Кавказский пир-96

Эта водка, что «Русской» зовут,

Видно, самая горькая в мире.

Прокати нас на танке, Махмуд,

У тебя в гараже их четыре.

Мясо белой овцы на столе

Аппетитною горкою тает.

Всё равно в полупьяном Кремле

Нас никто за людей не считает.

Правда по небу пишет крылом,

Белый день письменами усеян.

Только — чур, не стрелять за столом,

А не то и пожрать не успеем!

Много ты пострелял на веку,

Но и мы повидали немало.

Ты скажи своему кунаку,

Чтоб убрал свою руку с кинжала.

Мы летим на двуглавом орле.

Будто внове. Но это — не внове…

Прав писатель: «Россия во мгле».

А заря не бывает без крови.

* * *

В могиле неизвестного поэта,

В которую мы ляжем без имён,

Мерцают рядом свечка и комета,

Сроднившиеся в громе похорон.

Мы не прошли в анналы и в журналы.

Живя в тени, мы не отвергли тень.

Мы ляжем здесь  —

одни провинциалы

Из русских городов и деревень.

Смеясь, плутаем вдаль путей-дорожек

И крошим хлеб печали и страстей.

И, как ни странно,

этих малых крошек

Хватает на прокорм России всей…

* * *

Женщина над человеческой бойней

С красным крестом на груди,

Перекрестись, если это спокойней,

Смилуйся, не уходи.

Очередь справа — фонтанчики пыли.

Жизнь дешевеет в бою.

Выдумай так, чтоб меня не убили,

Спрячь меня в сумку свою.

  — Я за тебя помолюсь и поплачу,

Ангел мой с пулей в крыле.

Я тебя спрячу,

конечно же, спрячу

И в небесах, и в земле.