: Вячеслав Суриков«Сталинград» —

: Вячеслав Суриков«Сталинград» —

Вячеслав Суриков

«Сталинград» — еще одна попытка продюсера Александра Роднянского заставить российское кино пересечь границы русскоязычного мира и интегрировать его в мировую киноиндустрию. В этот раз он сделал ставку на современные цифровые технологии

В осажденном «доме Громова» бойцы сражаются не по приказу, а за девушку Катю

Фото предоставлено компанией IMAX

Свой принцип работы над кинопроектами Александр Роднянский сформулировал в книге «Выходит продюсер»: «Кино это как религия. Главный и единственный вопрос — веришь или нет. В историю, в проект, в человека». Федор Бондарчук входит в число тех людей, в которых один из самых опытных и успешных российских продюсеров Александр Роднянский верит: «Он способен создавать фильмы-события». Их первый опыт совместной работы — «Девятая рота». В 2005 году фильму удалось стать лидером кассовых сборов в России. Дальше был «Обитаемый остров», который принес Роднянскому «разочарование и внятный урок». И вот теперь — «Сталинград». Веру в Бондарчука и его проект не смогла подорвать даже крайне неблагополучная прокатная судьба российских военных фильмов последних лет: «Цитадель» и «Предстояние» Никиты Михалкова, «Белый тигр» Карена Шахназарова один за другим не оправдали затрат на свое производство.

В заключительных титрах все-таки появляется ссылка на роман Василия Гроссмана «Жизнь и судьба», хотя изначально создатели фильма настаивали на том, что снимают фильм по оригинальному сценарию, написанному Ильей Тилькиным. Еще один упоминаемый в титрах сценарист — Сергей Снежкин. Вдвоем им пришлось придумывать новую версию знаменитой истории о том, как разведывательная группа сержанта Якова Павлова сражалась в жилом доме, сделав его одним из самых важных опорных пунктов в системе обороны Сталинграда. Видимо, оба сценариста не выдержали соперничества с Василием Гроссманом и в конце концов были вынуждены использовать отдельные мотивы из его романа. Но дело в том, что «Жизнь и судьба» всего год назад вышла на телевизионные экраны в исполнении Эдуарда Володарского и Сергея Урсуляка. Да, героическая оборона жилого дома — лишь одна из нескольких сюжетных линий телесериала, но именно она является основной. Тем, кто его смог посмотреть (а таких было не так уж мало — доля российской аудитории отдельных серий достигала 17%), сравнения не избежать.

Эпизод с падением немецкого бомбардировщика Henkel целиком создан средствами компьютерной графики и анимации

Фото предоставлено компанией IMAX

В «Сталинграде» разведывательной группой руководит капитан Громов (актер Петр Федоров), который, не особо раздумывая, подчиняясь эмоциональному порыву, может повести солдат в атаку, продемонстрировать в бою отличную боевую и физическую подготовку, великолепное владение приемами рукопашного боя и вернуться целым и невредимым. В то время как капитану Грекову (актер Сергей Пускепалис) из «Жизни и судьбы» приходится держать не слишком визуально эффектную оборону не только от немцев, но и от комиссара Крымова, требующего от него своевременной отправки отчетов, политической благонадежности и тотального подчинения. Тот и другой капитаны называют себя «управдомами». В случае с Грековым мы понимаем, что это означает сознательный выход из-под общепринятой военной иерархии, за что он готов заплатить собственной жизнью, тогда как для Громова это не значит ничего. Это просто лишняя деталь. Громов сражается с офицером вермахта Каном, которому приказано любой ценой взять дом, ставший камнем преткновения для немецких войск, и других противников у него нет.

И там и там есть лирические сюжетные линии. В доме Грекова («Жизнь и судьба») она возникает благодаря радистке Кате, появление которой в доме оправдано необходимостью отправлять те самые отчеты для политуправления. В доме Громова («Сталинград») лирический тон задает девушка с тем же именем. Но эту Катю туда никто не посылал. Она живет там своей обычной жизнью с начала военных действий и покидать дом не собирается, к боевой обстановке привыкла. Ей даже удается сохранять весьма привлекательный вид, что и начинает смущать участников разведывательной группы. Они доходят до того, что устраивают Кате день рождения, пекут неказистый, но все же шоколадный торт со свечкой, а молчаливый солдат, в котором Катя опознает бывшего тенора и даже предъявляет афишу с его именем, исполняет для нее оперную арию под собственный аккомпанемент на расстроенном фортепиано. Мало того, он совершает этот акт искусства в полуразрушенном бомбежками доме не просто так, а надев белую сорочку, отглаженный фрак и галстук-бабочку. Насчет бабочки даются специальные пояснения: мол, носил ее с собой с начала войны. Но где артист отыскал фрак и сорочку, киноистория умалчивает…

В съемках массовых сцен фильма было задействовано около 1000 человек

Фото предоставлено компанией IMAX

Еще один роман в «Сталинграде» развивается между мятущимся немецким офицером Каном (Томас Кречман — лучшая актерская работа в фильме) и русской девушкой Машей. Кан по этому поводу мучается, выдерживает упреки от начальства, но прилагает какие-то невероятные усилия, чтобы удержать девушку рядом с собой. Маша его сначала ненавидит, а потом привязывается к немцу, начинает на него полагаться и из-за этого и погибает от пули, выпущенной снайпером из дома Громова.

Война и в том, и в другом фильме — фон для человеческого существования. Кинорежиссеры Сергей Урсуляк и Федор Бондарчук делают акцент на отношениях между людьми, которые возникают в экстремальной обстановке. Но если для Урсуляка война — это ежедневный труд, то для Бондарчука это приключение с риском для жизни. Съемочная группа «Сталинграда» приложила немало усилий для того, чтобы проработать все детали, но в тот момент, когда приходилось выбирать между достоверностью и эффектностью, судя по всему, они делали выбор в пользу последней. Вот только когда один немецкий офицер объявляет о проведении  почти ритуального человеческого жертвоприношения перед тем, как идти в бой, а другой провозглашает Адольфа Гитлера богом, это слишком режет слух.

Весь фильм Федора Бондарчука смотрится как набор сцен, призванных, с одной стороны, поразить зрителя масштабом съемок, качеством картинки и звука, а с другой — вызвать у него предсказуемую эмоциональную реакцию. Это по-голливудски просчитанное кино. На протяжении почти всего фильма видеоряд сопровождает музыка Анджело Бадаламенти, задающая эмоциональный тон той или иной сцене. И это тоже прием, нечастый для отечественного кинематографа.

Мы можем наблюдать, как режиссеры нового поколения создают новый миф о Великой Отечественной войне. Им уже совсем не обязательно передавать события прошлых лет как можно реалистичнее и при этом не забывать подчеркивать роль Верховного главнокомандующего. Главное — зацепить зрителя любой ценой, привлечь его внимание. И здесь во главу угла ставятся технологические трюки. В случае «Сталинграда» речь идет и о съемках в 3D, и адаптации к широкоэкранному формату IMAX, который призван обеспечить максимально качественное изображение и звук. В фильме 230 планов с компьютерной графикой, в том числе сцена с горящими заживо красноармейцами, которые в языках пламени продолжают идти в атаку на вражеские позиции и тем самым наводят ужас на немцев. И это тоже, признаться, выглядит не слишком достоверно, но ведь речь идет не об исторической, а о художественной реальности, где всегда есть место вымыслу. Тем более что в российском военном кино на смену реализму социалистическому пришел реализм технологический, который требует от художника не «правдивого, исторически конкретного изображения действительности», а превращения любого фильма в «завораживающее зрелище».