13 Экономический аспект

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

13

Экономический аспект

Возможно, кого-то убеждают моральные и конституционные аргументы против ФРС, но Конгресс и общество в целом редко прислушиваются к подобным доводам. Сторонники центральных банков и фиатных денег обычно виртуозно играют на человеческих страхах, связанных с экономическими проблемами, и общество с готовностью принимает обещанную ими панацею. Для привлечения большинства используется множество уловок, если не откровенной лжи об экономике.

Я не перестаю удивляться, как продвинулось общество в технологическом плане после промышленной революции благодаря гениальным достижениям в области физики, химии, компьютерных технологий, медицины, электроники и авиакосмической промышленности. Народы мира, лишь частично понимая, как работают свободные рынки, в полной мере вкушают преимущества созданного изобилия. Но при всем этом мало кто осознает простейшие экономические истины, касающиеся денег. На протяжении нескольких поколений нам внушали, что нам необходим центральный банк для того, чтобы деньги были эластичными. Мы принимаем эту довольно странную идею практически без вопросов. Но вдумайтесь, что она подразумевает: если вам требуются деньги, нужно просто напечатать их.

С таким же успехом можно верить в то, что деньги растут на деревьях. Однако даже если бы это действительно было так, то рано или поздно наступал бы листопад и деньги превращались бы в перегной и мусор. То есть полностью утрачивали бы свою ценность.

Непонятно, как умные люди в развитом обществе могут полагать, что богатство можно увеличить, просто расширяя объем денежной массы. Лично я подозреваю, что реальные защитники системы центрального банка и фиатных денег руководствуются скорее жадностью и властолюбием, чем рациональной экономической теорией. Другие же, не чувствуя угрозы, доверяют им и, вероятно, не особенно задумываются над этими вопросами.

Держу пари, двенадцатилетнему подростку проще объяснить, в чем суть эмиссии денег, чем любому взрослому человеку. Молодые люди более открыты новым идеям, взрослые же зачастую не могут выйти за жесткие рамки устоявшихся взглядов. Полный крах системы, которую мы унаследовали в 1971 году — что подтвердило теории и прогнозы сторонников обеспеченных денег, — пробудил интерес целого поколения молодых людей к денежному вопросу.

Они осознают, что им в наследство достался невероятный хаос, и быстро понимают, какое отношение имеют к нему фиатные деньги и Федеральная резервная система. Невзирая на трагические последствия политики ФРС последних нескольких десятилетий, есть основания верить в то, что в ближайшие годы хотя бы в силу необходимости в обществе возникнут серьезные дискуссии по поводу обеспеченных денег.

Людвиг фон Мизес много лет назад предвидел падение всех социалистических экономик, включая советскую систему, по одной конкретной причине. Без свободной рыночной системы ценообразования невозможно принимать правильные экономические решения, касающиеся спроса и предложения товаров и услуг. Свободный рынок в условиях социализма не имеет права голоса; правительство устанавливает цены и планирует производство. Государственные чиновники не могут знать того, что способны определить только рынки. Важнейшую роль в процессе принятия решения играет механизм прибылей и убытков, который вознаграждает за успех и наказывает за провал. Когда средства производства находятся в руках государства, экономический эффект неправильных решений игнорируется, а руководители предприятий отделываются взысканиями. При социализме и государственном вмешательстве, которые вошли в наши будни, наказываются успешные предприятия и за счет них спасаются неуспешные.

Социализм на наших рынках пока не наступил. Вот если мы введем государственное регулирование зарплаты и цен, рыночная экономика пошатнется и, возможно, рухнет, но, как показывает исторический опыт, подобные меры обычно отменяются, и экономика восстанавливается. Где у нас царит социализм, так это в сфере кредитно-денежной политики и регулирования процентных ставок. Он окончательно утвердился после 1971 года, когда было разорвано Бреттон-Вудское соглашение и доллар перестали привязывать к золоту.

Манипулируя предложением денег и устанавливая ставки процента, ФРС всегда занималась закулисным экономическим планированием. Как правило, ФРС устанавливает более низкие процентные ставки, чем они были бы в иных условиях. На свободном рынке такие ставки обозначали бы наличие достаточных накоплений и служили бы сигналом для бизнеса о том, что наступило благоприятное время для инвестирования в капитальные проекты. Но система, выстроенная ФРС, не способствует накоплениям, зато кредиты, создающиеся из ничего, побуждают инвесторов тратить, инвестировать и делать чрезмерно крупные займы, в отличие от системы, где процентные ставки устанавливает рынок.

В этом и заключается корень проблемы. В результате наступает подъем, чрезмерные инвестиции и излишества становятся неотъемлемой частью системы, создавая пузырь. Рецессия или депрессия наступает не в силу каких-то внешних причин; это предсказуемое следствие раздутых кредитов и искусственно заниженных процентных ставок, организацией чего занимается ФРС.

Чем дольше длятся хорошие времена, тем сильнее коррекция. Последний подъем, за некоторыми незначительными исключениями, длился с 1971 года. По моему убеждению, он завершился в 2000 году. ФРС сумела создать жилищный пузырь уже позже, но этот парад стал последним. Сегодня мы с вами наблюдаем последствия этой невероятно глупой политики.

Большинство экономистов и политиков определяют инфляцию как повышение уровня цен. Рост цен является очень неприятным следствием инфляции. Мизес утверждал, что смешение понятий инфляции и роста цен было намеренным и оказалось очень пагубным. Если бы проблема заключалась только в цене, вину можно было бы возложить на профсоюзы, нефтяные компании и спекулянтов. Это отвлекает внимание от реального источника проблемы — Федеральной резервной системы с ее печатным станком. Все потому, что многие убеждены в том, что потребительские и оптовые цены зависят от внешних причин, с которыми государство и борется посредством регулирования цен и зарплат, а роли ФРС в росте инфляции никто не придает значения.

Наивность такого понимания заключается в том, что в повышении цен при нежелательных процентных ставках вина перекладывается на здоровую экономику. В условиях свободного рынка здоровая экономика заставляет цены опускаться. Здоровый рынок компьютеров или мобильных телефонов даже во времена инфляции снижает цены. Однако ФРС намеренно замедляет экономику и сокращает потребность в снижении цен, что приводит к серьезным осложнениям. Такое отношение отражает недостатки системы фиатных денег, которой управляет ФРС.

Именно Федеральная резервная система несет ответственность за то, что экономика развивается циклами «подъем — спад». Она является первопричиной инфляции, рецессии, депрессии и непомерных долгов. И хотя центральный банк может совершенно безнаказанно управлять экономикой неэффективно, его политика всегда деструктивна. Она приводит к финансовому хаосу, пример которого сейчас перед нами.

Тот факт, что ФРС обеспечивает политиков, объясняет, почему мало кто из них стремится оспорить ее полномочия. Благодаря расходам конгрессмены избираются повторно, предоставляя избирателям блага, к которым те привыкли. Возможности правительства повышать налоги и занимать средства без повышения процентных ставок ограниченны. Способность ФРС выпускать новые деньги устраивает многих, до тех пор пока не наступают печальные последствия в виде экономического спада и повышения цен.

Повышение цен происходит в результате обесценивания доллара и, по сути, является налогом, который платят все. Больше всего он бьет по бедным и среднему классу. В дамках остаются первые потребители денег: правительство, банки и крупные корпорации.

Это лживая, несправедливая и продажная система. Она не только перераспределяет богатство среднего класса в пользу элиты, но и дает возможность перекладывать платежи за кредиты на следующие поколения. Сейчас пришла пора платить по счетам, выставленным двадцать-тридцать лет тому назад. Мы должны погасить или ликвидировать огромное количество долгов. Падение стоимости акций или недвижимости понять легко, но сама их стоимость иллюстрирует существенные диспропорции в системе, которые являются следствием политики ФРС.

Чрезмерные долги страны или народа, достигая определенного предела, уже не могут быть оплаченными и должны ликвидироваться. Этот предел практически невозможно точно спрогнозировать, поскольку он варьируется в зависимости от ситуации и страны. Очевидно одно: наша страна, а может быть, и весь мир достигли этой точки.

Физические и юридические лица могут прекращать платежи и ликвидировать долг. Когда такая необходимость возникает, ликвидация необходима и полезна. Сегодня рынок требует такой ликвидации, но политики и ФРС делают все возможное, чтобы предотвратить ее, тем самым лишь затягивая агонию.

Правительства проводят дефолт не так, как все. Они обесценивают валюту, сокращая ее стоимость, посредством инфляции. Если деньги теряют 50 % своей стоимости, реальные долги правительства уменьшаются на столько же. План таков: с помощью огромных долгов и инфляции оказывается антикризисная помощь избранным под видом поддержки экономики и ликвидации долга. Но таким планам никогда не суждено осуществиться. Джон Менард Кейнс знал, что во время коррекции необходимо снижение зарплат. Вот почему он поддерживал инфляцию: ведь вследствие нее снижается реальная заработная плата, и нет нужды обострять ситуацию и снижать номинальную[79]. В результате возникают непредусмотренные экономические последствия, которые не могли спрогнозировать даже главные плановики. Хуже всего то, что экономический хаос ведет к хаосу политическому, который является угрозой не только для бедных и среднего класса, но и для состоятельного истеблишмента. Богатые владельцы корпораций в фашистской Италии и Германии не пережили трагических событий 1930-х и 1940-х годов.

Экономические последствия инфляционной политики ФРС бесконечны. Из-за легких кредитов цены на жилье выросли до неприемлемых высот. Заимствования при такой завышенной стоимости как раз таки и поощряли денежнокредитные власти для роста потребления. Разумеется, в результате сформировался пузырь, который рано или поздно должен был лопнуть. Теперь ФРС, Министерство финансов и Конгресс тратят триллионы долларов на попытки стимулировать жилищное строительство, чтобы цены на жилье вновь повысились. И это происходит вопреки тому, что рыночные силы требуют обратного ввиду того, что жилья уже построено слишком много.

Главные плановики давно уже стали фиксировать цены. Такая практика не слишком отличается от регулирования цен и заработных плат, которое вводилось в разные времена для корректировки инфляции. В одном случае власти пытаются сдерживать обвал цен, в другом — их рост. Так или иначе, тем самым они исключают важнейший механизм, необходимый для согласования спроса и предложения с текущей ситуацией на восстанавливающихся рынках. Это очень опасно. Когда сторонники государственного вмешательства слишком настойчиво вторгаются в свободное рыночное ценообразование, мы все больше приближаемся к социализму, который в XX веке доказал свою несостоятельность.

Дело об афере Бернарда Мейдоффа имело широкий общественный резонанс, и небезосновательно. Адекватные законы против мошенничества существуют, и каждое государство должно обладать возможностями противодействовать ему. Мошенничество, раскрытое в результате скандала с Enron, преследовалось по закону штата Техас. Однако в результате расследования был сделан вывод, что у Комиссии по ценным бумагам нет достаточных рычагов для регулирования такого рода деятельности, даже несмотря на то, компания Enron была активным трейдером, а не регулятором, которые первыми вскрывали бы подобные проблемы. Конгресс согласовал и быстро принял закон Сарбейнза — Оксли. Но как введенные в 1930-х годах нормы Комиссии по ценным бумагам лишь усугубили и затянули депрессию, так и закон Сарбейнза — Оксли только ухудшил ситуацию на «медвежьем» рынке, наступившую в 2000 году.

После разоблачения аферы Бернарда Мейдоффа, которая позволила ему присвоить 50 миллиардов долларов с помощью финансовой пирамиды по схеме Понци, стали раздаваться возмущенные возгласы о том, что Комиссия по ценным бумагам недостаточно контролирует ситуацию и нужно больше проверок с ее стороны. В Комиссии по ценным бумагам и так работают три с половиной тысячи бюрократов, а говорят, что этого мало. Конечно, этого достаточно, хотя, честно говоря, и 20 тысяч регуляторов — это капля в море, поскольку они просто физически не смогут контролировать все коммерческие операции и предотвращать мошенничество. Мы же не просим, чтобы перед каждым домом в Соединенных Штатах дежурил полицейский на случай потенциального взлома.

Надежда на то, что Комиссия по ценным бумагам и закон Сарбейнза — Оксли защитят нас от мошенников на рынке, совершенно несостоятельна. Эта надежда существенно увеличивает риски недобросовестности, поскольку вера в то, что правительство убережет нас, притупляет бдительность и побуждает больше рисковать.

Легкие кредиты, предоставляемые ФРС, создают предпосылки для всевозможных излишеств, как честных, так и нечестных по своей сути. Государственное страхование, в частности страхование вкладов и ипотечной задолженности, убеждает нас и банки в том, что мы защищены от рисков и все будет в порядке. Современные программы антикризисной поддержки всем и каждому дают прекрасный стимул для принятия рисков, которых большинство из нас в иной ситуации не стали бы на себя брать.

Даже если правительство может предоставлять гарантии по вкладам до 250 тысяч долларов, оно не в силах защитить нас от разорения, к которому приводят крах финансовых пузырей и обесценивание валюты. Дефляция финансовых пузырей и инфляция стоимости жизни — это проблемы, единственными первоисточниками которых являются подлецы из ФРС. Никакие распоряжения Совета управляющих Федеральной резервной системы США не помогут нашей экономике. Регулировать нужно более заслуживающие того сферы — деятельность ФРС, Министерства финансов, Федеральной корпорации страхования банковских вкладов, Комиссии по ценным бумагам и Валютного стабилизационного фонда.

Вся система фиатных денег и частичного банковского резервирования очень сильно напоминает пирамиду по схеме Понци (если мы не можем выплатить деньги, давайте просто напечатаем их больше!) и является источником наших проблем. А раз правительство действует по схеме Понци, чему тогда удивляться, что некоторые наши сограждане считают своим моральным правом делать то же самое? Если мы принимаем концепцию того, что власти вольны поступать, как им вздумается, без каких бы то ни было нравственных ограничений, почему общество должно жить по иным стандартам? Разумеется, правительство должно соблюдать те же моральные нормы, выполнения которых оно ждет от граждан.

Одна из главнейших опасностей, возникающих после взрыва финансовых пузырей, заключается в призывах к протекционизму. Ярким примером тому служит закон Смута — Хоули от 1930 года, который ввел протекционистские тарифы, что усугубило и затянуло Великую депрессию.

Сегодня протекционистские лозунги считаются неприличными, и никто не делает своей политической платформой тезис о повышении таможенных пошлин, как это делал Гувер в 1928 году. Это не значит, что не лоббируются протекционистские меры поддержки сталелитейной, текстильной промышленности, автомобилестроения или сельского хозяйства, но будем надеяться, что значительных повышений каких-либо тарифных ставок не будет.

Дело в том, что проблемы нарушения торгового баланса тоже являются следствием политики Федеральной резервной системы. Наш внешнеторговый дефицит — проблема очень серьезная — усугубляется нашим монопольным правом на выпуск резервной валюты мира. Оно дает нам возможность осуществлять инфляцию и экспортировать доллары как золото. Это вкупе с непомерными налогами, чрезмерными нормативными требованиями и завышенной стоимостью труда вынуждает нас экспортировать рабочие места.

Внешнеторговые проблемы Соединенных Штатов нельзя решить с помощью тарифов. Так мы лишь усугубим ситуацию. Мы не можем восстановить нарушенный торговый баланс без рассмотрения вопроса денег и власти Федеральной резервной системы над экономикой.

Чтобы понять, в чем заключается суть таможенных тарифов, следует помнить, что в свободной стране граждане имеют право тратить деньги так, как им хочется. Если людям небогатым удобнее покупать теннисные туфли, сделанные в Китае, у них должна быть такая возможность.

Тарифы по Конституции законны. Если бы размер нашего правительственного аппарата соответствовал Конституции и мы бы не тратились на социальное обеспечение и войну, для повышения годового дохода, пожалуй, лучше всего было бы повысить единый тариф, чем подоходный налог и налог на добавленную стоимость.

Тарифы, которые защищают чрезмерно высокие зарплаты руководителей и сотрудников, бизнес, который страдает от непомерно высоких налогов и излишне жестких нормативных требований, и недальновидные решения вовсе не способствуют эффективности. Причины неэффективности следует устранить. Не стоит усугублять ситуацию новыми проблемами и новыми налогами. А тарифы — это налог.

Однако сегодня тарифы вряд ли будут сильно повышаться; девальвация в целях повышения конкурентоспособности экспортных товаров стала распространенным явлением. Обеспеченные деньги и отсутствие центрального банка предотвратили бы подобные проблемы и сократили необходимость в протекционизме.

Существует множество экономических последствий деятельности центрального банка типа Федеральной резервной системы в полностью фиатной денежной системе. Соблазн заниматься централизованным планированием в экономике слишком велик для инвестиционных менеджеров, чтобы ему можно было сопротивляться, а непомерное самомнение председателя ФРС это лишь поощряет.

Следствием легкости, с которой ФРС финансирует расходы Конгресса, неизбежно становятся огромные дефициты. В краткосрочном плане дешевле вызвать инфляцию, чем занимать деньги, к тому же это намного более приемлемый для большинства путь, чем непосредственное налогообложение. Если страна не имеет возможности брать кредиты или увеличивать денежную массу, ее правительственный аппарат не разрастается, а страна процветает. Никто не ведет и не может вести ненужные войны.

В долгосрочном плане этот соблазнительный способ финансирования непомерных расходов правительства заканчивается плохо. Реальные издержки оказываются значительно более высокими. Сначала кажется, что это ловкий трюк, более приемлемый с политической точкой зрения, но вскоре выясняется, что расплачиваться за него приходится всем и экономический хаос, возникающий вследствие инфляционных пузырей и необходимой коррекции, оказывается более тяжелым, чем кто-либо ожидал. Когда наступает кризис, за бесплатный сыр приходится платить сполна.

Когда наступает вполне предсказуемая рецессия или депрессия, все понимают, что пришли трудные для экономики времена. Однако проблема в том, что большинство американцев подверглось такому промыванию мозгов, что люди не осознают причины проблемы и способы восстановления экономики. Очень часто общественность, политики и центральные банки требуют того же самого — увеличения трат, дефицитов, нормативных требований и, самое главное, большей инфляции. Но на самом деле все это лишь усугубляет проблемы.

Многие беспокоятся, что будет, если упразднить Федеральную резервную систему. Отвечаю: вы будете наслаждаться всеми привилегиями современной экономики без спадов деловой активности, пузырей, инфляции, без разрушительных торговых дисбалансов и бурного разрастания правительственного аппарата, которое стимулирует ФРС. Вы также лишите влияния тайный картель могущественных менеджеров, управляющих денежными средствами, которые оказывают непропорционально большое влияние на государственную политику. Без ФРС не будет больше макроэкономического планирования в кейнсианском стиле, которое причинило столько вреда. (Более подробно речь об этом пойдет в заключительной главе.)

Такие вот преимущества. Но многих волнует, как же будет работать банковская система. Она будет работать так же, как и любая сфера частного предпринимательства. Например, компания Walmart, которая хотела выйти на рынок, но в свое время получила запрет, сможет это сделать. Это будет по-настоящему конкурентная система, открытая для всех предпринимателей. Но не получим ли мы в результате «дикие» банки, наподобие тех, которые существовали в XIX веке? Их будет не больше, чем «диких» ресторанов и «диких» обувных компаний. Рынок является саморегулирующейся системой, которая реагирует на желания потребителей. Это будет относиться и к банкам.

В любом случае большая часть страшилок о банках XIX века — это миф. В проблемах денежной и банковской системы того столетия виновато правительство. Тогда часто практиковалось прекращение платежей, велись инфляционные войны, вводилась излишняя фиксация цен и использовались другие формы долгового финансирования. И ответственность за это лежала на правительстве, а не на свободном рынке. Система свободного рынка работала достаточно успешно. В исследовании, опубликованном Федеральным резервным банком Миннеаполиса, ученые подробно проанализировали состояние банковской системы с 1830 по 1860 год и пришли к выводу, что она была удивительно стабильной и безопасной, а мошенничество не имело широкого распространения. Банки становились банкротами реже, чем принято считать, и, что самое главное, не существовало эффекта домино, когда крах одного банка вызывал серьезные проблемы у других[80].

Ничего удивительного в этом нет. Плохая репутация американской банковской системы тех времен, когда, между прочим, наша страна переживала рост благосостояния, беспрецедентный в мировой истории, — во многом следствие проводившейся на рубеже XIX–XX веков агитационной кампании за создание ФРС. Мы должны прежде всего смотреть на факты. И факты нас не удивят, если мы понимаем, что денежная и банковская системы в условиях свободного рынка функционируют так же, как любая другая сфера бизнеса, то есть подвергаются всем испытаниям, связанным с прибылями и убытками, и получают достойное вознаграждение или наказание в зависимости от поведения потребителей.

После упразднения ФРС нам не нужно будет заботиться о банковской системе, так же как мы не заботимся сейчас о продовольственных магазинах, обувной промышленности или индустрии программного обеспечения. Их деятельность регулирует рынок, а не какой-то далекий централизованный аппарат, не обладающий ни знаниями, ни стимулами делать это эффективно.

Чтобы защитить себя от экономической и политической катастрофы, необходимо, чтобы общепринятые взгляды наших руководителей существенно изменились. К счастью, все больше людей, особенно молодых, понимает, какую угрозу представляет собой Федеральная резервная система и как важны обеспеченные деньги.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.