Командный состав

Командный состав

Вопрос о командном составе представлял для нас огромные затруднения. Этот вопрос во все критические эпохи, во все переломные революционные периоды истории представлял огромные трудности для государственной власти, тем более у нас, где дело шло о государственности совершенно новой по классовому содержанию и по типу. Помню, как 22 апреля прошлого года, когда мне приходилось делать ЦИК доклады, определившие путь формирования Красной Армии, в том числе отстаивать необходимость привлечения военных специалистов в армию и необходимость учреждения института комиссаров, – я просил бы представителей оппозиции вспомнить об этом факте не для полемики, а для того, чтобы облегчить возможность чему-нибудь учиться друг у друга, если мы действительно хотим работать на почве советского режима, – нам говорили, мы армии не создадим, что это смехотворный проект, что мы к контрреволюционным командирам приставляем комиссаров в виде двух архангелов. С того времени прошло более чем полтора года. Вы знаете, какие тяжкие это были времена в военном отношении вообще и, в частности, в деле внутреннего строительства армии. У нас оказалось немало предателей и изменников, немало случаев перехода бывших офицеров в лагерь врага.

Возьмем историю самой блестящей в мире армии – армии Великой Французской Революции. Она складывалась путем амальгамы, как тогда говорили, из старых королевских линейных батальонов и из новых добровольческих батальонов. Из 15.000 человек королевского офицерства около половины бежало в лагерь контрреволюции и иноземного врага, другая половина вместе с новыми командирами осталась на службе революционной Франции. Возьмите гражданскую войну в Соединенных Штатах в 60-х годах прошлого столетия, – там в новой форме то же разделение командного состава. Верхи офицерства разламываются; большая часть перебегает на юг к рабовладельцам и обеспечивает первые месяцы и годы перевес южанам, пока революционная армия севера не создает себе необходимого кадра командного состава и, при его помощи, армии.

Приливы и отливы были в этом процессе и у нас, происходил сложный естественный и искусственный отбор, в котором играло роль много факторов, а прежде всего самый ход военных операций, наши неудачи и удачи, наше международное положение. Величайшее влияние имело сотрудничество наших комиссаров с командирами. Я позволю себе здесь подчеркнуть еще раз, что на многих бывших генералов, полковников и т. д. производил колоссальное впечатление тот факт, что московские и питерские рабочие, с корявыми руками, в вопросах политики и мирового развития понимают в десять раз больше, чем они, ученые военные специалисты!

Бывшие офицеры постепенно приучались с уважением относиться к своим сотрудникам-комиссарам. Они наблюдали изо дня в день, как комиссары, представители правящей партии, делегированные центром для ответственной работы, отдают себя делу целиком, не требуют для себя никаких привилегий, являются первыми туда, откуда грозит наибольшая опасность. Это нравственное влияние комиссаров не могло не привлекать лучшую часть командного состава к тому классу, который имеет тысячи и десятки тысяч таких работников для своих нужд.

Таким образом, наша армия не только механически вливала в свой состав десятки тысяч бывших кадровых офицеров, – а дело идет именно о десятках тысяч, – нет, она многие тысячи из них органически впитывала, психологически втягивала, нравственно перерабатывала и подчиняла новому духу, который господствует в нашей армии не за страх, а за совесть.