Освобождение

Освобождение

За несколько суток до начала контрнаступления под Сталинградом Сталин вызвал с фронта генерала Василевского в Москву по неотложному делу. На возражения генерала о невозможности оставить войска в такой период Сталин сказал, что дело не терпит отлагательства.

По прибытии в Ставку в кабинете Сталина Василевский ознакомился с письмом на имя Верховного от командира 4-го механизированного корпуса генерала В.Т. Вольского. В письме генерал Вольский выражал сомнение в успехе контрнаступления и считал необходимым его отменить.

Для Василевского подобное письмо оказалось полной неожиданностью, он не представлял, что побудило Вольского его написать. Вместе с тем Василевский дал положительную оценку качествам Вольского-командира и рекомендовал не смещать его с должности, разумеется, предварительно плотно побеседовав.

Сталин согласился с таким предложением и, тут же позвонив генералу Вольскому, убедил его в правильности стратегического решения Ставки, попросив постараться выполнить задачу.

В ходе боевых действий 4-й механизированный и генерал Вольский дрались хорошо, во многом предопределив успех наступления фронта.

Не дожидаясь окончания боевых действий, Сталин справился у Василевского о действиях Вольского и его корпуса и попросил немедленно, до Указа Президиума Верховного Совета СССР о награждениях, чем-либо наградить генерала от имени Сталина. Василевский распорядился нанести на свой пистолет «Вальтер» наградную надпись и в тот же день преподнес его Вольскому. Василевский писал: «Мы стояли с Вольским, смотрели друг на друга, и с ним было такое потрясение, что этот человек в моем присутствии зарыдал, как ребенок».

На этом примере видно, насколько лживыми являются измышления о палочной дисциплине в Красной Армии, запуганности и безынициативности ее командиров. На примере генерала Вольского видно, что Сталин ценил и всячески поощрял людей думающих, искренне переживающих за дело, не считаясь с соображениями карьеры, людей, как принято говорить, дерзновенных. Этот пример показывает, как тщательно готовил Сталин и наши военачальники операцию под Сталинградом.

Для понимания глубины сталинского руководства операциями, его принципиальности, хватки, поистине всепроникающей воли стоит не полениться прочесть отрывок из переговоров по БОДО между представителем Ставки А.М. Василевским, командующим Юго-Западным фронтом Н.Ф. Ватутиным и Сталиным 27 ноября 1942 года относительно проведения операций «Сатурн» и «Кольцо».

СТАЛИН: Неразумно, не доделав одно дело, кидаться на другое.

Войска противника под Сталинградом окружены, их надо ликвидировать, чтобы освободить наши 3 армии, а руководить этим делом некому, объединить действия Донцова и Иванова некому. Михайлову (Василевскому) нужно создать маленький оперпункт человек в 10–15 где-либо около Ляпичева или западнее этого пункта и оттуда конкретно руководить делом ликвидации Сталинградской группы противника, все более и более сжимая кольцо. Это очень важное дело, более важное, чем операция «Сатурн». Михайлов должен сосредоточиться только на одном этом деле. То, что касается подготовки операции «Сатурн», пусть этим займутся Ватутин и Кузнецов. Москва будет им помогать.

Далее. Я не понимаю: откуда у Лелюшенко взялось 8 стрелковых дивизий. И что это за выражение – левый фланг Лелюшенко и правый фланг Лелюшенко, тогда как у него должна быть одна армия – первая гвардейская. Если идти по вашим предложениям, то что остается на правом фланге, какие силы?

ВАСИЛЕВСКИЙ: Я отлично понимаю, что ликвидация Сталинградской группировки противника является в данный момент основной задачей. Беря на себя руководство операцией «Сатурн», исходил из Ваших указаний. С завтрашнего дня с большим удовлетворением возьмусь за объединение и конкретное руководство действиями Донцова (Рокоссовского) и Иванова (Еременко), которое фактически прекратил в связи с выездом на правый фланг Лелюшенко. Под правым флангом Лелюшенко имел в виду его правофланговую ударную группировку в составе 2 гвардейских корпусов, танкового корпуса, частей усиления, под левым флангом – его левофланговую группу из 8 стрелковых дивизий, из которых 5 уже на месте и 3 намечаем передать за счет Романенко. По этим вопросам у меня все.

СТАЛИН: Какие у вас еще другие вопросы? Где вы думаете устроить оперпункт для руководства действиями Донцова и Иванова? Где останется Воронов – у вас или пойдет в район «Сатурна»?

ВАСИЛЕВСКИЙ: Необходимо доложить обстановку на данный момент. Она такова: против левого фланга Лелюшенко из района Боковская и севернее третий день ведут наступление подошедшие немецкие дивизии: 62-я пехотная, 22-я танковая, а также первая мотодивизия румын. Сегодня в районе Боковская установлено также наступление 294-й пехотной дивизии немцев. В результате этого наступления части Лелюшенко потеснены на рубеж реки Кривая, на направлении Астахов, Пронин немцы перешли на восточный берег реки. Севернее этого участка в направлении на Ягодный попытки наступления 7-й, 11-й и остатков 9-й пехотной дивизии румын отражены нашими частями. Для отражения наступления немецких дивизий и их уничтожения направляются 47-я гвардейская стрелковая дивизия и две танковые бригады из района Пронин, мотоциклетный полк из района Липовской, что юго-западнее Перелазовской. Эти части направляются на северо-восток для удара во фланг немцам. Навстречу им с севера вдоль реки Кривая будет наносить удар 226-я стрелковая дивизия Лелюшенко, поддержанная танками. Считаем необходимым первый корпус Лелюшенко подтянуть на рубеж реки Дон в район Еланская.

СТАЛИН: Мехкорпус можете подтянуть в район Еланская и использовать его по обстановке и по усмотрению Ватутина. Говорите дальше.

ВАСИЛЕВСКИЙ: При подготовке операции «Сатурн» иметь его наготове, тем более что предоставляется возможность нанести сильные удары по флангам и тылу наступающей немецкой группировки и ее разгромить. Обстановка может потребовать использования мехкорпуса для контрударов на выгодных направлениях. Второе: по вопросу управления Донцовым и Ивановым. Я готов хоть сейчас отправиться в район Ляпичева, но считаю, что организовать управление тем и другим отсюда будет исключительно трудно, отсюда можно будет организовать непосредственное управление лишь Калачовской группой войск, чтобы не допустить прорыва противника из сталинградского кольца в сторону Тормосина. Немедленное управление обоими фронтами можно организовать из КП Донцова, где уже связь имеется и где я смогу быть завтра же. Прошу ваших окончательных указаний, чтобы мог приступить сейчас же к их осуществлению. Все.

СТАЛИН: Насчет Воронова говорите!

ВАСИЛЕВСКИЙ: Товарищ Воронов сейчас здесь со мной. Товарищ Ватутин просит разрешить Воронову выехать на два дня с ним к Лелюшенко с тем, чтобы помочь ему быстро организовать «Сатурн».

СТАЛИН: А где КП Донцова (Рокоссовского)?

ВАСИЛЕВСКИЙ: Отвечаю – на участке 24-й армии.

СТАЛИН: Хорошо. Езжайте немедля на КП Донцова, возьмите необходимых работников и организуйте координацию действий Донцова и Иванова. Воронов пусть поедет вместе с Ватутиным для подготовки операции «Сатурн». Лелюшенко можете поставить лицом на запад для отражения активных действий немцев с помощью восьми дивизий и других средств усиления. Далее. Мне не ясно, кто будет командовать 1-й гвардейской, имея в виду ударную группировку с гвардейскими корпусами?

ВАСИЛЕВСКИЙ: Хорошо, приступаем, разрешите мне взять с собой…

СТАЛИН: Я спрашиваю, кто будет командовать 1-й гвардейской армией, расположенной на правом фланге, Лелюшенко, или Кузнецов, или кто-либо другой?

ВАСИЛЕВСКИЙ: Просим разрешить всю подготовку возложить сейчас на Кузнецова под непосредственным руководством Ватутина, так как Лелюшенко, будучи исключительно занят отражением наступления немцев на своем левом фланге, одновременно с той и другой задачей не справится. В этих условиях командование группы войск приходится возложить на Кузнецова или на Лелюшенко, а Кузнецова заставить командовать 8 стрелковыми дивизиями.

СТАЛИН: А где будет штаб 1-й гвардейской? У Лелюшенко или у Кузнецова?

ВАСИЛЕВСКИЙ, ВАТУТИН: Штаб правой группы уже организован в районе Красноселовка Воронежская, КП левой группы южнее Еланской…

Прошу разрешения взять с собой Новикова и Талалеева (генералов авиации), прошу направить мне человек 8 штабных работников, обязательно хорошего связиста и тыловика.

СТАЛИН: Значит, кто же будет командовать правой группировкой – Кузнецов или Лелюшенко, дайте ответ!

ВАСИЛЕВСКИЙ, ВАТУТИН: Если не будете возражать, разрешите, поступим так: Кузнецова сейчас же посадим на левый фланг Лелюшенко для управления войсками по отражению атак немцев, он же будет готовить операцию этой группы по «Сатурну», аппарат выделяем ему из штаба фронта, Лелюшенко не позднее завтрашнего вечера направим на правый фланг, который по существу и будет командовать 1-й гвардейской армией.

СТАЛИН: Лелюшенко уже командует фронтом против немцев – лучше оставить его в районе левой группы, а Кузнецова направить на правую группу, в этом случае Кузнецов получит возможность заняться подготовкой «Сатурна». Согласны?

ВАСИЛЕВСКИЙ, ВАТУТИН: Хорошо, так и поступим.

СТАЛИН: Теперь товарищу Василевскому. Примите указания.

1. В существующей обстановке ваша задача состоит в том, чтобы объединить действия Донцова и Иванова по ликвидации окруженной группировки противника. Прошу вас заняться только этим делом и не отвлекаться ни на какие другие дела.

2. Вся авиация Донского и Сталинградского фронтов вместе с Новиковым, а также поступающий на Донской фронт корпус бомбардировщиков «Пе-2» будут находиться в вашем распоряжении. Задача авиации – сосредоточенно громить окруженную группировку противника и не давать ей передыху.

3. Можно послать в ваш резерв один танковый корпус, который можете использовать по своему усмотрению для усиления Донцова или Иванова. Если понадобятся вам еще резервы, донесите завтра.

4. Вы должны иметь прямую и непосредственную связь со Ставкой и регулярно информировать ее о всех событиях в районе Донцова и Иванова.

5. Завтра доложите, не следует ли передать 62-ю армию в состав Донского фронта, завтра же доложите, куда направить танковый корпус. Есть ли у вас вопросы, все ли понятно?

ВАСИЛЕВСКИЙ: Все понятно, и все будет исполнено. Танковый корпус прошу направить с выгрузкой его в районе Иловлинская.

СТАЛИН: Мне кажется, что было бы хорошо иметь вам танковый корпус где-либо в районе стыка Сталинградского и Донского фронтов. Я имею в виду район Калача или Кривой Музги.

ВАСИЛЕВСКИЙ: Правильно, но сюда легче всего подать из района Иловлинской, так как при подаче его в район Сталинграда вынуждены будем переправлять его через Волгу, а это отнимает слишком много времени.

СТАЛИН: Хорошо. К аппарату Ватутина. Примите указания.

1. У вас сейчас двойная задача, одна задача – руководить действиями Романенко и Лелюшенко от района от Нижне-Чирской до Нижне-Кривской, вторая задача – готовить операцию «Сатурн».

2. Товарища Воронова оставить в распоряжении Федорова для подготовки операции «Сатурн», а также для помощи Лелюшенко.

3. Кроме первого смешанного авиакорпуса, который остается в распоряжении Федорова, вы получите на днях еще один смешанный авиакорпус с дивизией истребителей и дивизией штурмовиков. Всей группой авиации Федорова будет руководить Фалалеев, который на днях направляется к вам.

4. Если 5-й мехкорпус поступает в распоряжение Романенко, так ли это?

ВАТУТИН: Докладываю, что в настоящее время целесообразно 5-й мехкорпус планировать для Романенко. В случае, если обстановка к моменту его прибытия изменится и потребует усилить Лелюшенко, то это можно будет сделать безболезненно несколько позже, а сейчас планировать для Романенко.

СТАЛИН: А в чье распоряжение поступает гвардейский мехкорпус?

ВАТУТИН: Гвардейский мехкорпус остается у Лелюшенко на его левом фланге, где его необходимо держать уже сейчас.

СТАЛИН: Повторяю: оба мехкорпуса и 5-й гвардейский в случае необходимости можете использовать в районе левой группы Лелюшенко или в районе Романенко, смотря по обстановке. Для операции «Сатурн» на днях будут направлены к вам один мехкорпус дополнительно и один танковый корпус также дополнительно. Это будет ваш резерв.

Немедля посадите Кузнецова в район правой группы Лелюшенко, т. е. на Первую гвардейскую армию, и заставьте его усиленно готовить «Сатурн».

Действиями Филиппова и Федорова по операции «Сатурн» будет руководить Москва, которую вы должны регулярно информировать о ходе подготовки «Сатурна». Все ли понятно, есть ли вопросы?

ВАТУТИН: Все указания совершенно понятны и немедленно, с полной энергией будут выполняться. Есть один вопрос – ко мне до сих пор не прибыла артиллерийская дивизия РГК и дивизия ПВО, и неизвестно, отправлены ли они. Прошу девятую дивизию.

СТАЛИН: Артдивизия РГК и зенитная дивизия погружены и скоро будут у вас.

ВАТУТИН: Понятно, прошу сообщить их номера. У меня осталось всего три полка РС, остальные переданы с 21-й армией. Прошу, если возможно, направить мне еще четыре полка.

СТАЛИН: Ваши требования по эрэсам и по другим статьям пришлите в Ставку. Я имею возможность послать теперь же к вам два полка эрэсов, я завтра же направлю их к вам. Все.

Остается только напомнить, что кроме Юго-Западного, у Сталина было еще десять воюющих фронтов, 3 морских флота, народное хозяйство и прочая, и прочая. Нормальному человеку невозможно даже представить себе объем вопросов, лежавших на ответственности Сталина. Взвалить на себя такую нагрузку ради славы, почета, амбиций нельзя. Мелкий человек, примитивный тиран не способен совершить такой подвиг, такое самоотречение.

Может возникнуть ощущение, что Сталин где-то там по карте посмотрел и ему пришли в голову гениальные идеи. Перед подобными разговорами Сталин вызывал сотрудников Ставки и Генштаба и не генералов, а майоров, подполковников, которые «вели» отдельные направления и соединения – часами(!) сидел с ними, разбирал ситуацию на конкретном участке. Поэтому, когда Сталин отдавал приказы командующим фронтами, он знал, что делает.

Сталин не был божеством, а вся его гениальность держалась на работоспособности и терпении. Сталин так же точно сталкивался с недобросовестностью, очковтирательством и попытками некоторых подчиненных «поддеть его на фуфу».

Маршал авиации А.Е. Голованов вспоминал, что однажды командующий ВВС генерал П.Ф. Жигарев и нарком авиапрома А.И. Шахурин заспорили в кабинете Сталина, почему с заводов ВВС не принимают скопившиеся там 700 самолетов. Шахурин уверял, что это происходит из-за отсутствия летчиков, т. е. виноваты ВВС, Жигарев же прямо заявил: «Шахурин врет! Самолеты забракованы военпредами из-за производственных дефектов – они негодные! Говорю ответственно!» Речь шла об авиагруппировке стратегического масштаба. Сталин тут же приказал заводам доложить о количестве не принятых ВВС машин, а приглашенный генерал ВВС Селезнев, которого не посвятили в суть дела, считал. Наконец подсчеты были окончены, и Селезнев доложил: «Семьсот два самолета». «Почему не перегоняют?» – спросил Сталин. «Потому, что нет экипажей!» – ответил Селезнев. «Ответ, а главное, его интонация не оставляли сомнений в том, что отсутствие экипажей на заводах – вопрос давно известный…» – писал Голованов.

Далее он вспоминал: «Я взглянул на Сталина. Он был бледен и смотрел широко открытыми глазами на Жигарева, видимо, с трудом осмысливая произошедшее. Его ошеломило не то, почему такое огромное количество самолетов находится до сих пор еще не на фронте, а убежденность и уверенность, с которой генерал говорил неправду. Сталин распрощался с Шахуриным и Селезневым. Я хотел последовать их примеру, но Сталин жестом остановил меня. Он медленно подошел к генералу. Рука его стала подниматься. «Неужели ударит?» – мелькнула у меня мысль. «Подлец! – с выражением глубочайшего презрения сказал Сталин и опустил руку. – Вон!»

Голованов был потрясен выдержкой и достоинством Сталина. Кстати, если вы думаете, что Жигарева тут же скрутил Берия и утащил в кровавый подвал Лубянки, то ошибаетесь – П.Ф. Жигарев работал на высших должностях в ВВС еще двадцать лет, а с 1946 года вновь занял пост главкома ВВС СССР.

Такая практика была не исключением, не «прихотью диктатора», а системой во время войны. Судите сами.

Маршал Г. Кулик – сорвал прорыв блокады Ленинграда в 1941 году, развалил управление войсками под Ростовом в 1942 году, что привело к прорыву немцев на Кавказ.

Маршал С.К. Тимошенко, Н.С. Хрущев, генерал И.Х. Баграмян – допустили разгром и окружение советских войск в районе Харькова и прорыв их к Сталинграду.

Генерал Д.Т. Козлов, Л.З. Мехлис – провалили командование Крымским фронтом в 1942 году, в результате чего были потеряны Крым и Севастополь.

Генерал Ф.И. Голиков – допустил потерю Харькова весной 1943 года, создавшую условия для немецкого летнего наступления 1943 года.

Никто из указанных генералов не был репрессирован, все они получили возможность в дальнейшем, после административного наказания, расти по службе. Так относились не только к высшим командирам, но и к военнослужащим вообще: например, оператор, прикрепленный в Генштабе к Харьковскому направлению в 1942 году, которого Сталин прямо обвинил в некомпетентности и неправдивости, отделался запрещением занимать должности в центральном аппарате Наркомата обороны СССР, и только.

Какая же тут может быть запуганность? Одна звездочка – это ведь не голова.

Просто в наше время кое-кому трудно поверить, что так, как работали наши генералы, офицеры и солдаты, можно работать сознательно, не из-под палки.

Очень показательно в этом смысле развитие партизанского движения в оккупированных районах, поскольку над партизанами, как правило, с палкой никто не стоял. Партизанская война – отдельная большая тема, однако при взгляде на нее в глаза сразу бросаются два факта. Первое: по-настоящему массовое сопротивление захватчикам, непримиримую партизанскую войну вели против фашистов только славянские или православные народы: греки, сербы, поляки, украинцы, белорусы и русские. Европейские народы – французы, бельгийцы, голландцы, датчане, норвежцы зачастую законопослушно ждали, пока их освободят.

Рабочие дни Сталина были наполнены решением самых разнообразных вопросов. Он мог неожиданно вызвать в Ставку генерала танковых войск Катукова с Западного фронта и начать его агитировать за огонь с ходу: «Скажите, товарищ Катуков, пожалуйста, во время атаки бить по немецким батареям надо? Надо. И кому в первую очередь? Конечно, танкистам, которым вражеские пушки мешают продвигаться вперед. Пусть даже ваши снаряды не попадут прямо в пушки противника, а рвутся неподалеку. Хуже будут стрелять немцы? Вот это и нужно! Стреляйте с ходу, снаряды дадим, теперь у нас будут снаряды». После этого в войска направлялась соответствующая директива потрясающей детализации за подписью Сталина.

Тут же в разгар Сталинградской битвы Сталин начал обсуждать с учеными перспективы освоения космоса и атомного проекта, по рекомендации А. Иоффе выдвинув на эту работу профессора И. Курчатова.

Нарком финансов СССР А.Г. Зверев вспоминал, что однажды в 1943 году ему ночью позвонил Сталин и заговорил о послевоенной денежной реформе. Было видно, что Сталин много думал об этом. На следующий день в ГКО состоялось совещание, на котором были заложены принципы послевоенной денежной реформы, обсуждались вопросы работы финансовой системы страны. При этом доклад Зверева длился больше 3 часов!

Требуется добавить, что лично Сталину подчинялась Авиация дальнего действия, которой он сам ставил задачи на бомбардировку Данцига, Кенигсберга и Берлина, вникал в причины потери каждого самолета и экипажа. Таких вопросов были тысячи и тысячи.

Есть эпизод, который хотелось бы отдельно упомянуть в ходе операции Сталинградской эпопеи, – откомандирование Жукова на Западный фронт. Здесь тоже приложил руку наш кинематограф, осветив события претенциозно, что в существенной степени повлияло на их восприятие нами вообще.

Докладывая Сталину о готовности наступления под Сталинградом, Жуков отметил, что немцами подготовка к наступлению не обнаружена и что в период наступления необходимо сковать войска группы «Центр» отвлекающим ударом на Западном фронте. Сталин тут же предложил Жукову заняться организацией данного отвлекающего удара, получившего наименование операция «Марс». Авторы фильма делают вывод: Жуков был фактически отстранен от проведения подготовленной им наступательной операции под Сталинградом.

Такой вывод неправилен и несправедлив. Во-первых, авторство контрнаступления советских войск под Сталинградом невозможно приписать одному Жукову, оно по крайней мере должно быть разделено с Василевским.

Во-вторых, решение Сталина о направлении Жукова на Западный фронт было элементом именно той маскировки, которая, как говорилось выше, не раз решала исход войны. Не надо быть большим стратегом, чтобы понять, какой вывод сделали в Цоссене и Волчьем логове из появления Жукова под Москвой, где Красная Армия имела огромную группировку. И если маневр войсками группы «Центр» на юг, на помощь окруженной группировке Паулюса не состоялся, то именно потому, что против группы «Центр» был Жуков.

Я думаю, что сам Георгий Константинович, несмотря на большое желание быть под Сталинградом, с пониманием относился к этому решению Сталина.

Кроме того, как мы видим, именно Сталин держал в своих руках все нити операции, и вполне естественно, что в решающий момент он послал своего заместителя на второе по значимости направление. Было бы странно, если бы и Верховный, и его заместитель толкались бы, образно говоря, на одной «сталинградской кухне», бросив московское направление на произвол судьбы.

К Сталинграду было приковано внимание всего человечества. Битва под Сталинградом – самое известное сражение мировой истории, сравнимое по масштабам и потерям с крупной войной. Рузвельт позднее метко назвал победу под Сталинградом эпической. Россия, о которой многие до сих пор судили застарелыми шаблонами, выдвинулась в ряд мировых супердержав.

Не убежден, стоит ли сегодня возвращать городу-герою его историческое, овеянное славой имя, но то, что оно было у него отнято, было ударом не по Сталину и не по тоталитаризму, а по нашему народу, его гордости и славе.

«Сталин не поспешил, не зашагал, а побежал… Подбежав вплотную, Сталин схватил мою руку двумя руками, сжал ее и, улыбаясь, с кавказским акцентом сказал: Харашо, харашо, замечательно у вас получилось!».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.