12
12
В начале 1974 года я снова приехал в совхоз «Красная звезда».
На этот раз застал Григория Михайловича за чтением журнала «Наука и жизнь». Расположился он по-домашнему — в пижаме с широкими рукавами, ворот рубашки расстегнут…
Оглядываю домашний кабинет директора крупнейшего совхоза. Ничего здесь лишнего. Много книг, журналов. Аккуратной стопкой на письменном столе газеты. По корешкам журналов на книжной полке можно узнать, какие выписывает и читает семья Ефремовых. «Октябрь», «Нева», «Огонек», «Роман-газета», несколько других, потоньше…
На книжных полках много справочной литературы, томы Большой Советской и Сельскохозяйственной энциклопедий. Между прочим, недавно мне довелось заглянуть в Сельскохозяйственную энциклопедию и во втором томе ее увидеть портрет Григория Михайловича Ефремова, прочесть его краткую биографию. Отдельно на полке выстроились сочинения В. И. Ленина. Много тут и книг художественной литературы. На видном месте мемуары советских военачальников. И это понятно — Григорий Михайлович сам прошел всю войну…
— Времени-то на чтение хватает? — спросил я, чтобы начать разговор.
— Хватает не хватает, а выкраивать надо, — ответил Григорий Михайлович. — Без этого жить нельзя в наше время. За новинками надо следить, да и душу можно отвести за чтением занимательной книги или книги, где есть над чем призадуматься… Словом, время выкраиваю и на чтение…
Мне хотелось получше узнать о тех, кто возглавляет хозяйства. И особенно о среднем звене. Кто же там главные помощники директора?
— Помощников много выросло, — начал Григорий Михайлович. — Есть с большим опытом, есть и совсем молодые, но, как говорят, ранние… Хороших людей у нас изрядно. Могу некоторых назвать. Вообще-то у нас много выдвиженцев — начинали рабочими, а потом выросли до руководителей. Такие особенно ценны… Возьмите Геннадия Николаевича Воробьева. После зоотехникума он работал у нас агрономом фермы и одновременно заочно учился в сельхозинституте, стал ученым агрономом. Мы выдвинули его управляющим фермой «Погадайка», и он хорошо ведет дело. Недавно награжден орденом Ленина.
Или вот Василий Сараев. Начал работать у нас бригадиром полеводства, а теперь агроном Песчано-Таволжанской фермы, и агроном хороший!
Ну, можно назвать еще Криворотову Тамару Дмитриевну. Была она рядовой свинаркой, потом ее выдвинули бригадиром, позднее — зоотехником фермы. Ее тоже наградили — орденом Трудового Красного Знамени.
Или возьмите Рыжкова, — оживился Григорий Михайлович. — Я о нем вам уже рассказывал, он теперь управляющий самой передовой, седьмой фермой. А начинал-то рядовым рабочим. Правда, хорошо работал и рядовым. Он у нас больше всех имеет медалей ВДНХ — целых девять! А теперь награжден орденом Ленина.
И особо надо сказать о Фрунзенской ферме. Она у нас считается молодежной. Начальство там молодое. Начнем с управляющего — Валерия Воложанина. Ему всего-навсего двадцать четыре года. Был зоотехником фермы, а теперь заочно учится в сельхозинституте. А Вере Шепла и Александру Обынцову по двадцать два года, они зоотехники. Механику фермы Александру Жиделеву двадцать семь лет, а самому «старому» по возрасту командиру — агроному Владимиру Сутормину — тридцать три года. И эта молодежь хорошо ведет дело, у нее же все впереди, опыта набираются жадно. Они еще покажут себя!
Вообще мы заботимся и о смене. Совхозных специалистов в вузах и техникумах сейчас десять человек. А из числа работающих в совхозе заочно обучаются двенадцать товарищей.
Я спросил о текучести кадров.
— Сами виноваты! — бросил Григорий Михайлович. Тут же широко улыбнулся. — Посмотрели товарищи телефильм «Дорога комиссара Ефремова» и засыпали нас письмами: разрешите приехать на работу в ваш совхоз. Многие и без писем приехали. Но что это за люди? В большинстве искатели «длинных рублей». Они думают, что у нас тут золотая жила — греби деньги зарплатой, и работать не надо. А когда узнали, что заработать можно, но и работать надо хорошо, то быстро повернули назад. Вот они и испортили нашу сводку по текучести кадров, — снова улыбнулся Григорий Михайлович. — А так костяк создался у нас хороший, надежный! Дальнейшие надежды возлагаем на своих, доморощенных. Стараемся улучшить условия жизни.
Он начал перечислять, что уже удалось сделать в этом направлении. А сделано немало. Газифицированы почти все дома и квартиры работников совхоза. На центральной усадьбе и на седьмой ферме водопровод проведен во все квартиры, здесь и водяное отопление тоже почти во всех домах. На ферме Таволжаны водопровод и водяное отопление в 30 квартирах и во всех общественных зданиях. На Фрунзенской ферме треть квартир с водопроводом, жители остальных берут воду из колонок на улице. Колонки водоразборные установлены на всех фермах, и везде ведутся работы по устройству водопроводов. Канализация пока оборудована на центральной усадьбе. Ну, а о сооружении очагов культуры уже говорилось — они теперь есть на всех фермах.
— И все же мы испытываем трудности с кадрами животноводов. Для обработки полей механизаторов у нас вполне достаточно. Тут только на период уборки урожая студентов или горожан подошлют недельки на две, и мы управимся. А вот в животноводстве кадры нужны постоянные. И в этом направлении предстоит много еще поработать всем нам — и партийной организации, и профсоюзу, и школе. Ну, о роли школы мы с вами уже говорили достаточно. А вот о дисциплине… Точнее, даже не о дисциплине, а о более широком круге вопросов, которые у нас именуются так — воспитание людей! Вот о воспитании… Я частенько задумываюсь над таким вопросом. На территории нашего совхоза раньше действовали четыре церкви. И попы вели ведь большую политическую работу. Вели они и культурно-массовую, вроде организации крестных ходов, оформления всяких праздников, соблюдение определенных обрядов, хоровое пение организовывали. Словом, они вели идеологическую работу. Мы говорим, что они учили дурному, но ведь надо признать — так приучили, что и до сих пор еще верующие сохранились, до сих пор дурман этот не выветрился. Значит, свое дело они делали хорошо. А почему так случилось?.. Да потому, что поп занимался не только массовыми мероприятиями вроде церковной службы, он ходил по всем домам, исповедовал всех, начиная с малых ребятишек, и отлично знал, что называется, кто чем дышит, кто о чем думает, у кого какая беда приключилась. Понимаете? А наши идеологические работники? Больше увлечены массовыми мероприятиями: собрания, слеты…
Григорий Михайлович убежден, что в каждой деревне, на каждой ферме нужны политические организаторы! Такие, которые знали бы, что называется, душу каждого человека, были бы и организаторами, и воспитателями.
— В армии есть эти кадры, почему же у нас на селе не быть таким? — спрашивает Григорий Михайлович. — И надо не жалеть денег на содержание политорганизаторов. Лучше подсократить управленческий аппарат и в трестах, и в районе, и в областях. А то в самом деле — кто у нас ведет культурно-массовую и воспитательную работу в деревне? Заведующий клубом. А зарплата ему девяносто рублей в месяц — меньше, чем зарабатывает у нас самый последний рабочий. Нельзя так! — заключил Григорий Михайлович.
Он сделал уже и подсчет. В совхозе восемь населенных пунктов, значит, восемь политорганизаторов, платить им, скажем, по 250 рублей в месяц. За год меньше двадцати пяти тысяч… Невелики расходы, а пользу эти люди принесут огромную.
— Нужно только заняться подготовкой специальных людей на эти посты, — говорит Григорий Михайлович. — Тут райкомам партии придется поработать как следует по отбору людей на этот важнейший участок. Чтобы это были и культурные люди, и высокообразованные, а главное — умели бы с народом работать, разговаривать по душам.
Григорий Михайлович примолк, начал листать журнал, но, видимо, делал это машинально, потому что вскоре отложил его в сторону.
— И еще проблема, — негромко заговорил он. — Даже не одна, но в общем-то одного толка… Борьбу с пьянством плохо ведем. Решение партии и правительства по этому вопросу выполняется плохо, — быстро, как всегда, когда нервничает, начал «заводиться» Григорий Михайлович. — В нашем совхозе милиционер, или, как его называют, участковый, занял первое место в области. Нам завидуют: ни пьянства, ни хулиганства, мол, в совхозе нет. А ведь это не так!.. Конечно, не больше, чем у других, но и у нас есть эти беды, а участковый хитрый, не оформляет дела на пьянчуг и воришек, воспитательными беседами обходится, и я боюсь, что это приведет к большей беде. Разве это правильно, что работу наших карательных органов оценивают не по числу раскрытых преступлений, а по проценту снижения числа актов, составляемых на преступления?
Поостыв немного от возбуждения, продолжил тише:
— После постановления о борьбе с пьянством мы начали принимать меры, выявлять нарушителей, оформлять дела на них, а в области шум подняли: в совхозе «Красная звезда» преступность увеличилась… Не смешно ли? Карательные органы должны работать по-боевому, а не замазывать преступления. Раскрыл преступление, обнаружил преступника, — значит, поработал, а не выявил ничего — и зарплату ему не платить. А как же иначе?.. И особенно надо усиливать борьбу с воровством. Чтобы не только в лозунгах говорилось, что социалистическая собственность священна и неприкосновенна, а чтобы действительно она была неприкосновенна. А для этого надо строжайше наказывать за любой случай воровства! Тут ведь дело-то как обстоит: если воруют родители, то и дети их, как правило, этим занимаются. Как правило! — подчеркнул Григорий Михайлович. — Надо бы воров решительно изымать из общества и посылать на длительные сроки в трудовые колонии и в другие места, иначе толку не будет, воровство не прекратится.
Слушаю Григория Михайловича и про себя отмечаю: этому человеку все дорого! Не только производство волнует его, но и воспитательная работа, и все большие и малые жизненные дела. Побольше бы руководителей типа Ефремова!
Мне уже рассказывали, что Григорий Михайлович пробрал участкового милиционера за бездеятельность, за сокрытие преступлений и тот заметно оживил работу, составил несколько актов, кое-кого привлек к ответственности по закону. Но зато, как теперь выясняется, лишился первого места в соревновании, — значит, и премий за «службу».