ПОСЛЕДУЮЩИЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ, в том числе о свободе, равенстве и братстве в иудаизме, христианстве, исламе и марксизме, а также о двух старых мифах 1980
ПОСЛЕДУЮЩИЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ,
в том числе о свободе, равенстве и братстве в иудаизме, христианстве, исламе и марксизме, а также о двух старых мифах
1980
Пояснение
В моем сочинении речь пойдет о марксизме, но это понятие не следует ставить в один ряд с коммунизмом. Марксизм — идеология, и эту идеологию я не принимаю как мировоззрение и отрицаю как науку, которой она хочет быть, но каковой не является. При этом ее вполне можно использовать в качестве рабочей экономической гипотезы в особых политических ситуациях. С тем условием, конечно, что она останется лишь рабочей гипотезой, необходимой на данный момент, и не будет провозглашена истиной в последней инстанции. Рабочие гипотезы можно пересматривать, в то время как провозглашенные истины проверке не подлежат, они трансформируются в систему; рабочие гипотезы подлаживаются под человека, под провозглашенные истины подгоняется сам человек. И если от первых всегда можно отказаться, то вторые всегда сами решают, что необходимо отвергнуть. Здесь кроется различие: став идеологией сверхвласти в Советском Союзе, марксизм превратился в пародию на самого себя — лишь потому, что провозгласил свою идеологию истиной. Нашим левым на Западе не следует заблуждаться на этот счет. Марксизм как философия исчерпал себя, но, как и любая другая фикция, дал нам определенные познания. Показав, как человек эксплуатировал человека, марксизм сам добавил несколько новых возможностей. Нужно, наконец, в равной степени признать и опасность, которую таит в себе марксизм, и свет, которым он озарил человеческий дух. Все это очень сближает марксизм с иудаизмом, христианством и исламом, независимо от того, верит человек в Бога или нет, — признаюсь, и у меня в последнем вопросе возникают ощутимые трудности. Вера в Него многое раскрыла в человеке, без веры сущность человека до сих пор оставалась бы менее понятной. В то же время мнимые познания в виде догм по-прежнему вызывают неприятие, что обусловлено двумя причинами. Религиозные догматы позволяют, с одной стороны, многое поставить под сомнение во всех трех религиях, с другой стороны, использовать их в качестве идеологического инструмента. А в коммунизме я как раз вижу нечто особенное. Политически коммунизм построить невозможно, это скорее стихийное явление — будь то раннехристианские общины, некоторые современные коммуны, кибуцы или определенные секты, над которыми мы смеемся. Как в той притче, рассказанной Бубером, притче о раввине, который перед сном вставал на колени и — из страха, что воры, забравшись ночью в его дом и ограбив его, совершат тем самым тяжкий грех, — произносил: «Господи, все, что у меня, принадлежит всем». И лишь после этого, уже не имея ничего за душой, спокойно ложился в кровать.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.