О семейной политике

О семейной политике

Александр Привалов

Александр Привалов

Думский комитет по вопросам семьи, женщин и детей опубликовал проект Концепции государственной семейной политики РФ на период до 2025 года. Суток не прошло, как глава комитета и руководитель группы разработчиков документа депутат Мизулина сочла необходимым обратиться к СМИ с просьбой «не передёргивать положения подготовленного проекта», поскольку на документ сразу обрушилась волна жесточайшей и не всегда аккуратной критики. Начало общественного обсуждения, таким образом, вышло безрадостным и бесполезным, что было никак не неизбежно. Нет, кому-то никакой проект семейной политики заведомо бы не понравился — уже потому, что он в любом случае исходил бы из мракобесных соображений, что мир должен быть населён, Россия — тоже; что дети должны быть по возможности благополучны; и что здоровая семья есть наиболее естественный к тому путь. Но обсуждаемый проект не понравился и тем, кто в традиционных взглядах на семью не находит ничего дурного. Беда этой бумаги в несоответствии — как минимум неполном соответствии — заявленному жанру: контуры государственной политики из неё просматриваются слабо. Чёткий план действий потеснён проповедью, проповедь же в сочетании с казённым слогом — всегда вещь неприглядная. Что идеологические суждения, обильно представленные в проекте, не могут не вызвать полемики — это ещё не плохо. Плохо, что предлагаемые на базе таких суждений меры неконкретны, порой и сомнительны, а поставленные цели — едва ли достижимы с помощью предложенных мер.

Констатировав ослабление современной семьи, авторы пишут: «Выход из сложившейся ситуации может обеспечить восстановление традиционных семейных ценностей устойчивости брака, уважения родительской власти, прочности многодетной многопоколенной семьи, любви к детям, проявляющейся в том числе в любви к ребенку, ещё находящемуся в утробе матери, в сближении церкви и государства, особенно в сфере семейных отношений». И далее: «Восстановление духовных основ жизни семьи — это и преодоление духовного вакуума общества в целом. Но пройти этот путь семья сможет только при поддержке государства». Что «сближение церкви и государства» в официальном контексте крайне уязвимо, что оно приводит в ярость антиклерикалов и в печаль многих верующих, уже не раз сказано. Но и всё прочее звучит в казённой бумаге достаточно нелепо. Во-первых, как ни важны для государства духовные основы , они не относятся к ведению ни законодательной, ни даже исполнительной власти. Слово духовность в нормативных актах так же неуместно, как, например, слова нежность или обаяние . Во-вторых, уважение к родителям и любовь к детям суть бесспорные ценности, но глупо отрицать, что сегодня они не совсем такие, как прежде. Так, идеал живущей под одной крышей многопоколенной семьи разделяет сегодня куда меньшая доля граждан, чем сто или двести лет назад. (Авторы с удовлетворением замечают, что доля таких семей за 2002–2010 годы выросла вдвое. За чем же дело стало? Сделайте ввод жилья ещё меньшим — за следующие десять лет их доля и учетверится.) В-третьих же, и это главное, если какая-либо моральная ценность так важна для страны, власти следует не столько твердить об этом, сколько работать доступными ей рычагами: стимулировать, дестимулировать, поощрять, наказывать, создавать условия. Что же предлагает проект?

Конкретных предложений — а тем более конкретных и новых — мало. Многие из предлагаемых мер — вроде «бабушкина (дедушкина) капитала», выплачиваемого при рождении четвёртого и последующих внуков, — варианты уже существующих. Совсем (для России) ново, пожалуй, лишь введение налога на развод, средства от которого пойдут в «алиментный фонд» (опыт ряда европейских стран показывает, что меры такого рода приводят только к снижению доли официально регистрируемых браков), да усложнение алиментных обязательств, включая введение минимума, который нужно будет платить независимо от наличия доходов. Большинство предлагаемых действий сводится к выплатам, дотациям, созданию бюджетных учреждений и т. п.; судить о них трудно за отсутствием в проекте цифр, но при нынешней ситуации с бюджетом ясно, что масштаб этих мер не будет поражать. А потому указанные в проекте цели выглядят внезапными и недостижимыми: «сократить показатель разводов»; «сократить число неполных семей» — как? за счёт чего? пропаганда семейных ценностей и штраф за развод? Цель «сократить число абортов в два раза» (к 2025 году), правда, вполне достижима: стоит лишь затруднить процедуру легального аборта и никак не учитывать нелегальных; кого это порадует — другой вопрос.

В проекте есть вещи, которые мне нравятся. Мне нравится обещание защиты от незаконного вмешательства в семейную жизнь; мне нравится цель «сократить число отобраний детей у родителей» и вообще отчётливо антиювенальная направленность проекта. Но и тут явно не хватает конкретики: пропиши авторы, скажем, манёвр казёнными деньгами — сокращение многократного разрыва между суммами, выделяемыми на ребёнка после «отобрания» из неблагополучной семьи, и суммами, которыми казна соглашалась помогать ему, пока он был в семье, — легче бы верилось, что антиювенальность останется и в итоговом варианте.

В целом же удар в проекте несравнимо слабее замаха: громкие и слишком громкие слова при постановке задачи — и ни одного мощного предложения. Ведь есть вещи, прямо-таки напрашивающиеся. Хотите, чтобы было больше многодетных семей? Так стройте для начала хотя бы вдвое больше жилья — РФ до сих пор строит меньше, чем ухитрялись в РСФСР. Стройте малоэтажное жильё — оно удобнее для больших семей, чем квартиры в многоэтажках. Малоэтажное жильё в больших городах строить нынче не с руки — значит, стройте наконец дороги, много дорог; облегчите выживание сотням и тысячам посёлков и малых городов, из которых сегодня люди уезжают, чтобы тесниться в мегаполисах. Понятно, что названного никак не достаточно, но понятно и то, что без таких действий пропаганда семейных ценностей не будет очень уж действенной. Ах, жилищное и дорожное строительство выходят за рамки семейной политики? Да нет; они безусловно выходят за рамки соответствующего думского комитета, но это далеко не одно и то же.