Человек года

Человек года

Позавчера я стал «Человеком года» по версии Русского Биографического Общества, созданного 20 лет назад Св. Рыбасом — другом моей литературной юности и спасителем. Однажды в Болгарии я жестоко подавился куском мяса и стал задыхаться, синеть… Рыбас вынул наваху, которую всегда носил с собой, и сказал: «Держите его — буду вскрывать трахею!» Я так испугался, что выперхнул роковой кусок и дожил до шестидесяти к ужасу «Большой книги». Но это я так, к слову.

Компания у нас, людей года, подтусовалась хорошая: Патриарх Кирилл, В. Путин, Н. Назарбаев, А. Лукашенко, Си Цзиньпинь… За них, конечно, дипломы получали представители. Сам пришел только член Политбюро ЦК КПСС О. Д. Бакланов и прочитал стихотворение «Клеветникам России». «Оставьте, это спор славян между собою…» Про Украину.

Из работников культуры «очеловекогодились», кроме меня, Ю. Соломин, В. Хотиненко, Н. Михалков, отец Дм. Смирнов, мать-игуменья Варвара. Михалков пасхально улыбнулся, поздравил меня и пожал руку. Я дрогнул, как от «Солнечного удара». Неужели прощен? Дело в том, что года три назад я напрямки рассказал Никите Сергеевичу, какой окололитературный бомжатник устроил в Доме Ростовых некто Переверзин, преемник его легендарного отца на посту председателя Международного сообщества писателей. И, кажется, я тронул больное место почтенной семьи. Дальше больше: в ЛГ вышла резко критическая статья о фильме «Цитадель». При всем совокупном уважении к вкладу Михалкова-сына в отечественную культуру я твердо убежден: генералиссимус, посылающий на штурм крепости бойцов с черенками от лопат, мог возникнуть только в воспаленном мозгу потомственного антисталиниста вроде Николая Сванидзе, но не в патриотических извилинах Никиты Сергеевича. Конечно, автор обиделся и где-то сказал по поводу какого-то супостата, мол, хочется обернуть биту «Литературной газетой» и дать по голове. Не мне, а супостату. Но все равно, сильно вымолвлено! Я тоже обижаюсь, когда меня критикуют, особенно люди, близкие по взглядам. Брань того же Быкова не только на вороту у меня не виснет, а и вообще воспринимается как бормотание пьяного туарега. А вот обидев Михалкова, пусть и от всей души, я переживал. Но он, как человек года, мне, как человеку того же года, пожал руку, и на душе теперь, словно в парфюмерном отделе…