Элиты

Элиты

«Вы знаете, конечно, в так называемых элитах всегда есть люди, которые готовы заниматься, простите за моветон, какими-то разводками, что-то замутить и в этой мутной воде что-то для себя получить, дополнительную какую-то рыбку выловить в этой мутной воде». Владимир Путин.

В путинский период элиты были мячом для пинков. Яркое их выражение — неодобрительные кавычки Путина при упоминании «так называемых элит» ©. Кавычки дистанцировали от слоя, к которому Путин совершенно явно принадлежал, играя бонапартистскую роль Защитника-медиатора, гаранта безопасности элитам от масс, массам — от элит.

Путин обжил эту нишу, наигранно презирая людей в кашемировых пальто. Он нуждался в элитах лишь в виде иероглифа — виновников бед страны. Но сам-то жил среди них и любил то же, что они.

Все догадывались, что «антиэлитность» Путина является защитной раскраской. Путин сообщал народу: я простой парень, как вы! А элиты восхищались — экий у нас ловкач!

Один Путин, собственно говоря, и был тогда элитой, а мы старательно тушевали любого политика рядом с ним — с их же согласия. В политике нулевых Путин один замещал место лучших, став местоблюстителем людей заслуги — «первым гражданином». И на вопрос Достоевского: кто наши лучшие люди? — роковой вопрос всех российских режимов — Путин скромно позволял указывать на себя. Такая игра всех долго устраивала. Но у Медведева этой игры нет.

Путин символически заместил собой весь истеблишмент. То был путинский миф — но медведевского мифа не будет. То, что элиты ему дороги как таковые, Медведев не пытается скрыть. Он слишком их ценит, чтоб цезаристски играть их интересами, как Путин, он признает в них свой класс. Медведев нащупывает место лидера — вождя элит. Элиты ему политически необходимы. И у этой необходимости есть подтекст — вопрос о выборах 2012 года — кто победит? Сохранится ли вообще в 2012 году образ команды победителей?

Путина политически не было до момента его победы. Путинпобедоносец возник в декабре 1999 года. 12 декабря 1999-го — победа блока «Единство» на выборах лишь в силу того единственного факта, что Путин («как частный гражданин») публично поддержал лидера блока Шойгу. Не прошло и двух недель после этого, как блокаутсайдер «Единство», набрав 23 процента, опередил антиельцинское «Отечество — Всю Россию». Чудо победы убедило Ельцина. И тогда состоялось второе главное чудо: 31 декабря Ельцин объявил стране об уходе досрочно. Что было считано как еще одна победа Путина — теперь «над самим» Ельциным. Возникает путинское большинство победителей, шутя выигравшее президентские выборы 2000 года. Рождается Путин-победоносец. Победа вошла в состав его репутации, дав право замещать собой элиты и само государство. Где Путин — там триумф, там власть и — рейтинг! Фетиш, какого не было у Бонапарта. Слепящая цифра: 60–70 процентов доверяющих — из месяца в месяц, из года в год, будто бы отчеканенная.

Постепенно рейтинг сам стал атрибутом верховной власти, ее скипетром и державой. Президент России обязался иметь вечно высокий рейтинг. Рейтинг означает: ты один-единственный — других лидеров у элиты нет. Рейтинг замещает большинство.

Для Медведева важны высокие цифры поддержки. Но чтобы стать кандидатом от тандема, принципиален не его личный рейтинг (производная от цифр поддержки тандема, тот все годы мало отставал от путинской цифры) — принципиальна поддержка правящего класса, истеблишмента… элит.

У Путина в 1999 году ее не было. Путин шел в президенты как глава одной из фракций безнадежно расколотого Ельциным правящего класса — тот предстояло завоевать и собрать. Медведев опирается лишь на робкую догадку в истеблишменте, что, если только Путин не против, следующим президентом будет он, Медведев. Решение основных группировок элит о том, что следующий президент «скорей всего Медведев», окончательно ратифицированное путинским «Да!» — включит машину борьбы за большинство. Не за «медведевское большинство», его нет, а прежнее, неэлитное — путинское. Здесь капкан на Медведева.

Над его избирательной машиной возвышается Путин. И до того как машину запустят, Путин должен сам повторно уступить большинство Медведеву. Уступить, сознавая, что элиты склонны к его преемнику, а не к нему. Для Путина это скорее минус Медведева, чем плюс. Вот где для Медведева важность темы элит. Но едва он попытался к ним обратиться, в путинском наследстве обнаружился пробел.

Путин не оставил никакой идеи об истеблишменте в России. Истеблишмент дорог Медведеву как хор за спиной, который подтвердит: вот наш новый лидер! Но выборы и Медведев видит «по-путински» — борьба за бюджетников и бюдженщин, с раздачами и подарками целевым группам. Большинство в его глазах выглядит как все то же большинство 2000 года, подтверждаемое выборами из раза в раз.

Презумпция путинского большинства такова, что те, кто имеет заслуги — неизбираемы! До и после выборов президент — лидер элит, но на выборах он — антиэлитный популист.

Выборы — это когда нобилям укажут: за меня должны проголосовать женщины в возрасте, бюджетники, наемные и старики. Власть говорит нобилям — пойдите и соберите мне мой обычный электорат, мои вечные 60 процентов! Нам это кажется естественным. Мы 15 лет вбивали этот электоральный здравый смысл и, вбивая, — выигрывали. Вначале Медведев должен консолидировать элиты и выложить их общую позицию на стол перед Путиным. Потом — вместе с Путиным — навалитьсянаизбирателя, забывкчертупронобилей. Мы вспомнимо нихпослевыборов, да икудаониденутся? Этатрехтактная фаза движка пользуется огромной властью над нами всеми — Медведевым, Грызловым, Сурковым, Павловским…

Поэтому для разговора с элитами ни у Путина, ни у Медведева нет честного языка. Тайное признание заслуг перед властью не создает блеска элиты. Что это за нобили, с которыми рассчитываются в конвертах? Элита строится вокруг доблестного ядра — не самозваного, а общепризнанного!

В концепции российских выборов элит нет — там действует машина большинства с упряжкой из губернаторов. Как с элитой президент общается отдельно — на кремлевских приемах, на Госсовете. А во время выборов он говорит нобилям: эй ты, ступай делать процент! Разве так говорят с элитой? Этих нобилей порют на конюшнях АП, как пороли еще при царице Анне. Отсюда и у Путина отношение к истеблишменту как к перевербованной им ненадежной агентуре — «так называемая элита».

Медведев уважает христианско-консервативную идею сообщества заслуг. Но он ее отстраняет, вступая в якобы «прагматичное» поле выборов: элиты в нем нет. Здесь никто не элита, ни Прохоров, ни губернаторы, ни даже патриарх. Патриарху ведь тоже можно позвонить и попросить, чтобы он сказал то-то и то-то — ну патриарх и скажет. С элитой так не обращаются — вот отчего у Путина кавычки!

Медведев уверен, что в России элита есть. Выступая в Кремле, он несколько раз говорил: в этом зале собраны почти все люди, принимающие решения в стране! Они здесь, эти люди — вы! Медведев обращается к состоявшимся людям: идите управляйте страной! Я был в Кремле, когда этим людям говорили, что они решают все вопросы в стране — и те принимали слова Медведева совершенно уверенно — с их точки зрения, так оно и есть. Но так ли это на деле? Есть ли у них чувство бесспорной заслуги, не опровержимой методами Следственного комитета? Есть повадка заслуги, которой у них не отнять, то есть достоинство?

С одной стороны, элиты еще надо создать, с другой стороны, они есть, и их пора признать и за собой позвать. Сценарием 2012 года, сорванным дуумвирами, был выход Медведева во главе правящих консервативных элит на выборы главы государства. Собрав элитную коалицию, надо было предъявить ее не Путину исподтишка, а избирателю всея России. Пойти на выборы во главе достойных людей, которые и его признали достойным. Власть главы государства в таком сценарии реально превращалась в первую и высшую власть, стоящую над исполнительной властью.

Двинувшись в старый путинский коридор, Медведев стал должником окружения и соискателем «добавочного времени». Сам Путин в 2007 году не захотел идти во власть должником… а Медведев? Сойдя с позиции ценностей к штамповкам административного популизма, наш несостоявшийся Аденауэр остается президентом для самого тесного круга. Естественно, что и в этом тесном кругу главным снова оказывается Путин. Большинство же осталось и без лидера, и без элит.