У самого Белого моря

У самого Белого моря

Строительство «объекта 627» — первенца советского атомного подводного флота (теперь это был «заказ 254»), а затем и его «систершипсов» поручили молодому судостроительному заводу № 402 в городе Молотовске Архангельской области. Этот завод, построенный еще перед войной на побережье в дельте Северной Двины, впадающей в Белое море, стал крупным предприятием судостроительной промышленности на Севере страны.

Директором завода являлся опытный инженер-кораблестроитель, прекрасный организатор производства Е.П. Егоров (1908— 1982). Доктор технических наук (1971), Герой Социалистического Труда (1959), лауреат Ленинской премии (1970). Директорствовал Егоров на заводе с 1953-го по 1972 г.). Это Евгению Павловичу в 1952 г. при назначении на должность И.В. Сталин приказал разбудить «спящую красавицу», имея в виду завод № 402. При Егорове завод успешно освоил атомное подводное кораблестроение, заложив основы мощного ракетно-ядерного океанского флота страны. За 40 лет с начала строительства первого подводного атомохода завод построил 120 атомных лодок[316].

Торжественная закладка первенца атомного подводного флота состоялась 24 сентября 1955 г. Круг инженерно-технических работников, привлекавшихся к постройке лодки, был строго ограничен. Все виды работ «по заказу 254» шифровались. Старшим строителем, а затем ответственным сдатчиком «заказа», или, как его еще называли на заводе, «объекта Перегудова», являлся инженер Н.Н. Довгань, у которого с экипажем лодки установились особенно тесные, добрые отношения.

Строительство велось исключительно интенсивно, и уже к концу лета 1957 г. был построен не только корпус корабля, но и закончен монтаж основного оборудования, что позволило осуществить спуск подводной лодки на воду, о котором рассказывалось выше. Само собою разумеется, в поставке материалов, оборудования, приборов для первого атомохода, как и для других, участвовали и многие другие оборонные и не только оборонные предприятия. Кораблестроители потом подсчитают, что в создании атомохода участвовали около 135 предприятий и организаций страны, в том числе 20 конструкторских бюро, 35 научно-исследовательских институтов и около 60 заводов-поставщиков оборудования[317]. Можно без преувеличения сказать, что первый атомный подводный корабль стал поистине детищем всего народа.

Было бы несправедливо не отметить огромную организаторскую роль в этом государственной важности деле заместителя Председателя Совета Министров СССР В.А. Малышева, министра оборонной промышленности СССР Д.Ф. Устинова, министра судостроительной промышленности Б.Е. Бутомы. Среди адмиралов следует в первую очередь назвать В.Н. Иванова, Н.В. Исаченкова, А.Е. Орла и, конечно, начальника Главного управления кораблестроения и вооружения П.Г. Котова.

Формирование экипажа будущего атомохода началось еще до его закладки на стапеле завода, в 1954 г. Первым назначенным на лодку офицером и старшим помощником командира стал капитан-лейтенант Л.М. Жильцов. Двадцатишестилетнему старпому с подводной лодки послевоенной постройки типа «С» Черно - морского флота вменили в обязанность до назначения командира лодки возглавить всю работу по подбору, устройству и организации обучения экипажа.

Через некоторое время кадровые органы подобрали командира электромеханической боевой части (БЧ-5) — инженер-капитана 3 ранга Б.П. Акулова. Борис Петрович служил инженер-механиком на одной из лодок Черноморского флота.

Комплектованием экипажа (а точнее двух полноценных экипажей) занимались Управление кадров ВМФ (офицеры) и Организационно-мобилизационное управление (старшинский и рядовой состав). Требования к личному составу по специальности определялись Главным управлением кораблестроения.

В августе 1955 г., наконец, «нашли» для первенца атомного подводного флота и командира. Рассматривались два кандидата. Один — по образованию и опыту службы штурман. Служил на Северном флоте, после окончания академии — командир подводной лодки типа «Щ» Тихоокеанского флота. Окончательный выбор пал на другого тихоокеанца — капитана 2 ранга Л.Г. Осипенко.

Леонид Гаврилович Осипенко в 1939 г. поступил в училище имени Фрунзе, из которого его выпустили досрочно в связи с началом Великой Отечественной войны в 1941 г. Боевое крещение получил на Черноморском флоте, став минером на подводных лодках типа «Щ». После войны служил на Дальнем Востоке, командовал подводными лодками типа «М» и «Л». По отзывам товарищей и начальников, Л.Г. Осипенко отличался не только высоким профессионализмом, но и исключительной скромностью и сердечностью.

К моменту его назначения экипаж атомохода был уже в основном сформирован. И командир вместе с Л.М. Жильцовым и Б.П. Акуловым включился в работу по его обучению, составлению документов, регламентирующих службу и жизнь на принципиально новом подводном корабле, в частности корабельных расписаний, различных инструкций. Опираясь на своего заместителя по политической части капитана 2 ранга Г.С. Беляшова и других подчиненных офицеров, командир много времени уделял сколачиванию экипажа.

Главной задачей, которую с самого начала пришлось решать всем без исключения категориям личного состава, стало изучение основ таких наук, как ядерная физика и теплоэнергетика. Занятия, тренировки проводились в Обнинске, где создали наземный прототип корабельной энергетической установки. Допускались инженер-механики и к управлению первой атомной электростанцией. В программу подготовки включались помимо теоретических разделов изучение конкретных механизмов, систем и эксплуатационных инструкций.

К проведению занятий привлекались сотрудники научно-исследовательских институтов и конструкторских бюро. По каждому разделу программы обучения принимался экзамен. Председателем комиссии являлся сам Главный теоретик. Подвергся придирчивому экзамену и командный состав.

В январе 1957 г. Л.М. Жильцов, Б.П. Акулов и Р.А. Тимофеев (командир дивизиона живучести) отправились в Северодвинск, чтобы подготовить все к переезду экипажа и создать условия для обучения личного состава непосредственно на строившемся корабле. А затем в город в устье Северной Двины перебрался и экипаж.

Работы на заводе по строительству атомной лодки шли полным ходом. «Трудились в три смены, — вспоминал впоследствии Р.А. Тимофеев, — в дневные смены иногда работало одновременно 40—50 человек. Конечно, в таких условиях наши матросы толком не могли ничего посмотреть, «потрогать», рабочим это мешало бы основательно. Посовещавшись, решили, что весь экипаж будет приходить на завод к 24 часам и всю ночь изучать устройство корабля. Заводское начальство одобрило нашу инициативу»[318].

В ходе строительства корабля учитывались и предложения личного состава по совершенствованию тех или иных механизмов или размещению их в отсеках. По свидетельству Л.М. Жильцова, подводники «выдали» около 1200 различного рода предложений, «касавшихся техники и благоустройства корабля».