Русская литературная экспансия Вячеслав Суриков

Русская литературная экспансия Вячеслав Суриков

Современные русские писатели на протяжении уже многих десятиле-тий остаются вне мирового литературного процесса. Они писали и пишут качественные произведения, но круг их читателей редко выходит за пре-делы России

section class="box-today"

Сюжеты

Литература:

Наука и судьба

За пределагми элементарного

/section section class="tags"

Теги

Литература

Культура

/section

Если вы думаете, что просто написать хорошую книгу уже достаточно для того, чтобы ее сначала опубликовали на родном языке, на котором ее прочтут все, кто умеет читать, а потом перевели на другие языки и прочитали во всем остальном цивилизованном мире, то ошибаетесь. Логика, по которой действует невидимая рука всемирного книжного рынка, намного сложнее. К примеру, литературный шедевр Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», который имеет все права на то, чтобы претендовать на всемирную популярность, до сих пор не известен в должной мере англо-американскому читателю. Пушкина знают скорее как автора произведения, послужившего литературной основой для оперы Чайковского «Евгений Онегин».

figure class="banner-right"

var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Нынешний критерий оценки популярности в мире очень прост — это даже не тиражи, хотя и они тоже имеют значение, а востребованность того или иного литературного произведения голливудскими и европейскими киностудиями. По-настоящему популярные сюжеты экранизируются, причем не раз. Например, «Анна Каренина» Льва Толстого постоянно находится в «кинематографическом обороте». Последняя по времени экранизация этого романа с голливудской суперзвездой Кирой Найтли в главной роли датируется 2012 годом. Всего за историю кинематографа «Анна Каренина» выдержала десятка три экранизаций, среди которых есть даже бразильские и аргентинские версии.

Был ли шанс

Что касается голливудской истории современных русских писателей, то здесь можно говорить лишь о несостоявшихся проектах. По крайней мере, такой шанс у одного русского писателя был. Пол Верхувен по-прежнему владеет правами на экранизацию «Азазеля» Бориса Акунина. Еще недавно речь шла о серьезном проекте: Верхувен искал деньги на фильм и одновременно присматривал натуру — снимать планировалось в Санкт-Петербурге. Но, увы, не сложилось ? найти средства для экранизации акунинского романа автору таких фильмов, как «Робокоп», «Вспомнить все», «Основной инстинкт», «Звездный десант», не удалось. Впрочем, с тех пор Верхувену не удалось найти денег в Голливуде и на другие свои проекты. Поэтому нельзя до конца быть уверенным в том, что причина неудачи в реализации кинопроекта «Азазель» — лишь то, что литературной основой для него Верхувен выбрал роман современного русского писателя, — возможно, голливудская карьера режиссера к этому моменту уже находилась на излете. Но шанс совершить прорыв на мировой литературный рынок через кинематограф у Акунина все-таки был. Однако и то, что его роман все-таки попал в поле зрения Верхувена, был им прочитан и заставил задуматься об экранизации, само по себе является достижением. Борис Акунин — один из самых предприимчивых современных русских литераторов, и его активное присутствие на англоязычном литературном рынке, судя по всему, во многом результат личных усилий. По словам писателя, в мире продано более миллиона экземпляров его книг. Акунин стал узнаваемым, но о настоящей популярности говорить пока рано ? даже миллиона проданных экземпляров для этого недостаточно.

Трудности книжного маркетинга

То, что на мировом книжном рынке правят бал голливудские кинематографисты, — объективная реальность. Герман Кох в интервью журналу «Экперт» в прошлом году сетовал на это, когда зашла речь о кинопостановке его книги «Ужин» — режиссером собиралась стать актриса Кейт Бланшетт, в новостях на первом месте упоминалось ее имя. Писателям и издателям ничего не остается, как адаптироваться к этой реальности. Основные продажи той или иной книги во всем мире начинаются после выхода ее киноверсии на экран. Исключение составляет разве что Великобритания, где все еще слушают радиопостановки, благодаря которым на британском книжном рынке одно время отмечался повышенный спрос на «Жизнь и судьбу» Василия Гроссмана. Во всех других странах предложение кинопродюсера и реализация кинопроекта ? вершина писательской карьеры. Таким образом, автор помимо дохода от продажи прав (который, как правило, даже в российской киноиндустрии на порядок превышает издательский гонорар) получает масштабную промокампанию своей книги и как бонус — рост интереса ко всем остальным его литературным произведениям, если таковые имеются.

Джоан Роулинг, по оценке ее русского издателя ? директора издательства «Росмэн» Бориса Кузнецова, стала последним автором, которому удалось достичь большого первичного успеха исключительно «на бумаге». Но даже в этом случае глобальная поттеромания началась после выхода кинопостановок и достигла пика к моменту выхода заключительной, седьмой, книги цикла. Об этом свидетельствует и динамика продаж книг Роулинг в России — их скачкообразный рост начался только после выхода на экраны фильма Криса Коламбуса «Гарри Поттер и философский камень». Но если обратиться к прецеденту, созданному «Пятьюдесятью оттенками серого» Эрики Леонард Джеймс, тексты которой первые читатели открыли для себя на интернет-платформе для самопубликаций сайта Amazon.com, возможности для преодоления этой маркетингой преграды все же есть. Найти их трудно, но можно.

В тени «большой тройки»

Толстой вкупе с Достоевским и Чеховым — эта «большая русская тройка» — по-прежнему предопределяют судьбу русской литературы в западном мире. По сути, они сформировали ожидания читательской аудитории от русскоязычных писателей. Бунин, Пастернак и Шолохов получили Нобелевскую премию прежде всего как наследники великой и всеми признанной литературной традиции. Но на следующем за ними нобелевском лауреате Солженицыне происходит показательная смена вектора мотивации присуждения премии. Между русской литературой прошлого и настоящего, в представлении англоязычного читателя, в результате длительного политического противостояния СССР и стран Запада возникло своеобразное поле отчуждения, и акцент в признании заслуг смещается в сторону политического жеста. Писатель оценивается не только как создатель выдающихся текстов, но и как человек, в одиночку противостоящий государственной системе. Так, Иосиф Бродский получил Нобелевскую премию, будучи уже не только политическим изгнанником, но и автором, глубоко инкорпорированным в англоязычную культуру, ? сборник эссе «Меньше единицы», послуживший катализатором его международного признания, был изначально написан по-английски. Превращение русского писателя в американского — еще один путь к мировому литературному успеху, который прежде Бродского удалось пройти Владимиру Набокову ? еще одному очевидному кандидату на Нобелевскую премию, увы, так ее и не получившему. Имя Сергея Довлатова, также ступившего на этот путь (и совершавшего его при непосредственной поддержке Иосифа Бродского), спустя четверть века после его смерти по инициативе русской общины Нью-Йорка было увековечено в районе Куинс на указателе на углу 108-й улицы и 63-го проезда — Sergey Dovlatov Way. Название улицы, конечно, не Нобелевская премия, но все же.

Сергей Довлатов стал первым русским писателем, чье имя появилось на карте Нью-Йорка

«На сегодняшний день книги современных русских авторов появляются на международном (англоязычном) книжном рынке редко и нерегулярно. Известны публикации Людмилы Улицкой, Михаила Шишкина, Владимира Маканина, Захара Прилепина. Тираж изданий малочислен, и рассчитывать на то, что книга станет бестселлером, не приходится», — считает Евгения Кравченкова, доцент Государственного института русского языка им. А. С. Пушкина. Директор редакции номер один издательства «Эксмо» Сергей Рубис обращает внимание на то, что прежде, чем задумываться о создании международного бестселлера, нужно понять, что это «большая удача для любого автора из любой страны, это большая удача и большая редкость — тысячи авторов остаются безвестными не только во всем мире, но и в своей стране. Если одному из них удастся попасть в интеллектуальные ожидания очень большого количества людей — это ряда вон выходящее событие». Каковы шансы, что это событие однажды состоится с участием русских писателей, и какие интеллектуальные ожидания они должны оправдать?

Примечательная дискуссия по этому поводу состоялась на круглом столе, посвященном продвижению русской литературы за рубежом, на 14-й Международной ярмарке интеллектуальной литературы Non Fiction. Один из итальянских издателей выразил надежду, что когда-нибудь появится книга, аналогичная «Гарри Потерру», но написанная по-русски. На что преподаватель Сорбонны Анн Кольдефи-Фокар сказала, что появление русских книг подобного рода может обернуться имиджевой катастрофой: «Не этого ожидают от русской литературы». И в самом деле, весь предыдущий опыт показывает, что в матрице мирового книжного рынка нет места русской литературе для детей и подростков. Даже такому автору, как Эдуард Успенский, долго не удавалось вывести своего Чебурашку за пределы стран бывшего соцлагеря. Только в этом тысячелетии на него обратили внимание японцы, углядев в его анимационной версии «покемона с ушами», и стали тиражировать на внутреннем рынке.

Дмитрий Быков в своей статье-манифесте «Не касается» оценивает сложившуюся ситуацию предельно жестко: «Русскую литературу не читают на Западе и не знают на Востоке. У нее давно не было удач, о которых говорила бы вся Россия. В российском книжном магазине, как правило, нечего купить». Этот текст опубликован в прошлом году, но судя по тому, что его основные тезисы Быков периодически повторяет в своих публичных выступлениях, его оценки не слишком изменились. При этом Быков признает наличие в России талантливых писателей и обвиняет издателей в ориентации на «выдаивание старых имен, гарантирующих хоть вялый читательский интерес».

Плата для почтовых лошадей просвещения

Фото: ОЛЕГ СЕРДЕЧНИКОВ

Евгения Кравченкова в анализе причин слабого присутствия современных русских авторов в планах зарубежных издательств обращает внимание на «исчезновение в России сильной переводческой школы, которая раньше позволяла писателю адекватно и тщательно подготовить текст к изданию за границей. Сейчас некоторые попытки помочь переводчикам предпринимают Институт перевода и Всероссийская библиотека иностранной литературы им. М. И. Рудомино, но их усилий явно недостаточно для публикации широкого круга авторов».

Институт перевода был создан в 2011 году. Если зарубежный издатель заинтересован в выпуске книги русского писателя (предпочтения отдаются в первую очередь современным авторам), то институт готов оплатить его перевод. Как правило, речь идет о сумме от двух с половиной до 20 тысяч долларов. За 2012–2013 годы одобрено свыше 240 заявок, поступивших от издательств. Аналогичная программа Transcript с 2009 года действует в фонде Михаила Прохорова. Здесь предпочтение отдается «интеллектуальным, экспериментальным, новаторским произведениям современных русских авторов, а также произведениям классической литературы, не переводившимся ранее и малоизвестным за пределами России». В фонде у зарубежных издательств есть возможность получить средства не только на оплату перевода, но и на выкуп авторских прав и типографские расходы. Ежегодно здесь поддерживается перевод и выпуск около ста книг.

И Институт перевода, и фонд Михаила Прохорова заполняют таким образом зияющую нишу на мировом книжном рынке. Аналогичные программы действуют почти во всех скандинавских странах. Не исключено, что благодаря им в число всемирно известных литературных персонажей скандинавского происхождения, таких как Муми-тролли Туве Янсон, Пеппи Длинныйчулок и Карлсон Астрид Линдгрен, в прошедшем десятилетии добавились Микаэль Блумквист и Лисбет Саландер шведа Стига Ларсона (трилогия «Миллениум»). Но как долго будет длиться дорога от раздачи грантов на издание и перевод книг до появления русского международного бестселлера, предсказать невозможно. Для его возникновения в отсутствие мощной поддержки киноиндустрии нужны дополнительные усилия.

Одной из целей может и должна стать британская Букеровская премия. Начиная с этого года она открыта для авторов с любым гражданством, чьи книги вышли в Великобритании на английском языке. Это одна из двух самых престижных мировых литературных наград (вторая — Пулитцеровская премия). Попадание в ее шорт-лист, возможно, обойдется дороже, чем просто перевод книги, но в любом случае на несколько порядков дешевле, чем победа на «Евровидении» или зимней Олимпиаде. Достаточно поставить такую цель и сосредоточить вокруг нее интеллектуальные и финансовые ресурсы.

Вторая возможность ? расширение доступа к актуальным российским текстам через зарубежные электронные магазины и платформы для самопубликации. Ориентация на издательства ? путь надежный, но не самый эффективный. Распространять уже переведенный текст через электронные магазины могли бы и сами авторы без чьей-либо поддержки, но для решения финансовой стороны вопроса и для Apple Book Store, и Amazone.com нужен счет в американском банке и регистрация в США в качестве налогоплательщика. Однако, чтобы решить эту проблему, тоже не потребуется много усилий и затрат.

Есть и еще один путь, более радикальный: оплата перевода, выкуп авторских прав и предоставление для англоязычных читателей свободного доступа к этим текстам. Затраты на каждую книгу, которые могут исчисляться десятками тысяч долларов, стоят того, чтобы максимально расширить круг читателей и проложить дорогу в том числе и коммерческим проектам.

Русская литература, несмотря на все метаморфозы, которые ей пришлось пережить в XX веке, по-прежнему остается в основном литературой Толстого, Достоевского и Чехова и обладает огромным потенциалом влияния на весь мир, и он еще не раскрыт до конца. Просто нужно разорвать тот замкнутый круг, в котором наша литература оказалась не по своей вине.