Л. Троцкий. АЛЕКСИНСКИЙ – МИЛЮКОВ

Л. Троцкий. АЛЕКСИНСКИЙ – МИЛЮКОВ

Когда какой-то жандарм сообщил из третьих рук, что в киевской охранке служил когда-то агентом какой-то «Каменев», милюковская «Речь», которая не пьет, не ест, а стоит на страже общественной нравственности, немедленно встрепенулась: «Позвольте, отстранен ли большевик Ю. Каменев от общественной деятельности впредь до выяснения вопроса?».

В Москве, на совещании выступал от второй Думы Алексинский. Что такое Алексинский, знают все. Даже Булат,[143] которого никто не обвинит в излишней брезгливости, счел необходимым уйти с заседания, чтоб протестовать против избрания Алексинского. Но кадеты… они голосовали за клейменого клеветника.

Алексинский подписал прошение Керенскому о предоставлении Плеханову слова вне списка. Под этим прошением подписался Милюков. У Алексинского есть достаточно оснований демонстрировать свою благодарность Плеханову, который не раз вытаскивал его за уши из грязи. А у Милюкова есть достаточно интереса поддерживать ходатайство Алексинского в пользу Плеханова. «Прекрасную речь произнес Алексинский» – пишет газета Милюкова и выражает надежду, что г. Алексинский скоро займет место социал-демократического «вождя».

Что такое Алексинский, знают все. Но не мешает напомнить, что в числе многих других подвигов этого профессионала клеветы имеются покушения на парижского корреспондента «Речи» Е. Дмитриева. Вместе с несколькими другими шантажистами Алексинский обвинял Дмитриева в том, что он живет под псевдонимом, тогда как фамилия у него «немецкая», что он – германофил; что он издавал газету на немецкие деньги. Словом все, как полагается. Союз иностранных журналистов в Париже разобрал все дело и объявил Алексинского клеветником. Этот союз (синдикат) состоит не из большевиков и циммервальдистов, а из корреспондентов патриотической буржуазной прессы стран Согласия и сочувствующих Согласию «нейтральных» газет. Все это, значит, единомышленники Алексинского. И вот эти английские, итальянские, русские, американские, бельгийские и пр. патриотические журналисты единодушно признали, что их единомышленник Алексинский – бесчестный клеветник. Это подтвердил особым постановлением союз русских корреспондентов в Париже. Третья парижская организация (литературное общество) исключила Алексинского из своей среды. Г. Милюков прекрасно осведомлен обо всем этом лично от своего корреспондента Дмитриева и в свое время обещал, «в случае надобности», поднять эту историю в «Речи». И можно не сомневаться, что, если бы Алексинский оказался, например – не интернационалистом, нет, а хотя бы союзником Чернова, «Речь» не замедлила бы обличить Алексинского, и все Гессены негодующе трепетали бы от лысины до пят по поводу того, что таких субъектов, как Алексинский, допускают в среду «революционной демократии», Изгоев[144] непременно выполз бы из-под лавки и тоже предъявил бы свое бессильное жало… Но так как Алексинский состоит неофициальным чиновником особых (т.-е. особо гнусных) поручений при контрразведке, то «Речь» не только не разоблачает Алексинского и не требует его отстранения от общественной деятельности, а, наоборот, всячески его поддерживает и даже просовывает в какие-то «вожди».

С одной стороны, – т. Каменев, на политической чести которого нет ни одного пятна, и против него милюковская «Речь» пускает в оборот гнусные никем не проверенные жандармские сплетни. С другой стороны, – Алексинский, осужденный и изгнанный за клевету, сотрудник протопоповской «Русской Воли», человек, удаленный из социал-патриотического «Призыва»[145] и из «Современного Мира», человек, не допущенный в Петроградский Совет по мотивам нравственного характера, человек, которого без протестов с чьей бы то ни было стороны члены Центрального Исполнительного Комитета публично называли «негодяем» и «рыцарем политической проституции», – его, Алексинского, милюковская «Речь», как и вся буржуазная печать, поднимает, как героя, на щит.

Такова мораль буржуазного мира, где лицемерие братается с предательством и где всякого перебежчика из социалистических рядов, как бы презренен он ни был, принимают с распростертыми объятиями и одаряют вещественными и невещественными знаками признательности!..

P. S. Так называемый Центральный Комитет организации так называемого «Единства» признал, что участие его членов в контрразведочном журнале «Без лишних слов» недопустимо, после чего Алексинский выступил из «журнала» и остался в «Центральном Комитете». Что сей сон значит? Можно подумать, что Алексинский случайно попал в какой-то нечестный и неприличный журнал. Но ведь Алексинский создал этот журнал. «Без лишних слов» – это дневник Алексинского. И если журнал бесчестен и неприличен, то только потому, что таков его создатель и редактор. Если Алексинский «выступит» из своего собственного журнала, то бесчестье свое он целиком внесет с собою в «Центральный Комитет». Не место красит человека, господа из «Единства», а человек – место.

«Пролетарий» N 7, 2 сентября (20 августа) 1917 года.

(Помещено под псевдонимом П. Танас).