9. Победа социализма в мировом масштабе
9. Победа социализма в мировом масштабе
Этой формулой определила номенклатура задачу своей внешней политики. Она стала настолько привычной, что советские пропагандисты, вообще не мучимые чувством юмора, без колебаний повторяют ее даже вперемежку с нападками на «глобальную политику империализма».
Между тем глобальной в самом буквальном смысле этого слова является именно внешняя политика номенклатуры. Она охватывает весь наш глобус. Номенклатура старается повсюду в мире искать, по ленинскому выражению, слабые звенья в цепи мирового капитализма. Действуя по принципу «бей сороку и ворону», она одновременно старается завоевать новые позиции во всех частях света.
Однако главным районом ее экспансии была издавна Западная Европа: не потому, чтобы здесь было наиболее слабое звено, а потому, что уж очень важен этот район в планах номенклатуры. Если же применить ленинскую формулировку, Западная Европа — это главное звено, ухватившись за которое можно твердой рукой вытянуть всю цепь. Почему?
Раньше на долю государств советского блока — так называемого «мирового социалистического содружества» — приходилась примерно 1/3 мирового промышленного производства. Этот перевес другой стороны был бы преодолен, если бы номенклатуре удалось поставить под свой контроль мощную экономику Западной Европы. Тогда можно было бы начать разделываться с США, если бы номенклатуре на время удалось снова привлечь на свою сторону Китай, размахивая жупелом «американского империализма», или же разделаться с Китаем, если бы удалось привлечь к этому делу США, размахивая жупелом «пекинского гегемонизма». Потом наступила бы очередь незадачливого помощника номенклатуры — соответственно Китая или США, — и цель была бы достигнута. Вот почему так важна для номенклатуры Западная Европа.
Собирается ли номенклатура ее завоевывать? Нет, ибо при существующем соотношении сил в мире попытка Москвы завоевать Западную Европу слишком рискованна. К тому же война в Европе разрушила бы ее экономику, которая столь нужна номенклатуре. В случае разрушительной войны в Западной Европе выигрыша для номенклатурных экспансионистов не было бы, а проигрыш — и решающий! — был бы весьма возможен.
Поэтому номенклатура повела — и не без успеха — психологическую войну против населения Западной Европы. Смысл этой войны — без всякого риска запугать европейцев своими ядерными ракетами и вызвать в Западной Европе массовую истерию. В этом и состояла в первую очередь цель установки советских ракет «СС-20», нацеленных на Западную Европу. Показательно, что первые «СС-20» были установлены в 1975 году, в апогее разрядки, почти сразу же после торжественного подписания Брежневым Заключительного акта совещания в Хельсинки. Целью такой операции было вызвать шок среди задремавших в сладостной разрядке европейцев и ввергнуть их в панический страх. Затея удалась. На волне страха в Западной Европе поднялось движение «за мир», а по плану Москвы — за капитуляцию. Подзуживаемое компартиями, это движение запуганных пацифистов действительно возродило лозунг «Лучше быть красным, чем мертвым», но в целом оказалось менее послушным, чем рассчитывала номенклатура.
Конечный смысл всех операций состоит в попытке отколоть Западную Европу от США и парализовать НАТО.
Что выиграла бы при этом номенклатура? Во всей Западной Европе (может быть, за исключением ядерных стран — Франции и Англии) автоматически возникла бы та же формула, которая определяет отношения между Финляндией и СССР: маленькая слабая западная страна без союзников с глазу на глаз с ядерной державой-континентом. Эта формула довольно быстро привела бы к финляндизации западноевропейских государств: оставшись парламентскими демократиями с продуктивной рыночной экономикой, они внешнеполитически стали бы сферой безраздельного влияния Москвы.
На первом этапе такое решение вполне устроило бы номенклатуру. Она и не хотела пока советизировать западноевропейские страны, так как рассчитывает существенно поживиться за счет их цветущей экономики. Номенклатура разумно учитывает при этом, что любая форма советизации ведет к возникновению кризиса недопроизводства и неминуемому экономическому упадку страны. Целью номенклатуры в Западной Европе стала финляндизация.
Но история показала: финляндизация — лишь первый этап советизации. Все малые страны советского блока в Европе пережили вначале период финляндизации: все они были парламентскими демократиями с оппозиционными партиями и относительно свободной прессой, с частнопредпринимательским хозяйством. И все они были затем превращены в страны реального социализма.
Главной закономерностью, действовавшей в этом направлении, было типичное для бюрократического мышления номенклатуры чувство неуверенности, если подчиненная ей страна контролируется ею не полностью. Это же чувство толкнуло номенклатуру на авантюру с целью советизировать Афганистан, эту средневосточную Финляндию. Только в отношении самой Финляндии советская номенклатура держит свои чувства в узде, чтобы показать Западной Европе, будто статус финляндизированной страны — не временный этап, а устойчивое состояние.
Мы говорили о Западной Европе. Но ведь даже если бы удался план номенклатуры в Европе — реальный социализм в Восточной Европе и финляндизация в Западной, то отсюда еще далеко до мирового господства. Европа — не весь мир.
Не весь, но весьма существенная его часть. Мир измеряется в политике не только квадратными километрами, а прежде всего политическими, экономическими и стратегическими факторами. В этом отношении Европа играет роль, намного превосходящую ее географическую долю на земном шаре.
Вот почему номенклатура сконцентрировала свое внимание на Западной Европе. Но это отнюдь не значит, что номенклатурное руководство не вело одновременно политического наступления на другие части мира.
К югу от Европы и от азиатской части Советского Союза расположен огромный комплекс стран третьего мира — Азия и Африка. Наступление советской номенклатуры развернулось на всем этом гигантском пространстве. И цели его уже нам знакомые: там, где удается, — создание государств типа народной демократии; там, где еще нельзя их создать, — приноровленная к афро-азиатским условиям финляндизация.
Примерами возникновения режимов народно-демократического типа богата история Африки последних трех десятилетий.
Требования, которые предъявляет советская номенклатура к политическому режиму страны третьего мира, чтобы объявить эту страну вступившей на некапиталистический путь развития, страной социалистической ориентации, в общем довольно скромны. Речь идет не об уровне развития производительных сил в данной стране, не о наличии в ней рабочего класса, даже не о существовании компартии, а просто о том, проводит ли ее правительство прозападную или просоветскую политику. Вот почему так часты метаморфозы в оценке сущности различных государств третьего мира, даваемой номенклатурной пропагандой. Находящаяся у власти в Сирии и в Ираке партия Баас долгое время расценивалась в Советском Союзе как фашистская, потом стала числиться партией революционных демократов; фашистом, реакционером и религиозным фанатиком назывался в СССР долгое время Каддафи, потом — как прогрессивный деятель и чуть ли не социалист.
Многое зависит и от самих государств третьего мира. Так, с советской точки зрения, режим, существовавший в Центрально-Африканской Республике, вполне мог бы превратиться в национально-демократический. Для этого надо было, чтобы президент Бокасса объявил себя генеральным секретарем ЦК партии, проклял американский империализм и провозгласил свою приверженность социализму. Но Бокасса поступил иначе: он провозгласил себя императором. Таким образом, вопрос о социалистической ориентации Центрально-Африканской Республики отпал. Именно крайняя неразборчивость советской номенклатуры в зачислении различных стран третьего мира в «прогрессивные» и «реакционные» привела к тому любопытному результату, что Советский Союз оказался вначале вынужденным поддерживать в эфиопско-сомалийском конфликте обе воюющие стороны одновременно, хотя вовсе этого не хотел.
Может быть, все то, о чем я здесь пишу, — давно прошедшие времена? Ведь на наших глазах в 1989 году стало быстро разваливаться «социалистическое сообщество» в Восточной Европе, а при кризисном состоянии советской экономики и растущем недовольстве населения номенклатуре не до Азии и Африки?
Нет, дело обстоит иначе. Антиноменклатурные революции в странах советского блока действительно нанесли тягостный удар по планам номенклатуры, и, казалось бы, если пришлось даже в Москве отпускать населению мыло по талонам, глупо вкладывать деньги в экспансию в Азии и Африке. Но вот номенклатура так не думает. 15, если не 20 % населения СССР живут ниже уровня бедности, а по-прежнему многие миллионы рублей идут на поддержку марионеточного режима в Кабуле. Первый заместитель министра иностранных дел СССР не постеснялся заявить в интервью, что-де хоть и стоит эта мощь дорого, но Советский Союз — великая держава и может себе это позволить.[379] И при Горбачеве продолжается дорогостоящее военное вмешательство Москвы в дела африканского континента. Справедливо писал спецкор журнала «Собеседник» в феврале 1990 года: «Наши связи с третьим миром — сфера, закрытая для гласности. В отличие от всех цивилизованных стран ни общественность, ни народные депутаты не имеют точных данных о продаже оружия и даже о гуманитарной помощи другим странам… В горячих точках мира сейчас находятся сотни, тысячи (советских. — М. В.) военных советников… Мы идем по Африке. Там стреляют из наших орудий, за рычагами наших танков — обученные нами офицеры, а в штабах их армий — наши советники… Реки крови оплачены моим и вашим трудом».[380]
В странах третьего мира советская номенклатура играет на неприязни народов этих стран к их бывшим колониальным хозяевам и на склонности рассматривать все западные державы как потенциально колониалистские — независимо от того, были у них колонии или нет.
Советский же Союз — последняя сохранившаяся в мире колониальная империя — выглядит в глазах политиков третьего мира почему-то как оплот антиколониализма. Это большое достижение номенклатурной дипломатии и пропаганды, его не надо преуменьшать.
Благодаря этому достижению советская дипломатия-добилась того, что в Организации Объединенных Наций и на других международных форумах многочисленные страны третьего мира долгое время поддерживали политический курс советской номенклатуры — вплоть до советского вторжения в Афганистан. Лишь после вторжения в этих странах начали сознавать, что именно Советский Союз является носителем неоколониализма в третьем мире. Но, видимо, предстоит еще длительный процесс, прежде чем такое сознание прочно отразится на внешней политике афро-азиатских государств.
Особо ставится в планах советской номенклатуры вопрос о Латинской Америке. Этот регион рассматривается в Москве как сфера интересов США. Поэтому стоит задача: с одной стороны, непременно проникнуть туда и восстановить эти страны против США, а с другой стороны, делать это так, чтобы Вашингтон не мог поймать советскую номенклатуру за руку. Важную роль играет здесь Куба. Вот почему так терпеливо отнеслась советская номенклатура ко всем выходкам режима Кастро.
В целом же номенклатура стремится к установлению строя реального социализма не только в странах третьего мира и в Европе, но и в Северной Америке — в США и Канаде, и в Австралии, и в Новой Зеландии, и в Океании. Многократно провозглашенная цель мирового коммунистического движения и мировой системы социализма как его составной части заключается в «победе социализма в мировом масштабе». В официальных документах КПСС и других коммунистических партий неоднократно подчеркивалось, что социализм не минует ни одной страны мира, а коммунизм — это светлое будущее всего человечества.
Что это — марксистский догматизм?
Нет. Это действительный план класса номенклатуры. Ведь именно путем создания во всех странах режима реального социализма номенклатура стремится установить свое мировое господство.
На Западе часто приходится слышать мнение, что перед лицом этих фактов советское руководство предпочтет не добиваться реального социализма в тех странах, где он не обеспечит господства Советского Союза. Это ошибочная точка зрения. Она исходит из того, что мировое господство для номенклатуры — некая блажь, фантазия, своего рода роскошь. В действительности это, с точки зрения класса номенклатуры, необходимость.
Необходимость, ибо существование несоциалистического мира служит в глазах номенклатуры постоянно действующим ферментом внутреннего недовольства в Советском Союзе и других социалистических странах. Сочетание свободного парламентского строя в Европе и Северной Америке с чрезвычайно высоким, по советскому масштабу, уровнем жизни в этих странах создает огромную притягательную силу для населения стран реального социализма. Эта притягательная сила оборачивается силой раздражения, неприязни и в конечном счете — ненависти к строю реального социализма. Особенно большую роль в этом смысле играет, по мнению номенклатурщиков, Западная Европа. Вот почему решение вопроса о Западной Европе и считалось всегда особенно неотложным.
История подтвердила опасения номенклатуры. Как карточные домики, рассыпались в 1989 году вассальные режимы в ГДР, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Болгарии, было создано возглавляемое «Солидарностью» правительство Польши, произошли демократические перемены в Монголии. Начала распадаться колониальная империя — Советский Союз. Помышляющая о мировом господства советская номенклатура оказалась у разбитого корыта.
Но не будем торопиться с выводами. Номенклатура еще сильна. Она старается запугать непокорных в национальных республиках и вызвать волну колониалистского шовинизма в русском народе.
Может быть, ей еще удастся использовать основную ошибку национально-освободительных движений в СССР — то, что они выступают не одновременно все вместе, а разрозненно. Это дает номенклатуре надежду разделаться с ними поодиночке.
Может быть, номенклатуре удастся обмануть народ угрозой мнимых бедствий в случае распада колониальной империи. Он ведь не знает, что опыт западных стран показал: огромное большинство населения метрополии только выигрывает от ликвидации колониального режима, проигрывает лишь горстка колониальных чиновников. Летом 1960 года я был в Бельгии как раз в дни признания независимости Конго. Сколько было страхов среди бельгийцев: отходит богатая колония Конго; как-то будет житься в маленькой Бельгии! А теперь, когда вы приезжаете в Бельгию, видите процветающую, довольную страну; с Конго же поддерживаются нормальные экономические связи. Был страх и в Голландии, когда отходила Индонезия, был ужас в Англии, когда уходила огромная Индия. Взгляните сегодня на Англию и Голландию, а потом — на Индию и Индонезию: где люди лучше живут?
Уровень жизни зависит от уровня развития общества, его производительных сил, а не от руд и минералов, лежащих в недрах. Крошечная Япония, лишенная всяких природных богатств, отказавшись от колонизаторских замашек, стала одной из самых богатых стран мира. По объему промышленного производства она обогнала громадный Советский Союз и вышла на 2-е место в мире; она может законно похвастаться тем, что там наибольшая средняя продолжительность жизни. А громада СССР может пока похвастаться тем, что занимает 1/6 часть суши на Земле. Прав был Маркс: «Не может быть свободен народ, угнетающий другие народы. Сила, нужная ему для подавления другого народа, в конце концов всегда обращается против него самого».[381]