некоторыми сторонниками войны в Ираке. Они нашли гуманный повод для войны, в результате которой погибло пять тысяч американцев и десятки тысяч были ранены. Жертвы, которые понесли жители Ирака, — миллионы погибших, сотни тысяч раненых и миллионы беженцев — тоже были оправданы тем «благом», которое зачинщики войны якобы принесли всему миру.

Какие бы истинные причины ни стояли за стремлением к власти над другими людьми, для ее обретения одной системы налогов и соборов недостаточно. Всегда требуется контроль над финансами со стороны государства и центральных банков. Пока богатство есть, никто не жалуется на то, что денежная система находится под жестким контролем государства. День, когда была образована ФРС, стал началом конца, однако ее безграничная власть и вред, причиненный ею, далеко не сразу стали беспокоить обычных американцев.

Но теперь наше богатство истощилось. Производительность резко снизилась. Наши свободы попраны. Наша империя ослабла. Системе, которую еще в 1913 году установил Закон о Федеральной резервной системе, брошен вызов. Неспособность ФРС управлять этой явно несостоятельной системой становится очевиднее с каждым днем. Но остается вопрос: придет ли ей на смену новый сговор или мы выберем денежную систему, достойную свободного общества?

Ответ даст просвещенный и рассерженный народ. В результате Конгресс примет меры, но только если ничего другого ему не останется.

Есть еще одна сила, которую нельзя игнорировать: рынок. Он способен даже перевесить власть центральных банков и правительственных органов. По крайней мере, когда система, созданная центральными банками, перестает функционировать, всегда растет нелегальная (реальная) экономика. Так было при советской системе.

Когда я работал авиационным врачом в Военно-воздушных силах США, мне довелось совершить одно замечательное путешествие. После посещения Португалии, Италии, Греции и Эфиопии мы остановились в Турции и Иране, а затем отправились в Пакистан, проверяя аванпосты нашей империи. Вместе со старшими офицерами с базы близ пакистанского города Пешавар мы отправились за покупками в Хайберский проход, что на границе с Афганистаном, где впоследствии, по всей вероятности, обосновался наш заклятый враг Усама бен Ладен. Помню, мы передвигались меж суровых безжизненных гор, которые, как объяснил мне командир, хоть и кажутся безлюдными, на самом деле заселены разными арабскими племенами.

Добравшись до границы, мы не могли попасть в Афганистан, который в то время был союзником Советского Союза. Но неподалеку отсюда находилось очень важное место, где Запад встречался с Востоком. Это была огромная пещера, в которой организовали пункт обмена товарами размером с гигантский супермаркет, там продавались как советские и восточные товары, так и американские и западные. Здесь, под землей, было мирно и довольно спокойно. Можно было торговать и общаться (власти обеих сторон знали о существовании подземного рынка, но не препятствовали его деятельности, поскольку это было в интересах каждой), тогда как наверху бушевала холодная война.

Правительства и центральные банки создают беспорядок, но рынок, если он может функционировать, способен все расставить на свои места даже в условиях подполья. Подполье, черный рынок и контрабандисты будут существовать всегда, пока мы позволяем нашим правительствам грабить и контролировать нас, объявляя нелегальными добровольный обмен и добровольные объединения. Именно государственное регулирование приводит к возникновению черного рынка. Институт центрального банка, который разрушает деньги и расширяет экспансию государства, является самой главной причиной подпольной криминальной деятельности.

Некоторые наши союзники полагают, что политические элиты, которые управляют страной и присутствуют в ФРС, Министерстве финансов и президентской администрации, планируют и намеренно вызывают события, подобные 11 сентября или текущему финансовому кризису. Я в это не верю. Но я уверен в том, что многие представители элиты способны извлекать максимальную пользу из определенных событий, облегчая себе тем самым достижение собственных целей. Рам Эмануэль, глава администрации Обамы, недавно сказал: «Кому же хочется, чтобы серьезный кризис проходил впустую». Обама не стал опровергать заявление Эмануэля.

Если я воспринимаю сегодняшний кризис как повод выступить за идею свободы и обеспеченных денег, другие используют его для того, чтобы еще больше раздуть государственный аппарат и расширить его полномочия. Страх перед физическими или экономическими опасностями заставляет многих соглашаться на то, чтобы авторитарное правительство спасало их любой ценой. Многие законопроекты, принятые после 11 сентября, уже выдвигались ранее, но решительно отклонялись. Плановики подготовили множество проектов по национализации и глобализации нашей экономики, которые осуществятся, если общественность их примет. Но зачем? Национализация всегда и везде приводит к тому, что государство обретает еще большую власть, бюрократы — контроль, элиты — безопасность, и все это за наш счет. Экономический хаос способствует реализации этих стремлений.

Но если вызывать катастрофические для экономики события целенаправленно, пострадать от их последствий могут даже инсайдеры. Лишиться богатства в результате дефляции и инфляции может каждый. Политический хаос не всегда выгоден для властей предержащих, а порой даже опасен. Однако они без всякого сомнения будут делать то, что, по их мнению, необходимо для сохранения и расширения их полномочий. Инсайдеры, которые так стараются подорвать идею обеспеченных денег во имя собственных интересов, сами зачастую вкладывают деньги в золото, чтобы защитить свои состояния от созданного ими экономического хаоса.

Порочная внешняя, экономическая и денежная политика рано или поздно вызывает эффект бумеранга, которого совсем не ожидают многие творцы этой политики, наивно уверенные в собственной мудрости. Они полагают, что всегда смогут успокоить народ и сохранить свою экономическую и политическую власть. Но такие события, как война во Вьетнаме, вторжение в Ирак, 11 сентября или текущий экономический кризис, объединяют граждан против властвующих элит. Политики по своей воле не станут вдохновлять людей на протесты. Это не значит, что они против войн, например во Вьетнаме или Ираке, но они предпочли бы избежать справедливого гнева народа после того, как обнаружится, что эти войны велись под ложными предлогами и велись очень плохо. С такими «мелкими» событиями, как 11 сентября, они еще могут справиться, но только не с масштабными. В любом случае я полагаю, что из-за слишком пристального внимания к «заговору» ФРС, которая действует рука об руку с Конгрессом, систему оправдывают или обвиняют больше, чем она того заслуживает, вследствие чего отвлекается внимание от более важных проблем. Авторитаризм, поддерживающий государственное вмешательство в экономику на сколь угодно высокоморальных основаниях, — вот реальная угроза.

Эти тайные полномочия, которые узурпировали у Конгресса ФРС и Министерство финансов, и есть источник зла. Выражаясь ясно и реалистично, могу сказать: ликвидации ФРС — и Валютного стабилизационного фонда — скорее всего, не произойдет, пока не разразится кризис доллара. Между тем благодаря экономическому спаду, который мы сейчас наблюдаем, коалиция людей с твердыми принципами из самых разных областей политического спектра может заставить Конгресс усилить контроль над деятельностью этих организаций. Американский народ заслуживает полной информации.

Мы сможем принимать лучшие политические решения, когда больше граждан и членов Конгресса поймут, что закулисные сделки Федеральной резервной системы совершаются только в интересах элиты и разрушают экономику, от благополучия которой зависят обычные американцы. Ликвидация ФРС положит конец возможности управлять людьми посредством монополии на деньги и банковскую деятельность. Хотя я не поддерживаю взгляды тех, кто говорит о тайном сговоре, позволяющем ФРС править миром, я понимаю, что вызывает такие опасения. Центральные банки своими махинациями подливают масла в огонь всеобщей паранойи, которую вызывают не только домыслы и мифы. Конец ФРС поможет нам восстановить доверие к системе.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.