Напряженные переговоры

Напряженные переговоры

2. (U) На встрече 8 сентября президенты Саркози и Медведев обсудили заключенное 12 августа соглашение о приостановлении огня и пришли к соглашению относительно добавочных пунктов в трех областях.

Вывод войск. В течение семи дней Россия выведет свои войска с наблюдательных пунктов между Поти и Сенаки, в то же время Россия в течение 10 дней, следующих за передислокацией «международных механизмов», выведет своих миротворцев из зон, примыкающих к Южной Осетии и Абхазии, на довоенные позиции. Документ также требует полного возвращения грузинских вооруженных сил на свои базы к 1 октября 2008 года.

Механизмы международного наблюдения. Обе существующие на данный момент миссии наблюдателей – ООН и ОБСЕ – остаются в силе, несмотря на то что «по меньшей мере 200» наблюдателей ООН будут передислоцированы к 1 октября 2008 года в зоны, граничащие с Южной Осетией и Абхазией.

Международные обсуждения. Международная конференция по безопасности на Кавказе начнется 15 октября 2008 года в Женеве и будет посвящена главным образом безопасности, беженцам и временно перемещенным лицам. Правительство России полагает, что эта конвенция удовлетворяет требования шестого пункта плана Медведева – Саркози от 12 августа 2008 года, который требует международного обсуждения мероприятий по достижению безопасности и стабильности.

3. (S//NF) Заместитель французского посла Филипп Лефорт (бывший посол Франции в Грузии – необходима защита) заявил, что атмосфера на протяжении переговоров была довольно наэлектризованной и временами становилась открыто враждебной. Так, Саркози один раз схватил министра Лаврова за лацканы пиджака и назвал его лжецом в довольно резких выражениях. Это стало реакцией на то, что Лавров отрицал, что Россия не смогла сдержать данные ранее обязательства по выводу войск. По словам Лефорта, Саркози начал переговоры в настроении «“либо да, либо нет”, очень американским по стилю и очень конфронтационным», а россияне отвечали холодно. Левитт играл центральную роль в обсуждении текста с Приходько, который, по-видимому, находился под большим давлением и, следовательно, в дурном настроении.

4. (S//NF) В итоге французская сторона убеждена, что добилась максимума из того, чего можно было ожидать. Лефорт заявляет, что они приписывают свой успех в первую очередь тому, что русские были готовы к такому соглашению – и вообще-то очень хотели его заключить, чтобы иметь повод вывести войска. Сплоченность Евросоюза и гармония между ним и США также сыграли свою роль. Лефорт видел, что русские четко понимали: они имеют дело со сплоченным фронтом. Есть сведения, что Саркози предупредил Медведева о том, что репутация России как «серьезной силы» сильно пострадала и, если Россия не выполнит обязательства, которые она взяла на себя в рамках данного соглашения, это может нанести ей большой вред в будущем.

5. (S//NF) Лефорт добавил, что русские жестко обошлись с Баррозо, держались с ним свысока и попытались исключить его из числа присутствующих на многих встречах. Француз приписал это русскому взгляду на Баррозо как на «международного госслужащего-выскочку», который «не стоит того, чтобы находиться там же, где и царь». Лефорт подтвердил, что Путина во время визита никто не видел.

6. (SBU) На совместной пресс-конференции после переговоров Медведев особо отметил роль Евросоюза и Соединенных Штатов, назвав Евросоюз «нашим естественным, нашим ключевым партнером», и приветствовал подход Евросоюза как «сбалансированный», противопоставив его «экзотическим или экстремистским» позициям тех, кто призывал к санкциям. Он также обвинил Америку в том, что она поддержала желание Грузии применить в конфликте силу вне зависимости от того, было ли это «прямым приказом или молчаливым согласием», и использовал означенное поведение США как аргумент к установлению нового мирового порядка. Медведев ясно показал, что Россия не откажется от признания независимости Абхазии и Южной Осетии.

7. (SBU) Саркози, в свою очередь, вновь указал на отказ Евросоюза ратифицировать российское признание независимости Южной Осетии и Абхазии. Иногда казалось, что он смеется – например, когда он благодарил Медведева за то, что тот выступил как «представитель европейской позиции» по Грузии, и позже, когда он подверг сомнению право России определять грузинские границы.