Л. Троцкий. ПЕТРОГРАД ПОД УГРОЗОЙ[100]

Л. Троцкий. ПЕТРОГРАД ПОД УГРОЗОЙ[100]

(Речь на заседании Петроградского Совета 19 февраля 1919 г.)

Товарищи, последний раз, когда я выступал перед Петроградским Советом по вопросу об обороне Республики, я сделал несколько предсказаний, которые не совсем оправдались. Международное и стратегическое положение быстро изменяется, и нам приходится к этому приспособляться. Тогда наиболее важной задачей после очистки Волги от белогвардейских банд являлось очищение Урала, а главное – борьба с Красновым. Эти задачи выполнены лишь частично. На Урале у нас была одна крупная неудача, – единственная неудача за весь последний период. Мы потеряли Пермь – и потеряли ее не потому, что против нас там был многочисленный и стойкий противник, а потому, что мы сами на этом участке фронта были слабы и дезорганизованы. Но зато мы взяли Уфу, Оренбург, Уральск. Через Оренбург нам открылись большие широкие просторные ворота в Туркестан. И там теперь уже деятельно погружаются вагоны с хлопком и другими продуктами для Советской России.

На юге военные операции совершаются медленнее, чем я тогда ожидал. Я прошлый раз докладывал Петроградскому Совету о причинах наших неудач на фронте и о том мнимом перевесе, который, благодаря красновскому наступлению, получили белогвардейские войска на юге и который угрожал одно время Балашову, Воронежу, Царицыну. В настоящее время главное ядро красновцев сокрушено. Хотя мы еще не вошли в Новочеркасск и Ростов-на-Дону, хотя в Донецком бассейне идут еще бои с добровольцами деникинской армии, однако армия противника уже разложилась, ежедневно сдаются нам целые казацкие отряды. Станица за станицей посылают нам делегации с хлебом-солью. Теперь наши военно-революционные комитеты производят там ту очистительную работу, которая раз навсегда отучит казацкое кулачество и казацкое офицерство от выступления против рабоче-крестьянской власти. Конечно, теперь нам не нужно было бы больших усилий, чтобы отобрать от наших врагов Архангельск и Мурман. Но за последнее время возникли два новых фронта: Украина и Западный фронт – Литва, Белоруссия, Финляндия.

На юге в настоящее время освобождено все, кроме Одессы, Николаева и Херсона. Относительно последних двух городов сведения не ясны. Там несомненно происходит борьба против войск союзников. Но все остальные пункты находятся в руках советских войск, и те красные украинские полки, которые согласно неписанной, но тем более твердой конституции, составляют часть общесоветской армии, сражаются в одних рядах с нами. Если мы раньше могли опасаться, что возможный удар с юга на Москву встретит полный отпор только в Курске, то теперь противнику придется для удара на Москву преодолеть громадные пространства красной Украины. Наконец, со времени германской революции возник Западный фронт, на котором продвижение наших войск совершалось весьма быстро, отчасти благодаря военно-революционным и военно-дипломатическим переговорам с немецкими советами солдатских депутатов. Мы вынуждены были поэтому отвлечь некоторую часть наших боевых сил с Северного фронта на запад. Северный фронт можно было бы по справедливости назвать Петроградским, что дало бы тем больше оснований для тревоги, ибо тревога Петрограда есть тревога всей России, но, к счастью, удалось вовремя предусмотреть эту опасность.

По некоторым данным можно предположить, что Эстляндия, Финляндия, Швеция и др. скандинавские страны лелеют проект оборонительного союза против Англии, владычества которой на Балтийском море они опасаются. Но пока они еще слишком слабы для такого союза, а потому приступили к наступательному союзу против Советской России. Вот почему финская буржуазия, военные силы которой в действительности ничтожны, бросила свои войска на Эстонский фронт.

Несколько времени тому назад наши войска быстро продвинулись к Ревелю, а затем с такой же быстротой отошли назад за Нарву. Но те успехи были успехами экспромта, а не успехами солидной подготовки. Это мы можем заявить совершенно открыто. Раньше наша Красная Армия отступала и на других фронтах, а теперь перед нею дрожат старые, испытанные, закаленные в боях батальоны, состоящие исключительно из офицеров старой царской армии. Такие результаты были достигнуты путем морального перевоспитания красноармейских масс. И вот эту работу нужно проделать сейчас и на Северном фронте, и через несколько недель и там мы будем иметь армию, которая впишет свои подвиги в летопись побед. Я пробыл 4 дня на станции Салы, на Нарвском фронте, во время панического бегства и поражения – и был вновь там 4 дня тому назад. С полной уверенностью и с готовностью принять ответственность за свои слова, я заявляю, что те полки, которые стоят там сейчас, на 10 голов выше прежних. Настроение наших войск, стоящих у Пскова, по моим личным впечатлениям, вполне твердое.

Со стороны врага ясно отдают себе в этом отчет и пытаются наметить кое-какие планы нападения. За последнее время в Гельсингфорсе пытаются воскресить идею Карельского фронта, как угрозы Петрограду. Поэтому Петроградский Совет должен сказать свое веское слово, которое будет услышано во всем мире, в том числе и в Гельсингфорсе. Положение гельсингфорского правительства печально, ибо против него, поднявшегося к власти на крови финских пролетариев, в настоящее время громадное большинство всего финского народа, даже буржуазия, как то показывают недавние парламентские и коммунальные выборы. Не от избытка сил, а от избытка слабости и страха генерал Маннергейм замышляет поход на Петроград.

Мы еще раз открыто заявляем: в наши планы совершенно не входит увеличивать количество наших и без того многочисленных врагов. Мы не хотим создавать нового фронта. Колесо истории вертится в нашу пользу. Но нам выгоднее принять бой завтра, а не сегодня. Вот почему и с Финляндией мы готовы поддерживать мирные добрососедские хозяйственные отношения. Финские коммунисты, которые не менее закалены в классовой борьбе, чем российский пролетариат, совсем не требуют от нас немедленного объявления войны Финляндии. Наше миролюбивое отношение к Финляндии есть не фраза и военная уловка, а простой политический урок. Народный Комиссар по иностранным делам тов. Чичерин уже обратился сегодня ко всем иностранным державам с нотой, по поводу того, что Маннергейм стягивает свои войска к русско-финской границе.[101] Ответа еще нет, но несомненно Маннергейм бряцает своей шпагой по направлению к Петрограду, а бывший датский посланник Скавениус агитирует против большевиков в дипломатических сферах. Но Клемансо и Ллойд-Джордж, эти старые травленные волки империализма, слишком хорошо знают наши силы и вряд ли дадут разрешение Маннергейму на эту авантюру.

Однако, в случае угрозы Петрограду мы не ограничимся обороной. Если Финляндия не даст нам категорического ответа, что она против нас ничего не замышляет, если Маннергейм будет сосредоточивать свои полки, то мы будем отвечать на его удары такими ударами, эхо которых отразится в правительственных учреждениях и на улицах Гельсингфорса. Наша задача – пропитать наши части на Северном фронте сознанием той высокой миссии, которую возложила на нас история, а именно – обязанности защищать от возможной опасности красный Петроград.

Все недавно выпущенные курсами инструктора и красные командиры уже сведены в один маневренный отряд для защиты Петрограда. Маннергейм устраивает свои маневры около Териок, мы будем устраивать свои маневры недалеко от него.

С каждым днем наше положение становится все более и более благоприятным. Если Германии потребовалось полмиллиона солдат для оккупации одной только Украины, то англо-французам потребовалось бы 2 – 3 миллиона войск для занятия всей Советской России. Но это невозможно, невозможно хотя бы потому, что этого не позволит французам их собственный рабочий класс. В последних номерах французских газет громадными буквами распубликован порядок демобилизации, а демобилизация – это раскрепощение французского рабочего и крестьянина от военного аппарата, это начало предъявления гигантского счета за войну Ллойд-Джорджу и Клемансо.

Есть другие трудности, более значительные – это транспорт и продовольствие. Но и их – говорю по личному опыту – мы можем преодолеть, особенно если принять во внимание, что, по мере того как с фронтов будут освобождаться наши лучшие люди, прошедшие школу железной боевой красноармейской дисциплины, мы будем целыми пачками, целыми гнездами внедрять их в транспорт и продовольствие, и они сделают чудеса. Территория Советской России все растет с каждым днем. Хлеб, уголь, хлопок, а главное дружественные войска братских советских республик, – вот что ожидает нас. У нас нет основания падать духом. Нас душил германский империализм, а где он? Мы говорим через голову Маннергейма его хозяевам – Клемансо и Ллойд-Джорджу: «Помните, господа, судьбу небезызвестного Вильгельма Гогенцоллерна! Его дипломаты смотрели на нас в Брест-Литовске с высоты своего дипломатического тупоумия, как на фантазеров, они презирали нас, и эти реальные дипломаты втоптаны в грязь. А мы крепки сегодня и будем трижды крепки завтра!».

«Северная Коммуна», 15 февраля 1919 г.