Мечты о Китае

С детства я мечтал побывать в Китае.

Наша семья жила тогда в Благовещенске, и по вечерам смотрел я, как заворожённый, с русского берега Амура на китайский, на таинственных рыбаков в лодках-джонках, на далёкие сказочные домики с выгнутыми крышами. Казалось, на эти крыши падали с неба и скатывались, как с трамплина, злые и добрые духи.

Мечты мои обострились, когда мы с Дальнего Востока переехали в прекрасный сибирский город Абаканск. Я плакал неподдельными горючими слезами, потому что расстояние между мною и Китаем увеличилось в несколько раз.

Ах, как легко во сне я забирался на Великую китайскую стену и шёл, шёл по ней всё выше и выше, пока не просыпался.

А днём писал стихи в китайском духе.

Пока не стал взрослым.

В Абаканске у меня появилось много друзей — художников и поэтов.

Художникам Абакнска было хорошо. Для них в Китае построили Дом творчества, и каждый год они ездили туда. Затем в Харбине, Шанхае, Пекине им устраивали выставки, издавали альбомы, которые я рассматривал с восторгом и завистью.

Поэтам было хуже, у них не было ничего подобного.

Поэтому я проводил много времени в мастерских художников, побывавших в Китае, рассматривал картины, изображавшие драконов, фотографии дивных рек и гор, изображения счастливых, улыбающихся людей.

Мне тоже хотелось в Дом творчества! Мне хотелось научиться рисовать акварельными красками, хотелось путешествовать по китайской земле и писать об этом.

И мои мечты готовы были вот-вот воплотиться. Все были — за, и художники, и их председатель творческого союза, и дирекция китайского Дома творчества. Потому что это был год, объявленный годом Русско-Китайской дружбы.

Было достигнуто, так сказать, предварительное соглашение, по которому меня обещали включить в очередной список приглашённых и известить через мэрию Абаканска.

Я истомился от ожидания.

Заметив это, моя жена сказала: — Что-то долго тянется процесс! Позвони, узнай, в чём дело, под лежачий камень вода не течёт.

Я позвонил, и секретарша сказала, что меня искали, но не нашли, поэтому вместо меня с группой полетел спичрайтер мэра. И понял я, что стал жертвой неведомой мне интриги, что не видать мне Китая, как своих собственных ушей, не взойти наяву на Великую Китайскую стену, не привезти в качестве сувенира терракотовую копию древнего китайского воина на коне и не написать книгу о своём путешествии.

Через месяц группа вернулась. На пресс-конференции радостные художники показывали новые картины, шутили, как трудно им было привыкать к рисовой водке и изобилию животных и растительных закусок, дарили альбомы и открытки.

Один только спичрайтер был невесел. Он рассказал, как во время купания в каком-то водоёме его покусали рыбки пираньи, как было больно и как не заживают на ногах места укусов.

Прошло какое-то время, и я прочитал в газете, что он скончался после тяжёлой непродолжительной болезни. Царствие ему Небесное.

И перестал я мечтать о сказочном Китае. И ничего с этим не поделаешь. Аминь.