Наши «стулья»
Наши «стулья»
Разные газеты разные люди читают по-разному. «Литературную» 9 читателей из 10, а может быть, и 99 из 100 начинали с
последней, 16 страницы, где уютно расположился наш «Клуб 12 стульев», или просто «стулья», как эту полосу и ее сотрудников называли в редакции. И я вслед за народом с нее начну рассказ об отделах «ЛГ».
Страница эта бывала более или менее удачной, но всегда остроумной, часто смешной, иногда парадоксальной. Но никогда пошлой, плоской, примитивной. Лучшие сюжеты «стульев» подолгу держались у людей в памяти, пересказывались. Наиболее удачные миниатюры рубрики «Фразы» становились пословицами, некоторые живут до сих пор. Я часто повторяю: «давайте переживать неприятности по мере их поступления».
Чем отличался юмор 16-й полосы? Он прочно удерживал две высоты: высокую интеллигентность и высокий уровень вкуса.
Основателем «Клуба 12 стульев» был Виктор Васильевич Веселовский, приглашенный на должность заведующего отделом фельетонов и юмора из журнала «РТ» («Радио и телевидение»), который заметно выделялся на общем фоне свежестью мышления и профессиональным мастерством сотрудников. Ко времени моего прихода в «ЛГ» в отделе работали столь же талантливые Павел Феликсович Хмара-Миронов, тонкий и ироничный, и неистощимый остроумец Владимир Робертович Волин, оба недюжинные поэты. При мне Веселовский работал недолго. Летописец Клуба Алексей Пьянов так изложил ситуацию:
«Когда же Витю заштормило,
И тучи скрыли небосклон,
Достойно передал кормило
Андрею Яхонтову он.
Тому ж не занимать силенок.
Он не ударил в грязь лицом,
И нам, как Витя, был отцом.
Иных воспитывал с пеленок,
И школил их, и сам лудил...
Изрядно он повоевал,
Отстаивая жанра честность,
И, Хмаре передав штурвал,
Ушел в высокую словесность».
А какие авторы писали для 16-й страницы! Назову лишь некоторых лауреатов ежегодной премии «Золотой теленок»: Нодар Думбадзе, Зиновий Паперный (1980), Римма Казакова, Владимир Костров (1981), Леонид Зорин, Леонид Лиходеев (1982), Ираклий Анронников, Наталья Ильина, Роберт Рождественский (1984), Сергей Михалков (1985). Получали премии и знаменитые нынешние юмористы М. Задорнов, Л. Измайлов, М. Жванецкий, А. Арканов, В. Шендерович, И. Иртеньев, Л. Резников, и люди искусства — Никита Богословский, Марк Розовский.
Для любого литератора, трудящегося в юмористическом жанре, напечататься в «стульях» было немалой честью. Авторов не зазывать, а отгонять приходилось, т.к. графоманов в этой сфере было несть числа. В комнате отдела с утра до вечера гудел рой пишущих и рисующих юмористов, сама атмосфера там рождала сюжеты, остроты, шутки, анекдоты, эпиграммы, пародии. Всюду, где только можно, размещались экспонаты клубного музея, для которого остроумцы со всей страны слали и слали предметы абсурда собственного изготовления. Как жаль, что при последовавших за 1991 годом бедах редакции почти все экспонаты были утрачены.
16-я полоса отличалась постоянством рубрик. Исходя из специфики издания, из номера в номер печатался пародийный роман века «Бурный поток». В роли романиста Евг. Сазонова, людоведа и душелюба, выступали все сотрудники отдела. Роман не перескажешь. Некоторое представление о произведении дает начало первой его главы: «Шли годы. Смеркалось. В дверь кто-то постучал. Кто там, — спросила Анна радостно, не подозревая, что ее ждет впереди. Ответа не последовало. Кто там? — повторила вопрос Анна, услышав чье-то жаркое мужское дыхание там, за дверью...»
Клуб выпускал свою стенгазету «Рога и копыта». Элементарно начитанным людям не надо объяснять происхождение ее названия. Стенгазета была еженедельной пародией на ежедневную прессу, хотя, конечно, не отказывала себе в удовольствии и просто похохмить, а порою поиграть в дурака с чересчур простодушными читателями.
Сам Виктор Веселовский определял главной задачей 16-й полосы дальнейшее увеличение чувства юмора на душу населения. «И в этом плане, — писал он в предисловии к сборнику лучших ее публикаций, вышедшему в 1982 году, — мы добились определенных успехов: если раньше наших шуток не понимали отдельные товарищи, то сегодня уже отдельные товарищи наши шутки понимают. Судите сами.
Когда создавался «Клуб 12 стульев», мы поместили такое сообщение: «Вам, хозяйки. Возьмите сырое куриное яйцо, заройте его на 10-15 минут в мокрый песок, затем выньте яйцо, положите его на стол и постарайтесь сильным ударом руки разбить яйцо. Сообщите в редакцию, что у вас получилось». После этой публикации клуб был буквально завален письмами возмущенных читателей, которые требовали возместить ущерб.
Другой раз поместили в нашей стенгазете «Рога и копыта» сообщение о том, что в одном австралийском селении живут братья-близнецы, одному из которых двадцать четыре года, а другому тридцать шесть. Пришла масса писем, в которых читатели недоумевали: как это так, разве такое бывает?
Или еще пример. В тех же «Рогах и копытах» мы написали, будто житель города Клинска Карпов поймал говорящую рыбу. Лежа на берегу, рыба свободно говорила по-английски, по-японски и по-гречески. Но, к сожалению, пока Карпов бегал за переводчиком, рыба куда-то исчезла. И после этого случая многие жители Клинска начали серьезно заниматься изучением иностранных языков. Вот такая совершенно правдивая сенсационная заметка. Какова же была наша радость, когда через несколько дней мы получили от группы ихтиологов письмо, в котором с позиций формальной логики опровергалось существо заметки: мол, как известно, рыбы не говорят, и потом, как же товарищ Карпов выяснил, что рыба говорила на трех языках, если он не знал ни одного и побежал за переводчиком?
Помещаем мы заметку «Конный спорт»: «Упорная борьба разгорелась между участниками главного заезда. Первым к финишу пришел жеребец Потот. Второе место занял его наездник Быков». После этой публикации приходят письма: как это так? Ведь наездник и жеребец скакали вместе.
Сообщаем мы как-то о том, что в знаменитых Сандуновских банях в Москве испробован новый веник из стекловолкна. Несмотря на дороговизну первого опытного образца (десять рублей), веник обладает целым рядом достоинств: многократностью употребления, повышенной хлесткостью и, кроме того, позволяет сократить порубки берез, осин и дубов на территории, равной Англии, Франции и Бурунди, вместе взятых.
Какова же была наша радость, когда из далекого сибирского города на официальном бланке областного отдела коммунального хозяйства мы получили запрос: «Облкомхоз просит сообщить адрес предприятия, изготовляющего веники из стекловолокна. Статья об этом — «Новинка малой химии» — была напечатана в вашей газете. С уважением, начальник управления такой-то». Мы послали этому товарищу письмо, пригласили его в редакцию, но товарищ почему-то уклонился от встречи.
Но вообще-то должен сказать, что наши читатели — веселые люди. Значительная часть публикаций клуба — заслуга совершенно незнакомых администрации людей. Но кое-где, в отдельных нетипичных случаях отдельные нетипичные товарищи не понимают или плохо понимают шутки, а потому выглядят смешно. Особенно это обидно, когда твои коллеги, журналисты, которым по долгу службы полагалось бы иметь чувство юмора, не имеют его.
Пожалуйста, пример: одна ведомственная газета, занимающаяся охраной лесов, под рубрикой «ЛГ» сообщает» из нашего пародийного раздела «Рога и копыта» перепечатала такую заметку:
«Образцовые работники». «В подмосковном лесу браконьер выстрелил в лося. Когда он подбежал к добыче, из-под шкуры животного выскочили два егеря и задержали опешившего нарушителя. Так находчиво и изобретательно несут службу работники того охотничьего хозяйства Морковкин и Севастьянов. Работать в паре под одной шкурой они начали еще в художественной самодеятельности».
Другая газета уже без ссылки на «Литературку», что само по себе является нарушением журналистской этики (полагается ссылаться на первоисточник), просто под рубрикой «Это интересно», но так же серьезно, как и предыдущая газета, перепечатала целую серию наших публикаций из «Рогов и копыт».
Я оказывал содействие выходу в свет этой книжки. Часто беру ее в руки, чтоб улыбнуться остротам, иронии, вспоминаю тех, кто создавал неповторимую ауру сборника. На титульном автограф Веселовского: «Юрию Петровичу. Экз. №1 (сигнал) в связи и по поводу, от имени и по поручению с девизом «Если нельзя, но очень хочется, то можно!» ХХ век, еще не вечер!» Этот яркий, могучий человек ушел из жизни, не дождавшись следующего века, в 1992 году. Такие таланты редко живут долго.
Много позже Павел Хмара, подводя итог сделанному 16-й полосой, опубликовал совсем не шуточное стихотворение «Бубенцы»:
В колокола любой эпохи
звонит, как правило, герой.
Но скоморохи, скоморохи,
нужны не менее порой.
Шут иногда совсем не лишен,
он, если вдуматься, борец!
И там, где колокол не слышен,
порою слышен бубенец.
Под колокол с врагами бьются,
летят на подвиг в облака.
А куры подо что смеются
над важным видом дурака?
Под бубенец родится шутка,
лукава, озорна, шустра,
над глупостью глумится жутко
подначка, смехова сестра.
Да смех и сам, могуч и тонок,
колюч и весел, наконец,
тогда безудержен и звонок,
когда зальется бубенец,
который колокола мельче,
но все же колоколу брат...
Когда смолкает вдруг бубенчик,
гудит молчанье, как набат.
Хмара и в прозаической форме выделил два доминантных принципа «Клуба ДС»: «шутя о главном или хотя бы о важном» и «владыки снисходительны к шутам, зато шуты взыскательны к владыкам».
Как жаль, что жизнь газетных публикаций столь недолговечна. Позвольте преданным читателям «ЛГ» напомнить некоторые из них, чтобы оценить уровень юмора тогда и теперь.
Итак, «Фразы»:
Да здравствует все то, благодаря чему мы несмотря ни на что! З. Паперный.
Долг, к сожалению, платежом красен. Вл. Владин.
Живым из жизни не уйти! Г. Малкин.
Сколько у государства ни воруй, все равно своего не вернешь. А. Рас.
У каждого Иуды своя расценка. Б. Крутнер.
Кто смеется последним? Я за вами. Ю. Базылев.
Весной они поженились и жили в мире и согласии до глубокой осени. Б. Брайнин .
Даже очень содержательный человек на восемьдесят процентов состоит из воды. А. Бурмеев.
Поскольку я не собираюсь брать препятствия, уберите их с моего пути. М. Генин.
Разница между графоманами состоит в том, что одних печатают, а других не печатают. В. Голобородько .
Сатирический фильм решили выпустить в немом варианте. Э. Дивильковский.
И на похоронах Чингисхана кто-то сказал: «Он был чуткий и отзывчивый человек».
«Детская комната»
Андрей Вознесенский : Я никогда ранее не писал детских стихов. Видно, теперь мой интеллект готов для этого жанра. В этом опыте мне хотелось повторить вечную истину: люди с детства должны ценить драгоценное время.
Не забудь
Человек надел трусы,
Майку синей полосы,
Джинсы, белые, как снег,
Надевает человек.
Человек надел пиджак,
На пиджак - нагрудный знак
Под названьем «ВТО».
Сверху он надел пальто,
На пальто, смахнувши пыль,
Он надел автомобиль.
Сверху он надел гараж
(Тесноватый, но как раз...)
Сверху он надел наш двор,
Как ремень, надел забор,
Сверху — наш микрорайон,
Область надевает он.
И, качая головой,
Надевает шар земной.
Черный космос натянул,
Крепко звезды пристегнул,
Млечный Путь — через плечо,
Сверху — Кое-Что Еще...
Человек глядит вокруг.
Вдруг —
У созвездия Весы
Вспомнил, что забыл часы.
Где-то тикают они —
Позабытые, одни!
Человек снимает страны
И моря, и океаны,
И машину, и пальто,
ОН БЕЗ ВРЕМЕНИ — НИКТО
Он стоит в одних трусах,
Держит часики в руках,
На балконе он стоит
И прохожим говорит:
«По утрам, надев трусы,
Не забудьте про часы».
Пародии
Александр Иванов
Высокий звон
Косматый облак надо мной кочует...
(Валентин Сидоров)
В худой котомк поклав ржаное хлебо,
Я ухожу туда, где птичий звон,
И вижу над собою синий небо,
Косматый облак и высокий крон.
Я дома здесь, я здесь пришел не в гости.
Снимаю кепк, надетый набекрень,
Веселый птичк, помахивая хвостик,
Высвистывает мой стихотворень.
Зеленый травк ложится под ногами,
И сам к бумаге тянется рука.
И я шепчу дрожащими губами:
«Велик могучий русский языка!»
Ироническая проза
Мы беремся
М. Жванецкий
1. Мы, конструкторы, берем на себя обязательство устранить ошибки ученых.
2. Мы, технологи, берем на себя повышенные обязательства усовершенствовать работу конструкторов.
3. Мы, рабочие, берем на себя обязательство усовершенствовать и внести рацпредложения в работу технологов.
4. Мы, жильцы, беремся своими руками устранить недоделки рабочих.
5. Мы, комбайнеры, беремся своими силами отремонтировать только что полученные с завода машины.
6. Мы, журналисты, берем под контроль работу комбайнеров.
7. Мы, ученые, беремся устранить ошибки в работе журналимтов и объективно освещать.
8. А мы, юмористы, берем на себя обязательство смешить читателя тем, как один всю жизнь доделывает за другого.
Украшением каждой 16-й страницы были работы редких по таланту и своеобразию художников: двух гениев карикатуры, двух Василиев — Дубова и Пескова, Владимира Скрылева, Сергея Тюнина, Михаила Златковского, — простите, всех не перечислишь.
«Литературная газета» не раз делала то, чего ни одна другая газета до нее не делала. «Клуб 12 стульев» впервые в практике нашей прессы стал устраивать в разных городах страны вечера сатиры и юмора с участием лучших своих молодых тогда авторов (Александр Иванов, Леон Измайлов, Григорий Горин, Владимир Вишневский и др., и др., и др.). Начали, естественно, с Одессы, а затем много лет колесили по всем крупным городам страны и выступали с неизменным оглушительным успехом. Да не обидятся сотрудники других отделов, но прирост популярности газеты давал никак не меньше самых громких серьезных публикаций. А День смеха? Его придумали и ввели во всесоюзный обиход именно наши «Стулья».
Как-то на 16 странице была напечатана фраза: «Если у человека нет чувства юмора, у него по крайней мере должно быть чувство, что у него нет этого чувства». Сама природа юмора такова, что его восприятие чрезвычайно индивидуально. Постоянно страдающие от этого юмористы посвятили болезненной для них теме массу сюжетов. Вспомните хотя бы до сих пор звучащий в эфире диалог Ильченко и Карцева о студенте Гаридзе по имени Авас и тупом доценте. В редакторате «ЛГ» были люди с разным градусом осторожности и разным восприятием юмора. «Клуб 12 стульев» относился к этому как к нормальному явлению, в дискуссии с начальством не вступал, ничего из своей продукции не отстаивал. Каждому ведущему редактору представлялась пухлая папка юмористических произведений всех жанров. Выбирай, что твоей душе угодно! Таким простым способом достигалась полная бесконфликтность между отделом и ведущим номер, который в случае недовольства чем-то со стороны главного редактора выступал уже как защитник «Клуба ДС».